Птицы

холодильник и достала из внутренней полочки пачку зелёного чая в пакетиках.

– Ты всегда хранишь чай… в холодильнике? – Лекс рассмеялся красивым смехом.

– Ты, наверное подумал, что я полная дура? – Оля разложила по чашкам чайные пакетики. – Просто кот лазит тут кругом, вечно что-то ищет. Одним словом, котяра.

Они как будто промолчали время от сотворения Вселенной, до её окончания существования; в этот данный миг они не думали друг о друге, но когда рэпер поперхнулся от попавшей в горло чаинки, Оля как удалённая подскочила и принялась наливать из 1,5 литровой бутылки минералку без газа, щедро разливая тёплую пенящуюся жидкость по всему столу, и капли кухонного дождя ниспадали на голову развалившегося на вязанном коврике кота, лишённого всякого внимания 29 минут назад.

Лекс словно запивал минералкой таблетки: какая-то ещё более заметная болезненная скованность замедлила все его движения, кроме глаз. Он увлечённо смотрел на карандашный рисунок, на котором жилистый единорог вёз очень юную девушку через деревянный мост, а над ними ниспадали плакучие речные ивы.

– Это ты нарисовала? – с усталостью в голосе поинтересовался молодой человек.

– Куда там я; сестра любимая постаралась для своего парня, а он мне его подарил.

– Почему не отказалась?

– А потому что в любви нет правил.

Раскрасневшаяся от воспоминаний, Оля отошла от работающего холодильника, зашла рэперу за спину и мягкими ритмичными движениями очень тёплых рук начала массировать напряжённые шею и плечи закрывшего тяжёлые глаза Лекса.

На карниз окна сел тощий чумазый воробушек, заплясал по старому железу, и движения Оли стали ещё более ритмичными. Она почувствовала прилив крови в груди и в бёдрах, голову заволокло полузабытым туманом желаний. Желания быть кому-то нужной и желания насладиться этими минутами – если и не на всю жизнь, то хотя бы до ближайшей бессонной ночи.

Потом Лекс и сам не понял, как оказался на коленях посреди всей кухни, а напротив, в его полусонные глаза на том же уровне смотрели с лёгкой безуминкой красивые страстные Олины глаза-глубины. Девушка провела лёгким, как пёрышко прикосновением подушечки указательного пальца левой руки. Она едва не прикусила свой розовый язычок в почти полном увлечённом забытье. А потом они целовались, лёжа на боку, а кот бесстрастно смотрел на это любовное действо, а потом покинул кухню с гордой походкой единственного хозяина этого уютного места, который не потерял самоконтроль вопреки всем животным влечениям…

– Приходи, когда тебе будет грустно. Я приготовлю для тебя самую вкусную лазанью.

Оля глубоко вздохнула. Через 15 минут Лекс уже спал в такси, убаюканный безумно тёмной преддождевой ночью. И даже мерцающие радужные огни ему как всегда абсолютно не мешали.

Глава 5

Осень как зрелая женщина продолжала дарить этому загадочному городу сказку.

Лекс проснулся с ужасной тревожной болью в затылке. На часах стрелки часов застыли на полчетвёртого ночи. Минутная стрелка дергалась как парализованная. За окном летали листья, один, очень маленький, прилип к правому боку окна. А когда парень, уже надел синие шорты и белую широкую футболку с изящным витиеватым слоганом "BOSS", хрупкий листочек полетел вниз, а за ним – десятки других, таких же, как он – отголосков ушедшего дождливого и холодного лета.

На столике в кухне Лекс увидел начатую пачку сигарет, на минуту ушёл в вчерашний день. Вчера было нечто очень значительное, жизнеутверждающее. Он был на окраине города, и сейчас перед глазами были розовые кухонные занавески, кошачьи сердитые глаза и… ну вот, появились провалы в памяти, ему, аж смешно стало, какой он теперь музыкант, если он забыл, у кого он был и зачем?

Синий маникюр… Зелёный чай… Такси… Якут, нанаец, тунгус?… Голос усмехающийся словно птица в безумном сне… Какой-то гортанный тяжёлый для слуха язык… "русские пришли и ушли"… "я сам себе хозяин, и это моя земля"… "тебе до какой двери?" …"на возьми таблетку от головы"… "тусил небось вперемешку с травой?"… "вид у тебя не самый лучший"… "да, ладно… приехали уже"… "давай без спасибо, я тебе не кум"… Дальше лента памяти была оторвана от общего круга.

Пальцы сами потянулись за сигаретой, хотя он не курил лет десять. Считал, что он выше любой привычки. Даже в не самые лучшие дни рэпер мог чем-то другим заменить тяжёлый табачный дым. Иногда, это были благовонные палочки из Индии. Воздух становился глубоким и значительным пространством, где ты парил птицей с умудрёнными глазами, и на тебя сходило древнее прозрение тебя как человека посреди вечного Космоса. А были дни и церковного ладана над сводами Вечных Ликов на проспекте Красоты. Разве сигареты могут всё это заменить и дать тебе тот же покой? Нет, не могут, как не может алкоголь и марихуана из рук прокажённой цыганки…

Сигарету Лекс переломил пополам. Пальцы сами сделали это вопреки каким-то потаённым желаниям. И захотелось есть, аж заныло под ложечкой. Спасибо Перси Спенсеру за изобретение микроволновки и бабе Нюре – за пирожки с капустой, которые пролежали в холодильнике дня два, но показались самыми вкусными со времён гор Дагестана. И вода, льющая из душа на вспотевшее тело была самой приятной и освежающей с тех же самых пор. Серо-белый орнамент ванной комнаты напомнил вчерашнее небо над городом.

Надев халат, парень вышел босым из ванной, достал из шкафчика прихожей новые бежевые вьетнамки-сланцы, чтобы продолжить приведение своего тела в порядок после вчерашних смутных приключений. Включился 84 дюймовый Samsung Q7FN 2018, и в комнату, окружённую со всех сторон полками с книгами и декоративными растениями, ворвался совсем не осенний русский звукомир, а что-то диковинное, непривычное, но успокаивающее теперь уже окончательно многострадальный затылок. Индейцы на склонах западной Кордильеры в Перу дарили русскому московскому рэперу то, о чём он доныне не знал. И это было схоже на чудо. Как обмен между разными измерениями, между Солнцем и Луной, между мужчиной и женщиной. И Лекс вспомнил.

Вспомнил её обжигающую плоть, в которую он безрассудно погрузился; вспомнил сверкающие колдовством страсти узкие как у кошки зрачки; вспомнил пальцы-крылья, бьющие по его спине больнее бамбуковых палок маоистов; вспомнил ноги, желавшие растянуться до шпагата; он увидел всё, что только мог увидеть человек о другом человеке, но кто ОНА [?] он… он… он…

Лекс потерял сознание и лежащее у двери беспомощное тело странного соседа обнаружила тётя Клара, у которой было негласное "шефство" над этим кафкианским существом, совершенно не приспособленном к этому миру, чьи жернова имеют постоянное свойство перемалывать человеческий дух незримыми камнями.

И в этот день Оля приняла три безумных звонка:

– морг

– реанимация

– роддом

И это были самые неожиданные известия в её совсем не безмятежной жизни:

– умер кормилиц

– был едва ли не при смерти возлюбленный

– родился раньше срока её будущий крестник

Всё это произошло на территории в 347 кв/м, словно Создатель туда переместил Олину новую жизнь, её новую главу в удивительной книге жизни среди Добра и Зла.

Глава 6

Прошло три года

"Ассоциация зарубежной прессы Голливуда" в канадском Торонто организовала очень дорогостоящий, фееричный, с тонким и креативным подходом фестиваль рэп-культуры, на который слетелись орлы и орлицы со всего мирового пространства. Лекс насчитал добрую сотню звёзд второй величины, и был даже Lil Berete, чей релиз “1 Way Out” буквально сокрушил искушённых критиков своей лирикой тропического проливного дождя с запахом гавайских сигар. Оля клялась и божилась, что был КТО-ТО, интуитивно напоминавший Джастина Бибера, но Лексу это показалось уже чрезмерно чудесным, раз ЗДЕСЬ был он, мало кому известный русский музыкант.

Закрутилась пластинка, не по-детски засверкал норвежской улыбкой забавный чёрный смайлик на гигантском экране высокой, в 5,5 метров, цилиндрической сцены. Молодые тела демонстрировали яркие реалии современной музыки, рассчитанной на свободных подростков, не нюхавших кокаин и ничего крепче тоника не употреблявших хотя бы раз в своей крейзи жизни, устроенной как нескончаемое скетч-шоу.Фыр-фыр-фыр.

«Крейзанутый Карл, ты готов на Бали?

Сопли ты жевал, а теперь утри.

Парашют помой,

Ты святой водой,

Сумасшедший Карл,

Бога ты прости,

Бога ты прости,

Ты два дня не «ти»…»

С концовкой Лекс легко разобрался: «ти» это уменьшительное от «тинейджер», а вот Карл – не он ли это в глазах местной тусовки? А он вообще что-то кому-то должен? Вон тот глупый как африканский паровоз япошка с кокетливо жёлто-красными дредами – он тоже чей-то «зайка», только Лексу до него какое дело и какой вопрос? «Живёт себе парень , живёт и Гудзон/Нет девки у парня, но есть хоть музон». Улыбнись ещё раз, незабвенный норвежский чёрный смайлик, у тебя очень круто это получается, ху-ху.

«Я дружила с Селеной Гомес,

Джастин Бибер рисовал мой портрет,

«Виноваты звёзды» – говорила мама

Мне даже через две тысчи лет…»