Выучиться на Бога

– Какая незадача, не спать ли отправился наш гостеприимный хозяин? – ворча под нос, Гои поднялся на стременах и от души застучал по доскам рукоятью плети.

Эхо гулких ударов не успело раскатиться по улице, а в ответ уже лязгнул засов. Из распахнувшейся калитки высунулась крупная, плохо выбритая морда.

– Отворяй! – бросил привратнику Гои.

Морда, однако, выполнять приказание не торопилась, зато внимательно оглядела каждого всадника.

– Вот ведь набрал себе Багран тупиц, – обернулся тигон к спутникам, совершенно не понижая голоса. – Ни самим сообразить, ни команды послушаться не способны. Единственно прохожих обличьем пугать… Отворяй ворота, дурень!

Теперь щетинистая морда разинула-таки пасть:

– Э-э… Что нужно… господам?

– Не зли, сучий хвост, – навис над ним Гои. – Всякой черни дворян расспрашивать?! Язык отрежу и тебе же скормлю! Отворяй живо!

Для вящей грозности он схватился за рукоять меча, и страж дрогнул. Медленно отползла в темноту тяжелая створка ворот. Отторо двинулись внутрь, но коренастый, сутулый привратник переминался тут же, под ногами.

– Э-э… Как доложить хозяину?

Айнар огляделся. Обширный двор был пустынен: ни деревца, ни валуна, только извилистая тропинка бежала, растворяясь во мраке, к силуэту высокого здания.

– Давно не посещал? – усмехнулся Гои, проигнорировав слугу.

– С год, пожалуй. Обходился как-то.

– Ясно, с дармовым содержанием… А мы, считай, каждую неделю наведывались, просили, ругались – лишь бы выплаты отсрочить. Отольются теперь кошке…

– Э-э… Как доложить?.. – опять забубнили снизу.

– Поехали, – Гои тронул поводья и направил коня по дорожке.

Следом двинулись остальные воины; привратник, что-то воскликнув, промешкал – кинулся закрывать створку. Скрип засова за спинами настроения не улучшил, однако двор всадники пересекли без сопровождения. Действительно пусто, голый песок и редкие камешки, даже бурьяна или житейского мусора не отыскалось.

Зато едва темная, немая громада дома подползла ближе, на веранде засветились сразу два огонька. Гостей встречали с факелами угрюмые плечистые парни, чем-то неуловимо схожие со стражем ворот. Эти тоже постояли, всматриваясь, затем безмолвно расступились, освобождая лестницу. Когда согнулись в неуклюжем поклоне, стало заметно, что у каждого на поясе по короткому мечу.

Айнар покосился на Гои, но тот успел все оценить.

– Что-то нынче больно внушительную челядь Багран себе нанял, – произнес напрягшийся тигон. – Опасается кого?

– И двор вычистил, будто штурма ждет, – стражи не ответили, даже голов не подняли, пришлось откликаться Айнару.

– Проходите, кимиты, – подтолкнул сзади Оминас. – С кем здесь беседовать? Только время терять.

Воины миновали лестницу, широкие двери распахнул очередной охранник. Опять мощные плечи, оружие и хмурый взор, разве что речь послышалась более внятная:

– Как прикажете о вас доложить, господа?

Друзья переглянулись.

– Благородный Тием с товарищами, – объявил Гои. – Вернее, с товарищем – третий подождет снаружи.

Пока события текли сравнительно в русле сочиненных заранее планов, потому Оминас без возражений устроился рядом со стражами лестницы. Вполне беспечно обозрел обоих, похлопал ближайшего по плечу, а подоспевшему привратнику и вовсе скомандовал:

– Эй, любезный, придержи коней! Нет, не надо, сказал, никуда привязывать – мы долго не пробудем. Так постоишь.

Между тем охранник внутренних покоев места своего не бросил. Он лишь подманил какого-то мальчугана, похоже, слугу, который и ринулся сломя голову в темные коридоры. Последующие минуты прошли в гробовой тишине: дворяне старательно изображали беззаботность, но разговор не ладился, а стражи замерли точно каменные. Смотрели по-прежнему сурово, настороженно и молчали – только потрескивание пламени фонарей да стук капель.