Безликая история

Безликая история
Алексей Сидоренко

Книга, изложенная в формате автобиографии, повествует о жизни молодого человека – Тимофея (Александровича Александрова), рано опустившегося на «социальное дно». Герой книги в мельчайших интимных подробностях излагает свой жизненный путь с целью глубинного анализа личного падения, а вместе с тем и собственной природы. Описываемые события относятся (в основном) к промежутку между 15 и 21 годами главного героя, происходят в периферийном прибрежном российском городе.

Алексей Сидоренко

Безликая история

Дисклеймер

Данное произведение содержит откровенные сцены сексуального характера, ненормативную лексику, а также упоминание наркотических веществ (исключительно в нейтрально-описательном или негативном контексте). Обращаем ваше внимание – всё, что связанно с последними – противозаконно, опасно и предосудительно. Сама же книга не только не одобряет употребление таких веществ и не призывает к этому, но и изобличает всевозможные негативные последствия от оных (и в целом носит сугубо антинаркотический характер).

В целях безопасности названия некоторых веществ будут скрыты или изменены.

Все персонажи, события и локации являются вымышленными, любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно. Строго 18+.

Вступление

Думаю, что все началось с ошибки…

Но когда она произошла? (И дала импульс, который и привел меня к этому.) Вот сколько я ее ни искал, все время приходил к своему рождению. И хорошо бы, но это все же слишком просто.

Я попытаюсь откровенно и подробно расстелить полотно своей жизни (очень короткой, оставьте опасения длинной истории) и выстроить ретроспективу, которую я использую как специальный прибор для детального рассмотрения всего моего гиблого существования, а может, если повезет, найду ту самую ошибку.

Даже эти слова мне дались нелегко, поскольку я уже знаю, что предстоит мне описать, какое путешествие в прошлое меня ждет, а потому всем своим существом чувствую, как меня окатывает единая волна из разных вод: стыд, похоть, страсть, отчаянье… Но так можно блуждать бесконечно, а потому должно начать.

Глава 1

Раздел 1

И все же как тяжело начать… Но тут я чувствую, как мои извилины едва колышутся от совершаемых внутри движений, а пальцы непроизвольно бегут по клавишам. Я отдаюсь этому потоку. Прислушиваюсь к тишине, вдалеке раскатываются какие-то полимерные шумы, погружаюсь, отталкивая весь мир, и вот слышу подсказку. Нечто каким-то неземным способом передает мне сигнал: «Отрезать». Именно то, что мне нужно.

Я беру свое прошлое, кладу на разделочную доску. Пальцем провожу черту и легким движением отделяю одну часть от другой. Почему-то палец указал на тот самый случай – первый секс. Вот здесь все началось…

Но это не в меру наивно. Нет, все началось намного раньше. С генов.

И вот у меня на руках два начала: где начинается моя история и где начинаюсь я. Не зря палец лег туда, куда лег.

Начну с себя. До конца 9 класса, то есть до 16 лет, я был вполне настоящим человеком. Но я не могу назвать себя обычным. Наверно, я обычный в пределах всех судеб, писаных и настоящих, в сумме, но и я не про это, просто я всегда был несколько отделен от остальных.

В 15 я прошел тест Айзенка на IQ, выставив возраст 18 лет, и получил 145 баллов. Я, конечно, поизучал немного эту тему после, знаю, что валидность теста не бесспорная, но все же возьмем во внимание факт, что я в свои 15 сравнивался со старшей возрастной группой. Но все это неважно, я сам не большой поклонник всех этих тестов и отношусь к ним скептически (не к концепции, а именно к существующим тестам), и тем более не имел цели этим маленьким фактом обозначить себя гением. Просто у меня была не такая же голова, как у всех моих сверстников.

Учиться мне удавалось всегда легко, проблем с этим никогда не возникало. Хотя эта легкость вскоре породила абсолютное безразличие, что определенно стало проблемой, но тогда она никого не волновала. Действительно: учителям хорошо, родителям хорошо, мне… мне очень хорошо. Хотя направь меня тогда в гимназию с усложненной программой, да завали факультативно институтской, все пошло бы совершенно иначе, но кому нужны такие трудности, когда и так всем хорошо. Чтобы было понятно: классе в 5-м я перестал заниматься уроками дома, поскольку мне хватало с головой 21—25 часов в неделю, проведенных в школе на занятиях. Но без дела я, само собой, не сидел…

И конечно же, такая голова не могла не повлиять на мои отношения со сверстниками. Но тут есть еще один нюанс. Мое высокомерие. Да, я готов говорить теперь (там, где я сейчас) искренне. Я намеренно выбрал путь маргинализации. Я хотел быть в стороне. Не меня не допускали в круг (круги) общения, я сам их надменно избегал. И в моем поведении не было никакой демонстративности – еще один сознательный жест. Открыто заявить о себе, о своем интеллекте, о своем гении, быть выскочкой, образцовым отличником – означало опуститься до их уровня, говорить на понятном им языке.

Сейчас многое изменилось, я вижу себя со стороны… но мне не становится противно, скорее мне жаль. Не себя, а того молодого парня, который оказался один с таким багажом посреди бескрайних просторов личностного становления.

Но как бы оно ни было, а в 14 я открыл себя как мизантропа.

Раздел 2

И все же до того самого случая я был, повторюсь, «настоящим». То есть жизнь моя хоть всегда немного не обычная, была ровной. Я жил, учился в школе, занимался какими-то вещами (увлечений у меня всегда было в достатке), в общем – у меня было будущее.

Особенно хорошо мне давались математика и языки. С таким комплектом все двери открыты. Вне школы я делал попытки осваивать логику и лингвистику, и на мой взгляд, для моего возраста весьма успешно. Изучал экономику, бизнес и инвестиции. И много еще чего, но больше в порядке ознакомления. Не буду тут перечислять все профессии, к которым я присматривался; в 15 я остановился на международной бизнес-коммуникации.

Хоть был я и нелюдим, а друзья у меня были. Вернее, один друг, остальные приходились близкими окружающими – это те, которые в моей жизни никакой роли не имели вовсе либо значимой не сыграли.

Его звали Леша. Алексей Киселев. Интересный парень, хоть и с таким непримечательным именем. Мы были близки, но не похожи. Оба отстраненные, оба неглупые, мы были как река и каменистое дно. Я был умнее (возможно, гениальнее) его, но он был лучше меня.

Мне трудно понять, когда началась наша дружба, такое ощущение, будто она в один момент свалилась. Вот мы с ним еще не друзья, а потом бац, и вот уже друзья. Он хотел стать переводчиком.

Вся та часть моей жизни (которую я сейчас лицезрею на своей ладони), видится мне запутанным клубком различных жизненных обстоятельств и деталей, но никак не последовательной историей. Словно так оно и было, словно до того самого случая я вовсе и не жил, а находился в платоновском мире идей.

Но в голове нечто подает сигнал: «Продолжай». Если я не могу выстроить последовательной хронологии, тогда я должен вычленить из этого сферического пространства самое важное, не забыв ничего, что, признаюсь, довольно трудно, ведь погружаясь туда, я не вижу, например, своего детства, хотя упорно смотрю в ту сторону, где оно должно быть.

А вот и они – мои родители.

Раздел 3

Александр Алексеевич Александров – мой отец, Руфина Алексеевна Александрова (Савенко) – моя мать. Я, кстати, так и не нашел места, куда можно было вставить свое имя, так вставлю сюда – Тимофей.

Своих родителей я, как и себя, обычными назвать не могу. Если одним словом, они – ветреные люди. И я не могу сказать, что я с ними был особо близок. Мне даже кажется, что каждый из нас не был тесно связан с кем-то другим. Этим мы похожи.

Вместе они, в общей сложности, 20 лет (на момент моего пятнадцатилетия). Отцу тогда было 47, матери – 42. От отца у меня есть единокровный брат Денис, который старше меня на 2 с половиной года. То есть еще в начале своих отношений отец мой ушел от матери, сделал ребенка, а потом вернулся, а она приняла его. У него родился сын, он признал его, согласился платить алименты и принимать участие в его воспитании, и эти свои намерения он изложил моей матери еще до рождения Дениса. А она просто приняла его. А потом родился я.

Но он всегда хорошо зарабатывал, был старшим механиком на судне, так что мог себе позволить. Жили мы в достатке, тут не пожалуешься. Жили, к слову, мы в городе Б., и нетрудно догадаться – у моря.

И отец постоянно ходил в море. Ходил-ходил и в итоге ушел из семьи. Вроде, когда брак распадается и мужчина оставляет свою недвижимость женщине, это называется «ушел из семьи».

Я не считаю своего отца человеком высокоблагородным, но то, что он оставил нам с матерью дом, ее машину (свою забрал) и выделил ежемесячно 35 тысяч (у матери был еще и свой доход), избавило нас от многих проблем. Мне было 14 (почти 15).

Они развелись, прошло немного времени (чуть меньше года, как мне видится), и отец стал часто оставаться у нас дома. Не знаю точно, но, как мне кажется, им с матерью было легче уживаться вместе, сохраняя небольшую дистанцию. Оба они были слишком своевольные и свободолюбивые. Только сделав шаг назад, им удалось наладить отношения. Муж и жена стали парнем и девушкой – в этом есть что-то омолаживающее, лекарство против кризиса среднего возраста.

Мне было 16, и я вообще не переживал относительно их. Наоборот, мне было интересно наблюдать за ними, а чувства, которые должен испытывать сын, у меня отсутствовали совсем. Я уже жил собственной жизнью (но тут я немного забегаю вперед).

Раздел 4

В 15 в мою жизнь пришел первый романтический опыт и спорт.

Спорт и раньше был в моей жизни, но урывками, без вовлечения. С первого класса я посещал разные секции: по футболу, хоккею, скалолазанию, боксу, но нигде не задерживался подолгу. Футбол и хоккей были в детстве, уже тогда я узнал, что я – не командный игрок. Скалолазание само оставило меня, тут я ни при чем. Как говорили, тренера бросила жена, и он ушел в отрыв. И каким-то (сейчас мне понятным) образом он переключился на мужчин, а потом (вот тут я уже ничего не понимаю) увел от своей бывшей жены ее ухажера, к которому она ушла от него. И заразил его ВИЧ. А потом уехал. Если честно, в эту историю я сам не верю, но люди, у которых был выход к первоисточнику, подтверждали, что у этого тренера действительно обнаружили ВИЧ и он действительно уехал из города. И у его бывшей жены и ее ухажера тоже ВИЧ. В любом случае я тут ни при чем.

А вот от бокса ушел уже я. Не вписался в контингент. Я люблю бокс однозначно больше борьбы. Я шел с уверенностью, что буду заниматься благородным искусством, а пришел на сбор уличной шпаны, метившей в полноценные бандиты. Если в школе я держался в стороне от остальных, поскольку не считал нужным и возможным находить какой-то общий, дружеский язык, то тут я открыто брезговал. Хотя сейчас понимаю, что там были и неплохие ребята…

Но все изменилось (хоть и ненадолго), когда мне впервые сильно понравилась девочка. Это было лето перед 9-м классом, и оно как-то само собой случилось. Словно из-за угла. Будто заготовленный скрипт в написанном сценарии.

Мы пересеклись один раз, второй, потом я узнал, что наши отцы хорошо знакомы (узнал, собственно, когда с отцом поделился этим своим переживанием; тогда мы с ним еще общались… так близко). И отец мне помог – устроил знакомство. Организовал совместный отдых семей на море. И там же я увидел ее в купальнике. И понял, что влюбился (по крайней мере, мне тогда так подумалось).

Но и она увидела меня, а форма у меня была ни разу не спортивная. А она – спортсменка, занималась художественной гимнастикой, танцами. И была требовательна к таким вещам (и имела полное право). К тому же ростом я был немножко ниже ее, сантиметра на 4, но и тут пролет.