200 лет спустя. Повесть для кино

200 лет спустя. Повесть для кино
Алексей Олексюк

Несколько друзей, игравших в детской театральной студии «Трёх мушкетёров», спустя много лет оказываются замешаны в детективную историю с похищением неизданного романа Александра Дюма.

200 лет спустя

Повесть для кино

Алексей Олексюк

© Алексей Олексюк, 2021

ISBN 978-5-0055-2854-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

200 лет спустя

(повесть для кино)

А. Олексюк

Жанр: детектив с элементами комедии и фантастики.

Время действия: наши дни.

Место действия: Париж, Санкт-Петербург, небольшой сибирский городок.

Много лет тому назад в небольшом сибирском городке существовала театральная студия. Посещавшие её ребята быстро сдружились: особенно им запомнилась постановка по роману А. Дюма «Три мушкетёра», они даже стали называть друг друга именами персонажей – Атос, Портос, Арамис, д’Артаньян, Миледи, Констанция. Все они мечтали попасть когда-нибудь в Париж и пройтись по тем улицам, где ходили их персонажи.

Спустя много лет мечта осуществилась у Атоса. Он женат на Констанции, живёт в одном из «спальных» районов Парижа, работает смотрителем в музее. Но работа его не радует, потому что изнуряюще однообразна, а город кажется серым и неуютным, особенно сырой, промозглой зимой.

Неожиданно Атос получает анонимное сообщение на сотовый телефон: ему назначают встречу, а место встречи предлагают узнать по присланной фотографии. Атос вспоминает, что такую игру – найти место по фотографии – придумал когда-то Арамис. Неужели его друг в Париже и хочет встретиться?

Тем временем в Петербурге Портос пытается скрыться в метро от странных людей, преследующих его. Портос работает в библиотеке. Некоторое время тому назад он случайно нашёл редкую книгу – рукопись неопубликованного романа Александра Дюма. Эту рукопись хочет приобрести известный оппозиционный политик Ришелье, но Портос упорно не желает её продавать. Поэтому своих преследователей он считает людьми Ришелье. За помощью Портос обращается к другу д’Артаньяну. Тот даёт ему ключи от пустующей квартиры, советуя затаиться на несколько дней.

Одновременно на крыше недостроенного небоскрёба встречаются Арамис и Миледи. Арамис вспоминает, как они с Миледи играли в театральной студии сказку, по сюжету которой им нужно было поцеловаться.

Портос же заходит в маленькую закусочную, чтобы перекусить. Через какое-то время там появляется… Миледи. Растроганный Портос тут же рассказывает ей всё, что с ним приключилось. Но Миледи оказывается предводительницей тех самых странных людей, от которых Портос пытался скрыться. Они похищают незадачливого библиотекаря.

А мы вновь видим Арамиса, который продолжает вспоминать вместе с Миледи, как он в театральной студии играл на старой отцовской гитаре, как купил себе на парижской барахолке укулеле, как, после долгих скитаний, оказался в этом самом Париже. А ещё он вспоминает (но уже не вслух) свою встречу с Ришелье, который предложил ему уговорить друга Портоса продать книгу Дюма, а если тот не согласится – выкрасть. После этого разговора Арамис и обращается к Миледи за помощью, делая её своей сообщницей.

О том же самом (о намерении Ришелье выкрасть книгу Дюма, а затем якобы выкупить её на аукционе за границей, чтобы создать себе имидж радетеля национальных интересов) рассказывает Атосу д’Артаньян в одном из Парижских кафе. Это он, а не Арамис прислал другу сообщение-игру. Также д’Артаньяну известно о похищении людьми Ришелье Портоса. Не долго думая, Атос соглашается помочь другу в деликатном деле: выручить из плена Портоса и разоблачить Ришелье.

Вскоре они пытаются проникнуть через высокий забор в особняк, где предположительно держат в заточении Портоса. Но по недоразумению Атос не взял с собой абардажную кошку.

Миледи удаётся хитростью и женским обаянием выведать у Портоса, как он нашёл книгу Дюма. Оказывается, Портос умудрился заблудиться в здании одной из телекомпаний, попал в какой-то сводчатый коридор, где стал свидетелем странного обряда, похожего на масонский. Там он и прихватил рукопись.

Атос и д’Артаньян попытались на соседней даче добыть верёвку, чтобы перебраться через забор, но их заметил хозяин и натравил собаку. В итоге друзья оказались в полицейском участке, откуда их, правда, выпустили… на растерзание толпе журналистов. Внезапно в толпе появляется легковая машина, друзей сажают в неё всё те же странные люди и отвозят в тот самый особняк, куда они так стремились. Там их уже ждут Арамис и Миледи. Они сообщают Атосу и д’Артаньяну, что их общий друг Портос умер, попытавшись сбежать из плена во время метели. Похороны назначены через несколько дней в их родном городе. Вся компания летит туда на самолёте.

Сразу после похорон, Атос хочет выйти из гостиницы, чтобы прогуляться, но натыкается на странного субъекта, который предлагает ему выпить за своё воскрешение. С трудом Атос узнаёт в нём действительно воскресшего друга Портоса.

Ришелье звонит Арамису и просит сегодня же передать книгу курьеру. Передача происходит в ресторане, где все «мушкетёры» собираются за одним столиком. Миледи передаёт свою сумочку с книгой курьеру. Тот пытается незаметно исчезнуть из ресторана через форточку в туалете. Но снаружи его уже ждут сотрудники контрразведки. Они забирают книгу и принуждают курьера дать показания против заказчика – Ришелье.

Тем временем «мушкетёры» продолжают беседовать за столиком, и в ходе беседы выясняется, что д’Артаньян подменил книгу в сумочке Миледи. Друзья решают вернуть подлинную книгу подлинным её хозяевам.

Арамис встречается в Планетарии с главой тех людей, которые проводили таинственный обряд. Арамис отдаёт книгу, а незнакомец рассказывает о том, что книга, если знать «ключ» к ней, содержит тайное знание: вернее, в ней зашифрована музыка, лежащая в основе всего материального мира. Эта информация пока опасна для человечества.

На следующий день друзья расстаются в аэропорту: Атос и Арамис улетают в Париж, Миледи, д’Артаньян и Портос остаются в Петербурге. Но все уговариваются встретиться вновь ровно через год.

1. Зима

Ну, какая может быть зима в Париже? Так: сырость, слякоть… Пронизывающий ветер свищет в голых ветвях, вырывает тепло из-под одежды, мотыляет гирлянды и украшения на фасадах домов. Честно говоря, все эти «рождественские финтифлюшки» на фоне ситного дождика, мерзкого в своей серой беспросветности, казались Атосу неуместными и даже кощунственными, как пир во время чумы. Да, нашего героя действительно звали Атосом. Так звали его друзья в маленьком городке на юге Сибири. Так привык он звать сам себя.

Вот уже десять лет он жил в одном из «спальных» районов Парижа, единственной достопримечательностью которого являлась торчащая над серыми бетонными коробками Эйфелева башня. Идя по широкой, хорошо освещённой улице, он вспомнил глухой городишко на берегу худосочной речушки. Вспомнил, как они с друзьями ставили «Трёх мушкетёров» в местном ДК. Вот так же шёл он на репетицию по широкой, но плохо освещённой улице, где над новыми – недавно заселёнными и ещё строящимися – домами возвышались башенные краны. Вот так же поднимал он воротник пальто и наклонял голову вниз, уклоняясь от бившего в лицо холодного ветра. Только ветер был посильнее и похолодней, сыпал в лицо не мелкую дождевую пыль, а крупного помола снежное крошево… Атос входил в большое и гулкое здание ДК, сдавал пальто, шапку, шарф снисходительной гардеробщице, которая привычно и беззлобно ворчала: «Валенки обмети веником… Натопчешь…» – обметал валенки и подымался по пологой лестнице на второй этаж, в фойе, где обычно и репетировала их театральная студия.

В тот памятный день он пришёл позже остальных.

– Атос, держи подачу! – вместо приветствия крикнул откуда-то из угла д’Артаньян, швыряя через всё фойе воздушный шарик. – Мы играем в шарикобол!

Слишком лёгкий спортивный снаряд безвольно повис в нескольких метрах от Атоса, но тот одним прыжком преодолел это расстояние и мастерски, по волейбольному отправил шарик в сторону Миледи и Констанции, хихикавших о чём-то с Арамисом. Портос сидел на подоконнике с бутербродом в одной руке, блокнотом в другой и старательно зубрил роль.

Все были в сборе, уже в костюмах и с реквизитом.

– А почему не репетируем? – удивился Атос.

– Де Тревиля нет ещё, – ответил Портос.

– Лишь бы он не завернул по пути в свой любимый трактир: тогда мы его точно не дождёмся, – высказала общее опасение Миледи.

Де Тревилем или просто Капитаном студийцы звали за глаза своего наставника: слегка гениального в своей неуёмной энергии, требовательного к мелочам и поразительно невзыскательного к тому, что составляет нерв всякого спектакля – к драматургии. В итоге выходило мелко и нервно. Но мальчишкам и девчонкам из рабочих кварталов нравилось. Им театральная студия при Дворце культуры казалась почти чудом, окном в иной – волнующий и загадочный мир. Ребята быстро сдружились.

– Понятно, – констатировал Атос. – Пока начальство не видит, вы балду гоняете.

– Не балду, а шарик, – поправил д’Артаньян, успевший превратить свою бутафорскую шпагу в трость и вышагивавший по гладкому, выложенному шашечками, полу походкой Чарли Чаплина.

– Один чёрт – сибаритствуете! – любил Атос щегольнуть вычурным словечком от графа де ля Фер (или от Брокгауза и Ефрона).

– А что делать-то?

– Вообще-то репетировать.

– В прошлый раз мы порепетировали без де Тревиля. Потом он раскритиковал всё в пух и прах, заставил переделывать сцену полностью… Так что шарикобол наименее бесполезное занятие.

– Тогда зырьте сюда, – Атос извлёк из кармана лист плотной бумаги.

– Что там? – понукаемые любопытством ребята стали стекаться к Атосу, а тот, напротив, отстранять их от себя, требуя свободного пространства на дощатом шашечном полу.

– Ну, что вы толкаетесь? Сейчас всё увидите, – говорил он, раскладывая пахучую и хрусткую бумагу во всю её географическую ширь. На ней в синей сетке координат просвечивали кирпичного цвета кварталы какого-то города.