Ведьма поневоле

Оставшееся без мозга голое тело он закинул себе за спину, где его ухватили те самые сотни маленьких ручек. Пальцы цеплялись за труп, а в маленькой ладони каждой из них открылась круглая пасть, которая, словно пиявка впивалась в тело, пожирая его.

Ерден слушал многочисленные, мерзкие, чавкающие звуки и сходил с ума. Его страх перерос все возможные пределы. Он перестал чувствовать окружающий мир и видел только монстра.

Из кустов вылезло ещё одно порождение Бездны, привлечённое в регион вратами, а конкретно сюда, запахом крови, страха, боли и страданий.

Выглядело оно как очень худая, измождённая голодом, лысая девушка с красивым, но застывшим словно маска лицом. С человеком её спутать было невозможно. Задние конечности, от колена, были как у животного, только без шерсти, с большими когтистыми лапами. Передние, вполне человеческие, отличались слишком длинными пальцами и острыми, узкими как сабли когтями. Манера передвижения так же была крайне странной, рывками с остановками, а благодаря чрезвычайно подвижным суставам, она могла занимать практически любые, даже самые безумные позы. Например, с головой, повёрнутой назад.

Осторожно подкравшись к одному из тел, она посмотрела на переставшего чавкать первого монстра. Оба замерли и пялились друг на друга с минуту. После этого, у «девушки» пошло вверх сразу всё лицо, открываясь словно капот автомобиля, которое на самом деле оказалось верхней челюстью жуткой твари. Рот твари был усыпан узкими, но довольно короткими клыками-саблями, зубы имелись даже в глотке. Раззявив пасть, она вцепилась ею в плечо булькающего кровью монгола и легко потащила в кусты.

Первый монстр не возражал. Даже напротив, он подхватил ближайшего к нему переломанного человека и бросил в те же кусты в которых скрылась «девушка». Вот так вот, не жалко, кушай, подруга, сегодня пир.

Это было уже слишком. Психика мурзы не выдержала увиденного. Заорав так, как не орал никогда в жизни, он бросился бежать.

Многорукоглазое чудовище издало гулкие булькающие звуки. Это был смех. Оно явно забавлялось ситуацией, веселясь от души. На крики из кустов выглянула «девушка», с отгрызенной рукой в пасти, в которую она пихала её целиком. Посмотрев вслед убегающему, орущему Ердену, она что-то пискнула и скрылась обратно.

Мурза бежал не оглядываясь, испытывая только одно чувство – абсолютный страх. Он бежал в сторону крепости, единственного места, где можно было скрыться от жутких чудовищ. Он не думал о том, что сделает с ним воевода, доберись он до него живым, это было уже не важно.

28

Воевода был в прекрасном расположении духа. Победа! Да ещё какая. Всё прошло намного лучше, чем он рассчитывал. Прорвалось и сбежало всего около пятисот человек, может чуть больше и это из более чем трёх тысяч! Четыре сотни взяли в плен. Остальные либо были убиты сразу, либо умерли от ран.

Его войска потерь почти не понесли. После того, что устроила Екатерина Андреевна, монголы просто обезумели. Никто ими не руководил, атакуя то в одном месте, то в другом, разрозненные, они несли бессмысленные потери, подставлялись под удар, либо атаковали просто там, где в данный момент оказались.

Он заметил только один большой организованный отряд, который целенаправленно пробивался вдоль опушки к низине. Ушли бы большим количеством, если бы не нагнавшая их конная сотня. Пехота такой яростный удар сдержать не смогла, но, всё равно, потери были большие даже у этого отряда, ушла только половина.

Чрезвычайно довольный, он оставил заботы подчинённым и отправился искать свою, теперь уже любимую, ведьму. Вообще, странно, почему её нет рядом. Не интересно получать поздравления и похвалы? Что-то здесь не так.

Доложили, что Екатерина Андреевна у себя. Ладно, у себя так у себя, мы не гордые, ногами до ведьминых палат дойти могём и дойдём. Взяв с собой протестующего отца Феодосия, который зачем-то взялся трупы растаскивать, вместе с похоронной командой, воевода отправился к Кате.

Зайдя в спальню, он сразу понял, что-то не так. Зарёванные Лана и Дарина, хмурая Варвара, в углу стоял Ёрш, тот самый десятник, терзая кольчужные варежки. Над постелью склонились Василий с Ольгой, его личный, самый лучший и знающий лекарь и его помощница. Отец Павсирий читал молитву, прикрыв глаза, держа крест обеими руками.

– Что здесь происходит? Где моя ведьма?

Присутствующие расступились, и воевода остолбенел от неожиданности. Такого он никак не ожидал. Постель была в крови и хоть её старательно протирали влажными тёплыми салфетками, было ясно, что шла она отовсюду. Екатерина Андреевна прерывисто и тяжело дышала, с какими-то нехорошими хрипами, руки периодически мелко подрагивали, а тело слегка прогибалось в разные стороны, когда его скручивали судороги. Она была без сознания.

– Что с ней, мать вашу, произошло?! До неё что, монголы добрались?! И ты посмел остаться в живых!!! – воевода уставился на Ерша словно разъярённый медведь, готовый немедленно оторвать ему голову.

Вытаращив глаза и готовый съесть кольчужную варежку, десятник попятился дальше в угол.

– Бог с тобой, Иван Никонович, даже близко не подошли!

– Вы что её, уронили?!

– Да поймали мы её, поймали. Там ловить-то, у меня собака дома, Галей, в честь тёщи зовут, так и та больше весит.

– Какая ещё собака!

Ёрш перестал быть интересен воеводе, и он схватил за шиворот Василия.

– Мне что, из тебя кишки начать доставать, чтобы ты говорить начал?!

– Я сделал всё, что мог и даже то, чего никогда не мог, – Василий сглотнул, – но здесь я бессилен! Она умирает.

– Что ты сказал? – рука воеводы разжалась, он сорвал с Кати простынь, – Как она может умирать, если не падала? Где раны, покажи, я не вижу!

Василий вернул обратно простынь, вздохнул, промокнул влажный лоб.

– Она, Иван Никонович, хоть и могущественная ведьма, но тело у неё всё же человеческое. Ты видел, что там творилось? Наверное, конец света так и выглядит.

– Давай без философии, пока я тебя в окно не выбросил.

– Не рассчитаны наши тщедушные человеческие тела на подобное. Не могут люди стихиями управлять, молниями бить, крепости поджигать и домами через крепостные стены швыряться. Мы не боги, не дано.

– Она сама себя убила, – решила вмешаться Ольга, – слишком сильное колдовство. Для человека. Повреждены внутренние органы. Разорваны!

– Так она ведьма или человек? Если вы знали, почему ей не сказали, чтобы не колдовала так сильно?

– Да откуда же нам знать, как колдовать?!

Воевода заходил по спальне, открыл окно, закрыл.

– Спаси её, Вася. Я тебе золота на вес твоего коня дам. Хочешь, три, нет, пять! Пять деревень тебе дам, кормиться с них будешь, боярином сделаю.

– Иван Никонович…

– Советником! Да, чёрт возьми, терем забирай, я себе новый построю!

– Иван Никонович!!! Я правда больше ничего сделать не могу.

Воевода тяжело сел на край кровати.

– Победили, чтоб вас…

Все молчали. Лана снова заплакала.

В спальню вошёл отец Феодосий. С ходу оценив происходящее, подошёл к Василию.

– Сколько?

Тот пожал плечами.

– Может до вечера и доживёт. Пока лекарства действуют. Дозу бесконечно увеличивать нельзя… Не сама, так от лекарств помрёт.

– Иван Никонович, выдели самую мягкую из своих повозок. Василий, бери перины, укладывай в повозку. Всё лишнее выброси. Не снимай, ломай и выбрасывай. Ёрш, возьми толковых ребят и носилки. Перенесёшь Екатерину Андреевну в повозку. Так, словно своего младенца несёшь!

– Понял, сделаю.

– Варвара, контроль на тебе.