Седина в бороду – бес в ребро

– По ненаписанному завещанию?.. – усмехнулся он.

– Глупости говоришь… – примирительно и в то же время с тревогой возразила она. – Нужно мне прямо твоё завещание… Из-за каких-то там тридцати магазинов ещё ссориться будем…

– А зачем тогда напоминаешь о нём? И не первый раз…

Стараясь отвлечь Дмитрия от опасной темы, Любаша спокойно положила ему руку на плечо:

– Ну ладно, Димочка, бог с ними, с женитьбой этой, с завещанием, и вообще, пошли спать… – она встала с дивана и иронически усмехнулась. – Силёнки-то у тебя ещё остались?..

– Вот ты шутишь, Любаша, а мне не до шуток… Я, можно сказать, на распутье жизни… – Дмитрий никак не мог освободиться от плена вдруг нахлынувших на него сомнений.

Любаша, сглаживая напряжение состоявшегося разговора, ласково взяла его под руку и повела к двери их спальни:

– Ну хорошо-хорошо, на распутье… Пошли уже, Илья Муромец…

Через мгновение, после того как Дмитрий и Любаша ушли, из своей комнаты вышла Ольга Ивановна.

Устало вздохнув, она села за стол, взяла в руки вязание и начала неспешно вязать, и, как всегда, когда она делала это в полном одиночестве, стала тихо и с небольшими остановками на короткие размышления рассуждать вслух о наболевшем:

– Ох… ну что же с ней происходит-то, а?.. Не дело она придумала, ох не дело… Он в два раза старше… Мой ровесник… Ну какое тут будущее?.. Нет, конечно, если б любовь, тогда что ж… бывает… Но ведь нет же любви-то… ну никакой нет… Его тянет на молодое тело… А что там ещё любить?.. Ума-то – с напёрсток… Ну да, тело молодое. Но это ж как мясо: хорошее, пока свежее… А она?.. Вбила себе в голову, что счастье это деньги, и хоть ты тресни, ничего знать не хочет!.. Нет, денежки – оно, конечно, кто б отказался… Но любви-то у девки не будет… Ой не будет!.. А ему-то что?.. Да-а, жеребец – он и есть жеребец… Нет, мне в бараке было лучше…

Неожиданно появившаяся из своей спальни Любаша, в руках которой были голубая мужская сорочка и красный галстук, услышала только последние слова матери:

– Ну и что ж тебе там нравилось? С крысами в коридоре здоровкаться?..

– Ох… крысы тоже люди… – вздохнула Ольга Ивановна. – Они тоже жить хотят… Ну и пусть себе… Мы друг другу не мешали…

Любаша решительно оборвала неприятные для неё рассуждения матери:

– Так, мама, хватит тут философствовать, надо действовать! Под лежачий камень вода не течёт!

– А что твой женишок? Уже закемарил?

– Так мужики ж после этого засыпают на лету! – засмеялась дочь.

– Что-то вы быстро. Как кролики…

– Да с дороги он, устал, не до чего ему сейчас… Ну ладно, мама, я вот купила тут сорочку его размера и галстук.

Ольга Ивановна недовольно посмотрела на дочь:

– Опять подменить?

– Ну да. Погладь сначала… – Любаша вдруг со злостью вытянула руку ладошкой вперёд и вверх в ту сторону, в которой, по её представлениям, находился дом Дмитрия и Анны. – Вот ведь стерва эта Аннушка! Меняла и зубную пасту, и щётку, и даже бритву! Нет, никакой реакции!.. Как ты думаешь, мама, она замечает, что он каждый раз приезжает домой с другими предметами личной гигиены, а? Ну не может же не замечать?!.. Она же женщина!

– Конечно, замечает! – уверенно отозвалась мать.

– Ну так а чего ж она тогда?!.. – с раздражением вскрикнула дочь. – Нормальная женщина уже давно подала бы на развод! Не может же мужик за три дня израсходовать всю зубную пасту!

– Ну… если б ел…

– Мама! Я серьёзно, а ты!.. – мгновение подумав о чём-то, Любаша уверенно и со злой надеждой посмотрела в сторону дома Дмитрия. – Ну ничего! Путь теперь не заметит! Сюда приехал в белой сорочке, а я ему взамен – голубую! Галстук был чёрный, а я ему – красный!.. Она просто ненормальная, если не увидит!

– Она-то как раз нормальная. Потому что любит… и терпит ради любви… А вот ты, доченька…

– А я ненормальная, да?!.. – слова дочери зазвенели грубой угрозой.

– Ну ладно, Любаша, давай не ссориться… – с огорчением взмахнула рукой Ольга Ивановна. – Нравится мне всё это или не нравится, я твоя мать, я тебя люблю, и если уже не суждено переубедить тебя, то мой долг поддерживать тебя во всём. Иначе совсем плохо будет…

– Ну это уже другое дело, мама… – удовлетворённо согласилась с матерью дочь. – Я тебя тоже люблю. А всё, что я делаю, это ведь и для твоего благополучия.

– По-другому я представляла себе благополучие… Ну да ладно, что ж теперь… Значит, погладить, да?

– Да… – Любаша медленно прошла несколько шагов по комнате и снова метнула недобрый взгляд в сторону дома Дмитрия. – А она… пусть только не подаст на развод! Я её отравлю!

– А вот тут я тебе не помощница! – тут же резко откликнулась Ольга Ивановна. – Более того, если только посмеешь, я тебе больше не мать! Поняла?!

– Да ладно, мама. Я же пошутила…

Глава 3

Часы на стене гостиной дома Дмитрия уже обозначали время, приближающееся к десяти вечера. Олег Павлович, как всегда в это время, сидел в своём любимом кресле и читал очередную книгу.

Из спальни вышла Анна:

– Всё, заснул.

Олег Павлович оторвал глаза от чтива и положил книгу на колени:

– А дело своё сделал?..

– Сделал… – смущённо ответила Анна.

– Гигант секса! – вскинул обе руки вверх Олег Павлович. – На два фронта пашет – и хоть бы что!..

– Просто этим он пытается доказать мне, что любовницы на стороне у него нет. Дескать, разве бы я смог и тут и там… без отдыха…

Олег Павлович хитро сощурился:

– А ты заметила, в каких сорочке и галстуке он приехал?..

– Да конечно! Она уже, кажется, из кожи лезет, чтоб я зафиксировала, наконец, весь этот стриптиз…

– И явно злится, что реакции никакой, – добавил Олег Павлович.

– Да пусть злится. А я, знаете, Олег Павлович, я почему-то совершенно спокойна. Только на душе как-то пусто… и очень тоскливо… Не я буду решать эту дилемму. Пусть он сам… Я его люблю, несмотря ни на что, а он… В конце концов, правильно говорят, насильно мил не будешь…

– Да, любовь и насилие несовместимы. А вот терпение… без него в любви никак… И я рад, Анечка, что ты так мудра.