Приют отверженных

– Я когда-то похожее слышал от своего деда, – Люгер слегка ухмыльнулся, переведя взгляд в ночной лес. – Знаешь, не могу отвязаться от дурного предчувствия что случилось плохое, не мог Филин подвести, такой он человек.

– Успокоиться не можешь? – кряхтя, старик поднялся с лавки, и подошел к Люгеру. – Я уверен, что с нашим другом все в порядке. А ты лучше направь свои мысли на что-то хорошее и позитивное, и не придумывай всякого, чего не знаешь. Если он не придет утром, значит так тому и быть, пойдешь с тем что у тебя есть. Конечно лучше бы тебе со своими парнями выйти пораньше, засветло, и пойти северной тропой, чтобы с этими шакалами не столкнуться случайно.

– Ты прав Палыч, до пристани путь не близкий, и сейчас особенно нужно быть внимательными в пути, вглядываясь в каждый кустик. Пойдем тихо, приключения на задние точки искать не будем. Дойдем до берега, отоваримся на все, и так же по-тихому вернемся обратно.

– Вот и хорошо, – ответил старик, соглашаясь. – Пока будем придерживаться этого плана, а там посмотрим.

Оба ненадолго задумались. Несколько минут простояли молча, вглядываясь в темные очертания леса на десятки метров.

– Иди отдыхать, да и парням своим вели на боковую ложиться, – Палыч достал еще одну папироску и прикурил. – А утром глядишь, и Филин нарисуется.

– Позитивный ты человек, твоими бы устами да мед пить, – Люгер задумался, потирая руки. – А я бы и сам выпил бы какой-нибудь гадости от нервов, да и согреться тоже не мешает.

– Хорошая идея, – оживился старик, улыбаясь другу и почесывая морщинистые руки. – Пойдем, есть у меня одна штука, градусов шестьдесят не меньше, мигом согреет и успокоит.

– Подожди, – Люгер резко остановил старика, начинавшего спускаться по лестнице, схватив за рукав.

– Что такое? – испуганно ответил старик. – Филин идет?

– Не думаю, – тихо произнес Люгер, пристально всматриваясь в темноту, – Я видел тени, только что, думал показалось, но нет. Вот сейчас, видишь справа у леса?

– Куда там, с моим то зрением, – тихо ответил Палыч, потирая глаза пальцами, – Сколько их?

– Четверых насчитал, наверное, наши отморозки вернулись. Близко подошли, совсем страх потеряли.

Силуэты людей на секунду показались и быстро скрылись в ночной чаще. Не прошло и пяти минут как все пространство вокруг лагеря наполнилось пронзительным и звонким свистом. Несколько человек с громким гоготом выскочили из леса, выкрикивая ругань и мать, показывая жесты и быстро удаляясь обратно в лес.

– Они здесь, – закричал дозорный на соседней от Люгера вышке. Молодой человек поднял обрез карабина Мосина, быстро передернул болтовой затвор, и направил оружие в темноту. Не видя цели, не понимая куда и в кого стрелять, дозорный стоял на одном месте, водя обрезом в разные стороны.

Громкий низкий голос, доносимый из леса одним криком, дал команду на огонь, и ночную тишину разорвал залп из нескольких стволов одновременно. Люгер быстро схватил старика, повалив вниз. Пули просвистели в воздухе над головами, а другие врезались в массивные бревна вышки, застревая в ней. Дозорный, стоявший во весь рост, открыл ответный огонь, от волнения его руки тряслись, но он старался как можно скорее дослать патрон и стрелять почти не целясь.

– Пригнись парень, – крикнул Палыч, но из-за шума парень дозорный ничего не слышал. Еще залп, и молодой человек отшатнулся, резко развернувшись назад. Руки дернулись и вытянулись вперед, а обрез карабина вылетел из рук, скользнул по перилам вышки и упал на землю. С глубоким и отчаянным вздохом молодой человек бросился за оружием, но ноги подкосились, и все тело упало на край вышки. Дрожащими руками, он хотел дотянулся до карабина, лежавшее внизу, пытаясь перелезть через бревенчатый борт, не понимая, что может упасть с трехметровой высоты. Еще одна пуля настигла, ударив в спину. Парень замер на секунду, издал жалостливый тихий стон, обмяк, и медленно сполз по бортику.

С других вышек, немедленно открыли ответный огонь, стараясь бить прицельно, экономя патроны, но стрельба быстро прекратилась.

Из леса послышался смех и ликующая злоба.

– Мы вас всех передавим, шавки, – кричал писклявый голос. – Головы отрежем и посадим на пики.

– Сожжём дотла этот курятник, – подхватили другие. – Или рабами сделаем, прислугой, в шахтах пускай гниют, и там все передохнут.

– Заткнулись, – прогремел громогласный низкий голос. – Что Люгер, патронов нет, нечем отплевываться? Можешь не отвечать, знаю, что я прав, ваш ответный обстрел подтвердил. Хочу сказать вам девочки, вам всем конец, теперь мы перещелкаем каждого как орешки. Патронов у нас много, а у вас осталось только что бы застрелиться.

– И на тебя урод найдется, – сквозь зубы, прошипел Люгер, извлекая и кожаной кобуры однозарядный обрез ружья двенадцатого калибра, перезаряжая патронами с крупной дробью. – Давай тварь, еще покричи что бы я прицелился.

– Ну чего замолчали бабы? – продолжал кричать низкий голос. – Ответ будет?

– Я же говорил, у них кишка тонка бодаться с нами, – крикнул писклявый. – Спекся Люгер со своими девочками, и сидят теперь они за стеночками. Дрожат от страха, словно мышки, по кучке навалив в штанишки.

Под одобрительных смех и свист других, писклявым продолжал что-то кричать, но Люгеру это было только на руку. Ориентируясь на звук, он немного поднялся над деревянными перегородками вышки, и не целясь, нажал на спусковой крючок обреза. Сдавленный и истошный крик от боли в мгновение разлетелся по округе. Ликование прекратилось, сменившись руганью и матом. Очередной залп из нескольких видов оружия прошелся по стенам лагеря, и над головами обитателей.

– Уходим, – скомандовал низкий голос. – Бегом обратно в лес.

В зарослях началось движение, бандиты засуетились и через минуту вопли раненого, крики и ругань потихоньку стали угасать, удаляясь в глубь леса, пока совсем не пропали.

Посидев пару минут, Люгер понял, что выждал достаточно. Быстро спустившись вниз, направился к соседней вышке, где лежал труп убитого. Палыч отправился вслед, не поспевая за широким шагом Люгера. Тело уже спустили, и дозорный лежал на земле с открытыми глазами, удивленно и печально смотрящих в ночное небо, а из открытого рта медленно стекала тонкая струйка крови. Его старый обрез карабина Мосина лежал рядом, с открытым, так и не взведенным до конца затвором.

Глядя на столпившихся вокруг людей, освященных факелами, Люгер видел в лицах одновременную скорбь, перемешанную со злостью и страхом. Он и сам чувствовал это. Внутри все кипело, бурлило от ненависти и жажды мщения. Хотелось взять валяющийся на земле обрез, и бежать в лес что бы найти и наказать отморозков.

Молодой человек со светлыми грязными волосами, сидел перед убитым осматривая раны на теле. Расстегнув стеганку, он аккуратно перевернул тело, обнажив окровавленную спину.

– Бес шансов, – дал заключение парень, переворачивая тело обратно. – Спереди от Макарова. Ушла не глубоко, возможно спасли бы. Но в спину попала пуля мощнее, прямо в сердце, наверное, там и осталась.

– Славка, хороший парень, верный, порядочный, честный и добрый. Как несправедлива эта реальность, – Палыч достал платок из кармана и вытер свои глаза, махнул рукой всхлипывая, повернулся в сторону домов и зашагал вперед, – Это мне, старику, давно пора представиться, – кричал он, сокрушаясь. – А он все вас, глупых, к себе забирает.

– Кумай, – произнес Люгер, грустно глядя в спину уходящему старику.

– Да шеф, – произнес молодой человек, осматривавший труп. – Слушаю.

– Тело к стене оттащите, накройте и обложите камнями, за ночь ему ничего не будет, – Люгер замолчал, боль и обида, словно застрявший в горле ком, мешали говорить. – Часовым скажи, чтобы утром на тело посматривали, мало ли птицы налетят. О похоронах Палыч завтра распорядиться, сейчас пусть отдыхает. На прощании со Славкой нас уже не будет, так что ты и Серб, сейчас идёте спать. А завтра, в шесть утра мы должны выйти.

– Понял шеф, – кивнул головой Кумай, поднимаясь с земли и отряхаясь. – Сделаем.

– Люгер, – послышался из темноты грустный голос Палыча. – Мы с тобой хотели посидеть и поговорить, помнишь? Так вот теперь и мне нервы успокоить надо, так что пойдем друг мой, погреемся у огня.

Присев у небольшого костра, на длинной лавочке, и выпив по несколько глотков из горла стеклянной бутылки, оба молча закурили. Просидев пару минут молча, Люгер выкинул огарок папиросы, так и ни разу не затянувшись.

– Нужно срочно все менять, – сказал Люгер, сделав глубокий вдох. – Этот ублюдок из леса прав, нам скоро придет конец, и эти гады об этом позаботятся. Они как волки, чуя раненого зверя, идут вслед, чтобы добить. Я уверен, у них приказ на уничтожение всех, и плевать они хотели на указания Монарха о нашей неприкосновенности. Мы ослаблены, измучены, вечно голодные, не живем, а выживаем, не зная, как прожить следующий день, думая, что кто-нибудь может умереть сегодня. Нас загнали в угол, и отступать нам просто некуда, обложили со всех сторон. Эти твари, как акулы, кружат вокруг, и убивают каждого. Матерые и подготовленные упыри, с хорошим арсеналом и большим боезапасом. А вдобавок еще и крыса завелась, размером с корову, жирная скотина, сдавшая все о нас врагу.

– Что же ты предлагаешь, друг мой? – старик поднял уставшие глаза, и посмотрел в упор на Люгера.

– Если уже некуда отступать, то остается только нападать. – ответил Люгер, сжимая кулаки.

– Я этого и боялся, – покачал сединой Палыч. – Хоть и понимаю, что выбора нам не оставляют.

– Сколько мы еще так за стеной просидим, вернее сказать, сколько нам позволят сидеть.

– Считаешь, что конец уже близок?

– Уверен в этом, – Люгер взглянул на старика, кивнув головой. – Правда до этой ночи еще сомневался. Ты сам слышал, кто мы для них, и что он хотят сделать с нами. Нам ничего не остается, кроме как решительно действовать

– Чем я могу тебе помочь? – спросил старик, глубоко затянувшись папиросой. – Правда ты сам знаешь о всех наших проблемах, так что я не могу дать тебе лишнего бойца или гроздь патронов двенадцатого калибра, у меня их просто нет.

– Ничего этого не нужно, только найди крысу, – ответил Люгер. – Если мы завтра не вернемся, постарайся отыскать эту тварь и наказать, большего не прошу.

– Постараюсь, – немного уныло вздохнул старик. – Хоть и не уверен в существовании подлеца.

– Поверь, предатель есть. Главное будь осторожен и внимательно смотри по сторонам.