Ржавчина

– Всё, – с вызовом парировала Диана.– Я пять лет проработала в Москве. В вашей стране запивают даже китайские дипломаты.

– Так я выпью? – не желая продолжать бессмысленную дискуссию, спросил Вадим.

– Выпей, если тебе это поможет, – снисходительно согласилась Диана.– Выбери что-нибудь в большом шкафу на кухне…

Морозов и без её совета прекрасно знал, где находится алкоголь. Он так же знал, что в доме Мантальго не бывает ни русской водки, ни огуречного рассола, и сама сочинительница в отличие от героини своих шпионских романов никогда не употребляла ни того, ни другого. Из батареи разномастных бутылок Морозов выбрал, по его мнению, самую подходящую для визита в гавань – чёрную стеклянную фляжку с ямайским ромом. Выпив полстакана, он засунул початую бутылку в карман джинсов, прикрыл её подолом рубашки и вернулся в гостиную. Диана по-прежнему с пугающей синей маской на лице печатала что-то в своём планшете.

– Рауль тебя ждёт.

– Спасибо.

– На зодороффье, – гротескно изобразив немецкий акцент, ответила писательница и указала на оттопырившийся карман джинсов Вадима.– Не увлекайся – в полицию надо прийти боле-менее трезвым.

– Я всё понимаю, – согласно кивнул головой Морозов и вышел во двор.

Никогда не снимавший солнцезащитные очки, больше похожий на телохранителя, чем на садовника высокий и широкоплечий Рауль уже ожидал его за рулём ядовито-зелёного кабриолета. Вадим терпеть не мог эту гламурную женскую машину, но выбора у него не было.

– To the port, – бросил он садовнику.

– Yes.

К двадцать первому веку от некогда огромного и процветавшего порта Карпелье остались только угольная гавань, нефтяной терминал и причалы для маломерных судов. Окинув взглядом бесконечные ряды яхт и катеров, выкрашенных исключительно в белый цвет, Вадим направился к домику администрации. В приёмной за стареньким письменным столом пил кофе молодой парень в спортивной майке-обрезухе. Его руки от плеч до кончиков пальцев были украшены цветными татуировками на морскую тематику.

– Hi! – фамильярно поздоровался Вадим.– Where is the yacht «Jeanette»?

– I don t now, – безразлично ответил парень и посмотрел на посетителя как на пустое место.

Морозов повторил свой вопрос и вынул из кармана заранее приготовленную купюру в десять евро. Парень молча забрал десятку, достал из ящика стола журнал регистрации судов и стал медленно листать его от конца к началу. Внимательно просмотрев все записи за последний месяц, он разочарованно развёл руками:

– This yacht has no.

– Check again, please, – вежливо попросил Вадим.

Парень тяжело вздохнул, словно ему предложили разгрузить баржу с углём, открыл лежащий на столе ноутбук и забил в него название судна.

– Such a ship in our Bay never been.

Отсутствие «Жанетты» в бухте Карпелье подтверждало предположение Морозова о том, что и похититель, и Жанна находятся именно на этой яхте. Ведь если бы хозяин «Жанетты» не имел никакого отношения к преступлению, то несомненно, пришвартовался бы у местного причала. Однако опасаясь разоблачения, он вместе со своей добычей ушёл либо в нейтральные воды, либо в другой порт. Если это похищение имеет какие-то личные мотивы, то преступник уже никогда не вернётся в Карпелье, а Жанна будет считаться утонувшей в море, ведь не зря он оставил на берегу её сумку и полотенце. И Вадим уже никогда не узнает ни о судьбе любимой женщины, ни об истинных мотивах этого преступления. Но если похищение Жанны хоть как-то связано с убийством её мужа, то преступник рано или поздно сам придёт к Морозову. И в таком раскладе лишний раз ворошить перед полицейскими собственное прошлое было чревато самыми неприятными последствиями.

Вадим решил на некоторое время отложить свой визит в полицейский участок. Однако, как и предупреждала Диана, полиция сама вошла в его жизнь. Первое что увидел Морозов, вернувшись на улицу Сонгри, – это полицейский фургон, стоявший возле дома Жанны. Следом за ним выстроилось ещё несколько машин: миниатюрный «Фиат» домработницы Регины, минивэн доктора Брашара, лечившего почти всю местную русскоязычную диаспору, и чёрный «Пежо» с красными номерами Министерства внутренних дел. Огорошенный столь внушительной кавалькадой Вадим торопливо поблагодарил Рауля за помощь, сделал для храбрости несколько глотков рома и, не заходя в дом Мантальго, буквально побежал к настежь распахнутой калитке Жанны.

На крыльце дома прямо на широких каменных ступенях сидела плачущая Регина.

– Что случилось? – предполагая самое худшее, встревоженно спросил Морозов.

– Жанна Аркадьевна утонула.

На Морозова словно упала каменная глыба. Значит, это её искали катера у Дикого пляжа!

– Где она? В морге?

– Её тело ещё не нашли.

– Тогда, почему ты решила, что она утонула?

– Так сказал капитан Лурдес.

– А это кто такой?

– Главный инспектор Восточного предместья. Типа нашего участкового, только гораздо круче.

Оставив скорбно рыдающую домработницу в покое, Вадим прошёл в дом и, не найдя никого ни в кухне, ни в столовой, ни в гостиной, поднялся на второй этаж. Двери во все комнаты были распахнуты, а из кабинета Жанны раздавались неразборчивые голоса. Вадим настороженно, словно опасаясь увидеть что-то страшное, для начала заглянул в спальню своей подруги. Там со вчерашнего дня абсолютно ничего не изменилось, и на кровати по-прежнему лежали два пёстрых купальника, плетёная соломенная сумка и красное пляжное полотенце. В гостевых спальнях было пусто, и сделав для храбрости ещё несколько глотков рома, Морозов зашёл в кабинет.

В кабинете двое полицейских вместе с каким-то человеком в штатском переставляли с места на место книги в огромных шкафах; доктор Брашар, стоя у окна, увлечённо листал какой-то старинный фолиант; а за письменным столом сидел тот самый офицер, который утром что-то кричал Вадиму с катера. Качая головой и невнятно бормоча, он то с силой дёргал запертые ящики, то ковырялся в их замках согнутой в дугу проволочкой. Все были так увлечены своим делом, что обратили внимание на вошедшего в кабинет Морозова, только когда он демонстративно закашлялся. Офицер нервно вздрогнул, словно его застали за каким-то неприличным занятием, выпрямился и, положив руки на столешницу, посмотрел на вошедшего незнакомца профессионально-въедливым взглядом:

– Who are you?

– My name is Vadim Morozov. I m friend of miss Volokitina.

– Вот вы-то мне и нужны, – почти без акцента на правильном русском языке произнёс офицер.– Я капитан Фернандо Лурдес – главный инспектор Восточного предместья.

– Приятно познакомиться. Вы очень хорошо говорите по-русски, – сделав вежливый комплимент, дружелюбно улыбнулся Вадим.

– Мой дед был сыном испанского коммуниста, и его во время Гражданской войны вывезли в СССР. Я сам родился в Советском Союзе и до семи лет жил в вашей стране. А в середине восьмидесятых мои родители вместе со мной вернулись в Европу. Так что русский – это мой первый и, можно сказать, родной язык. Именно поэтому я работаю в Восточном предместье и веду предварительное расследование по делу о предполагаемом убийстве Жанны Волокитиной.

– Дело о предполагаемом убийстве? – облегчённо уточнил Морозов.– Значит, вы только предполагаете, что Жанна утонула?

– А почему вы решили, что она утонула? – мгновенно насторожился Лурдес.– Я этого не говорил.

– Мне так сказала домработница, а ещё я видел вас утром на катере с аквалангистами. Вы даже что-то крикнули мне в мегафон.

– А почему вы тогда подумали, что мы ищем именно госпожу Волокитину?

– Потому что она ещё вчера утром ушла на пляж и после этого нигде не появлялась.

– А откуда вы знаете, что она ушла именно на пляж? – буквально вцепился в Вадима дотошный инспектор.

– Я нашёл там её вещи: пляжную сумку и полотенце.

– Где они сейчас?

– Лежат на кровати в её спальне. Принести?

– Не надо. Мы сами.

Лурдес на кальвенарском наречии обратился к человеку в штатском, вероятно, эксперту-криминалисту. Тот вышел из кабинета и почти тут же вернулся с вещами Жанны. Инспектор заглянул в сумочку, пошарил в ней рукой, а потом высыпал её содержимое на стол и въедливо поинтересовался:

– А где же телефон госпожи Волокитиной?