Пешком и проездом. Петербургские хроники

Короче говоря, сильно сложный конгломерат: Прощеное Воскресенье, Жертвенное Чучело, 8 марта, милиции много, шашлычок горит, все черно-белое. И чувствуется, что черным на белом эти события по нраву, разве что маловато будет, тоскливый азарт в глазах, ненатуральный хохот с прогибом кзади, руки чешутся. В башке – сплошное укрепление вертикали, готовность номер один.

Караоке

Само по себе Караоке – дело, находящееся за гранью добра и зла. Владимир Ильич ошибался, когда называл кино самым важным искусством. Конечно, Караоке тогда еще не было, но гений на то и гений, чтобы все предусмотреть.

Я, например, считаю, что глупо и расточительно ограничивать Караоке музыкально-песенными опытами. Надо это занятие как-то присобачить к тому же кино. Пусть народ кроит сериалы «Остановка по требованию» и «Вечный зов» по своему вкусу. Глаша и Коля пусть поженятся, а Прохор с Демидом пусть исправятся. Или к книгам: специальные выпускать, с пробелами. Берешь Дашкову-Бушкову и пишешь главными героями всех знакомых. Автором – себя. Я бы и конституции такие шлепал, и думские законы, пускай продаются в ларьке. Куда интереснее и полезнее сканворда.

Когда перед Парком Победы устроили аттракцион с Караоке для всех желающих, за Караоке выстроилась огромная очередь. За правом самовыразиться, хотя в магазинных очередях это удается гораздо лучше. Дальше нужно напрячься и представить: в очереди царила животная ненависть к тому, в чьих руках оказывался, наконец, микрофон. Дорвавшийся до раздачи счастливец самозабвенно пел. Но никто его не слушал, каждый его проклинал и желал ему подавиться и умереть. Каждому не терпелось спеть свою песню.

Молодые львы

Я соскучился по высоким молодым людям в черных пальто.

Мне их не хватает. Они оживляли город.

Правильно говорят: что имеешь, того не ценишь. Я их, правда, не имел – скорее, возникали контрпоползновения, но я всегда очень ловко уворачивался.

Эти люди появились осенью 94 года. Они наводнили улицы, и мне казалось, что это вечно один и тот же человек, который начал дробиться и отражаться в капельках питерского тумана. Он излучал уважительный восторг и назойливо заражал прохожих разными идеями. Одет он был в расстегнутое черное пальто, волосы торчали продвинутыми стрелочками в соответствии с модной тогда моделью. На плечи падал мокрый снег. Непогода не производила на молодого человека никакого впечатления. Он поймал меня и попытался продать игрушечное канадское пианино.

Я сморозил глупость:

– У меня нет детей.

– Прекрасно! – уверенно улыбнулся молодой человек. – Но у ваших-то знакомых есть!

Он вынул из-за пазухи разноцветное пианино и заиграл гадость.

Я бросился бежать. Молодой человек прощально взмахивал руками, как ворон крылами.

Распродав все пианино, молодые люди сколотили маленький капитал и сделались мормонами. Теперь они перемещались парами, в черных же парах, с опознавательными табличками и в темных очках. Закалившись в процессе торговли музыкальными инструментами, они перестали улыбаться и переходили к делу с механическим бесстрастием.

– Вы читали Библию?

– Да.

– Но вы, конечно, хотите еще лучше знать Библию?

Меня не покидало ощущение, что они гомосеки. Шагают, бывало, на свою явку – сосредоточенные, сдержанно улыбаются, рукой отмахивают шаг, рукава закатаны, пиджаки на плечах. Совершенные гомосеки!

Вообще, очень опасная Церковь.

Мне рассказывали про одного гинеколога. К сожалению, профессия этого доктора ничему не научила. Он познакомился сразу с двумя девушками из племени мормонов, после чего проникся, преисполнился и вознамерился присоединиться.

Он соблазнился многоженством. Но вскоре выяснилось, что многоженство гинекологам не положено.

Так что он еле вырвался.

Напрасно ему обещали, что в случае мормонства в специальной секретной скале высекут его имя, место работы и год окончания медицинского института.

Кричали об этом вслед.

Символы Бедности

У нас во дворе гуляют Символы Бедности.

Во всем мире Символам Бедности положено рыться в помойном баке.

Они и роются. Товарный знак отрабатывают.

Я не хочу сказать, что все это ерунда. Какая-нибудь бабушка, очень возможно, и вправду ищет хлебушек.

Но только сдается мне, что подавляющее большинство роется в баке, потому что нравится.

Я часто вижу, какие сложные вещи они оттуда тащат. Какие-то радиодетали, схемы с болтающимися проводами, дощечки.

Такое с голодухи-то и не придумаешь взять.

Потом конструируют безумные машины для воздействия на соседей космическими лучами.

В доме напротив как раз живет один человек, который давно жалуется. Он ученый, ночами не спит, книжки читает. Во всем доме, бывает, огни погашены, а у него лампочка горит.

Я с ним однажды познакомился, и он сразу сказал, что КГБ обрабатывает его психическими лучами.

Но это, конечно, не КГБ. КГБ обрабатывает целую страну единым чохом, на черта ему этот ученый.

Это помоечный пенсионер-радиолюбитель что-то изобрел, а в патентном бюро его, как и полагается, послали к чертовой матери.

Так что все гораздо сложнее, чем кажется. Речь идет о философии, образе жизни, внутренней склонности. Парижские клошары, например – это ж отдельная категория существ, гордых и независимых. Один к моей жене, помнится, подошел на Северном вокзале. Очень галантный, настоящий француз. Ногти черненькие, в глазах чертики. Сеточку держит в руке, а в ней – бутылка красного вина и длинная булка торчит. «Мадам не откажется со мною позавтракать?»

Это не Символы Бедности.

Символ Бедности – это я. Полез сегодня в карман, пересчитал мелочь и ужаснулся.

Космическая Одиссея

Лет тридцать назад в нашем дворе стоял пивной ларек.

Покойная бабушка относилась к нему с несоразмерной ненавистью.

«Пить хотят! – цедила она сквозь зубы. – Всех бы на ракету, да в космос!»

Отряд космонавтов не возражал. Космопорт осторожно жужжал сотнями голосов. Многие лежали на своих вещах в ожидании жидкого пайка. Слепые и хромые космические барды-бродяги били по гуслям, выкрикивая бессвязные космические междометия.

И вдруг ларек пропал.

Он стартовал ночью, и взял на борт всех: двор опустел. Все произошло едва ли не в точности, как в романе Житинского «Потерянный Дом».

Ларек не вернулся на Землю. Шли годы; за это время уже успели подрасти новые поколения звездоплавателей. Пока они довольствуются тем, что обивают пороги вербовочных пунктов, которые организованы в кафе «Ева» и «Флаг-Мэн».