Радужный

– Главный загрязнитель воды кто? Правильно, человек. Тут людей нет, и значит, вода априори чистая. Убираем из воды глиняную смесь – и получаем питьевую воду. Мне, конечно, нужна вода почище, придется все-таки часть привозить, а этой будем все мыть. Ну или попробуем через пару фильтров прогонять.

Дальнейшие дни стали походить один на другой: мы все время что-то мастерили в Радужном, таскали туда оборудование и стройматериалы. Получился очень неплохой дом, причем экологически чистый. Пришли солнечные батареи с техникой, не обошлось без накладки: панели были на 24 вольта, а инвертор – на 12 вольт. Но мы решили эту проблему при помощи моего родственника, который работал на остатках оборонного КБ: он переделал нам инвертор на 24 вольта со словами, что теперь это чистый синус. Колодец через какое-то время осел и, если брать воду аккуратно, не баламутился, а вода из него шла кристально чистая, правда, набирать ее было делом непростым. Еще мы с Коляном съездили в Херсон и привезли «Ниссан Патрол», на «бэху» были заказаны детали, и мы ждали, когда можно будет ее отдать в капитальный ремонт.

Осенью подъездные пути к нам на полянку размыло, пришлось вызывать четыре машины песчано-гравийной смеси (ПГС) и экскаватор-погрузчик, который засыпал дорогу. Когда пошел снег, договорились с этим же погрузчиком, чтобы он нам эту дорогу чистил.

В общем, так вот незаметно, в делах и заботах, сначала наступил новый год, а за ним месяц март. Деньги на наших счетах завелись огромные, я не мог поверить, что наш маленький городок тратит на наркотики такие большие суммы. А цифры все росли.

В маленьком городе маленькие потребности. Заказав себе мега-ноутбук и накупив самой приличной одежды, которую только можно было приобрести в наших краях, я свои потребности насытил. Даже мечта моего отца «Ниссан Патрол», этот огромный, очень удобный почти грузовик с 6-литровым дизельным движком, стала реальностью…

Коля осуществил свою месть мужикам-алкоголикам и отвез наркологу продукт из черного плода. Рассказал, что это новейший экспериментальный препарат, который он якобы привез из Европы, для самых тяжело больных, зависимых людей. Районный психиатр-нарколог, старичок, который всю жизнь проработал в нашем городе в районной поликлинике, человеком был не сильно амбициозным, но свято верящим в клятву Гиппократа. И взял препарат у Коляна, пообещав ему проверить действие «лекарства» на пациентах с особенно сложными случаями.

* Актер Хьюго Уоллес Уивинг, сыгравший роль агента Смита в кинофильме «Матрица», играл также Элронда в трилогии Питера Джексона «Властелин колец».

** «Толер» – в определенных кругах так называют привыкание к наркотическим средствам.

Глава 10. Гибель империи

Дело продолжало расти. Павел брал палеты с дозами в местах, где я их оставлял, переправлял по другим точкам. За всем этим следил и управлял процессом Колян, который прямо фанател от того, что спрос все увеличивался. Он строил планы относительно расширения производства и выхода в другие города, которые располагались поблизости. Но мы решили отложить этот вопрос до весны, так как зимой распространять продукт было существенно тяжелее, чем в теплое время года.

Как я и предполагал с самого начала, в Радужном не было зимы, а в Родном зима была, и потому пришлось предусмотреть раздевалку в том измерении, где мы под палящим солнцем надевали теплую одежду перед возвращением домой.

Допустим, выход из обычной квартиры сопоставим с этим переходом, но я каждый раз представлял себе туземцев из негритянского племени тумба-юмба, которые смотрят на нас в зимней одежде посредине тропических джунглей и ржут.

Из приятного также было то, что я стал чувствовать себя состоятельным человеком: денег на карте всегда хватало на любое мое желание, хоть желаний было не так уж много. Я купил Лиле всю домашнюю технику и практически поселился у нее дома, когда не оставался ночевать в этом измерении. Как Коля работал с деньгами, я не знал и лезть в эту сферу не хотел, хотя систему учета вел в целом я. Но касался только вопросов, кому и чего отгрузили, а Николай вел данные по оплате. Единственное, что я решил изменить, – это пропорцию разделения финансовых результатов, с 70/30 на 50/50, на что мой напарник с благодарностью согласился. Надо отдать должное, мозгом всей этой компании был именно он.

Колян сам очень сильно изменился, он превратился в настоящего сумасшедшего ученого из триллеров, поглощенного навязчивой идеей. Большую часть своих средств он тратил на заказы современного оборудования для исследований и новые фермы солнечных батарей. Я свои деньги не трогал, они лежали в основном в биткоинах, просил только время от времени перевести мне на карту необходимые средства. За оборудованием Коля мотался в Киев. Он помнил мои ограничения по массе и не заказывал огромных ящиков, хотя моя мощность, касающаяся перехода, существенно выросла за эти месяцы. Больше провалов у меня не случалось. Я спокойно мог перенести свой вес и даже больше него. Санки, нагруженные целиком доверху всяким скарбом, я вталкивал легко, без удара по ушам и приливов. Мы собрали специальный постамент, с которого я выталкивал санки с продукцией в наше измерение. Так как Родное было выше Радужного сантиметров на 10, мы тщательно подбирали блоки по высоте и проводили эксперименты, чтобы упростить процедуру переброски груза.

В общем и целом жизнь шла интересно и сытно. До того самого момента, когда все это вдруг в один день закончилось…

День начинался обычно: я ночевал в Радужном, потому что с утра надо было отвезти большой заказ. В Родном наступала весна, и движение по лесу стало сложным и неприятным. Поэтому мы решили все начать как можно раньше, чтобы побыстрей закончить с делами. Сам процесс производства Коляном был автоматизирован, и продукция выходила в нужных объемах. Нагрузив санки палетами на постаменте, я втолкнул их в Родное, потом взял Коляна за руку и перешел вместе с ним. Подойдя к машине, мы открыли багажник, начали перегружать товар с санок, и в этот момент нас скрутили. Это было неожиданно, страшно и больно. Здоровенные детины появились из ниоткуда, окучили нас с Коляном по полной, дотащили до фургона, который стоял у дороги, и бросили на пол. Сознание покинуло меня одновременно с тем, как мое лицо бухнулось о дно фургона.

Сознание плыло где-то в космосе, ничего ему не мешало, оно было свободным от бед и забот. Как же хорошо было сознанию, и только что-то мешало ему испытывать полное счастье – что-то очень далекое, меж звезд, сковало диким холодом и пронзило мозг болью.

Боль была повсюду, она охватывала тело от кончиков пальцев на руках до кончиков пальцев на ногах, а холод! Я осознал, что в аду на самом деле должны не гореть, а замерзать: холод хуже жара, от него не спрячешься, от него не скроешься, леденящий холод везде. Открыв глаза, я увидел тусклую лампочку Ильича, привинченную к потолку. Я висел на своих руках, в наручниках. Наручники были подвешены за крюк, который торчал из кирпичного потолка. Рядом, на втором таком же крюке, висел Колян, он все еще был без сознания. Я позавидовал, что он не испытывает такой боли, как я. Хотя в этот момент я понял, что рук уже почти не чувствую и потихоньку замерзаю. Мы были в пристройке или подвале из кирпича, дверей наружу я не видел, слева от меня, на краю зрения, маячила какая-то фигура. Я повернул голову, чтобы рассмотреть ее поближе, но движение отразилось новой волной боли по всему телу, и перед глазами поплыли радужные круги.

– Очнулся, Лёшенька? Ну славно, славно, значит, мои бойцы тебя не сильно приложили. Коленька вот только никак в себя не придет. Как ты себя чувствуешь, Лёшенька?

Ласковый, вкрадчивый старческий голос меня ошеломил. Я даже попытался ответить что-нибудь вроде: «Спасибо, нормально», но прозвучало лишь невразумительное мычание.

– Что говоришь, Алёшенька? Непонятно. Ладно, сейчас мы тебя в порядочек-то приведем, нам с тобой предстоит долгая беседа, нужно, наверное, вас уже снимать. Арсен! Давай Лёшеньку ко мне в кабинет, Колю тоже в чувство приведи – и ко мне.

Могучие руки подхватили меня и сняли с крюка. Кровь ломанулась в затекшие руки, наполнив тело дополнительной порцией боли, и я провалился в темноту.

Второе пробуждение было не настолько болезненным, так как в этот раз я пришел в себя не подвешенным к крюку, а полулежащим в кресле напротив стола. На столе стояла чашка чая, над которой вился парок, а пить хотелось сильно. За столом сидел старичок, который изучающе смотрел на меня. Увидев, что я очнулся, он кивнул в сторону и произнес:

– Алёшенька, дорогой, давай попей чаёчку с лимончиком, тебе сейчас это будет очень полезно.

Я взглянул на свои руки: кисти выглядели ужасно, ныли, и от них исходили постоянные покалывающие импульсы, но они были подвижны. Хотя суставы как будто пересыпаны песком. Я двумя руками взял чашку, осторожно поднес к губам и начал по глотку пить. Горячий чай правда помогал. Я внимательно посмотрел на старичка, пытаясь понять, где я и что со мной. Судя по всему, мы не в тюрьме, иначе обращение с нами было бы лучше, но перспективы существенно хуже. Скорее всего, опасения Коли по поводу теневой сферы бизнеса оправдались…

– Алёшенька, меня звать Виктор Сергеевич. Нехорошо вы, Лёшенька, поступили: наркотик какой-то новый изобрели, а со мной не поделились, лабораторию где-то в лесу создали и спрятали-то ее как хорошо, лабораторию эту, прямо ну никак мои бойцы ее найти не могут. Вас-то вот легко нашли, месяц, главное, за вами следили, а вы словно маги какие. Я, главное, им такой говорю: «Вы внимательней следите, ход, может, какой подземный или дупло секретное», а они мне: «Виктор Сергеевич, ну что мы, первый год, что ли, в наружном наблюдении? Все знаем, все умеем, но они как сквозь землю проваливаются! И главное где? Прямо в городе, считай! Полянку себе отсыпали гравием, дорожку облагородили, шлагбаум, значит, поставили – и нате, съехали и пропали!» Как это все, Алёшенька? Как?

По-видимому, до настоящих вопросов дело еще не дошло, Виктор Сергеевич, похоже, просто рассуждал сам с собой, я хотел было вклиниться и ответить, но он продолжил:

– Вот реально, Алёшенька, я ведь и в органах много лет отработал, и сейчас вот сам по себе работаю, всякого я повидал, думал, может, шпиёны вы какие с Коленькой. Но так нет же, наши, прозрачные как стекло, и тут такие кульбиты выкидываете! Главное, денег-то заработали нехило, а я такой думаю: что же случилось, почему у меня-то не берут? Вроде столько лет все отлаживал, оттачивал, а тут – бах! – два мальчика каких-то меня хлеба лишают. Нехорошо, совсем нехорошо… Вас бы шлепнуть обоих – да дело с концом, ну уж больно заинтересовали вы меня: наркотик ваш волшебный просто, без уходов и передозов, и способности эти испаряться на ровном месте… ну прямо инопланетяне вы какие-то! Я зачем в подвал-то приходил: посмотреть, кровь у вас какого цвета – кровь красная, ну, знать, наши вы, каневские. И кто же вы такие?

Монолог страшного старичка закончился, и он уставился на меня своими ледяными пронизывающими глазами. Я сделал еще один глоток чая, лихорадочно думая, что же можно ему рассказать такого, чтобы действительно было похоже на реальность. Рассказывать сейчас про мою способность путешествовать между мирами, по-моему, было просто нелепо, мне кажется, в инопланетную версию он бы поверил быстрей. Поэтому я зацепился за предложение, которое Виктор Сергеевич сам выдал в своем монологе.

– Лаборатория в лесу, вход рядом с той поляной, где нас взяли, она под землей, ход замаскирован! – выпалил я версию, которая мне первой пришла в голову.

– Да я, в общем-то, так и думал, Алёшенька, ну не инопланетяне же вы все-таки. Но как же вы наружников моих обманули, Семёна с Арсеном, они с вас пылинки сдувать теперь будут, чтобы оправдаться. Ух, как же вы их завели! Они вас и отделали от души именно поэтому, приказа я такого не давал, но не могу ребятам упрека сделать – сильно уж вы их уделали. Они ведь прямо за вашей машиной стояли, и вы опять – бах! – говорят, из воздуха нарисовались. Главное, сперва санки твои полные, а потом и вы за ними. Чудно!

– Да не, лаз просто хитро сделан, там экран специальный, он помехи создает лазером… Оборудование американское, специально из Киева привозили.

– Да-да-да, с оборудованием там у вас много чего интересного, так-то информацию мы всю собрали, конечно, в копеечку вы нам встали, эти ваши новомодные «торы»-шморы, «гуглы»-пуглы. Ни черта в этом не понимаю, но приходится разбираться.

– Вы Колю только не трогайте, он ни при чем, так, помощник мой…

Виктор Сергеевич посмотрел на меня, как мне показалось, с уважением:

– Надо же, ты, значит, главный Алёшенька? А я-то все гадал (старичок опять ушел в монолог сам с собой): кто из вас главный? Мои-то, те, кто за ваши технологии отвечают, говорят, что Николай твой главный, а те, кто из наружки, на тебя вроде думают. Но, наверное, это не важно, давай-давай продолжай: под землей, значит, ваша лаборатория, ну так правильно, не на небе же она. Видимо, действительно какие-то новейшие штучки маскировочные применили, да? Я такие штучки еще при СССР видел, только размером они были ой какие приличные – объект-то спрятать могли, а как их самих спрятать, да и потребление у них…

Виктор Сергеевич был не прост, и игра с ним становилась крайне опасной, но что делать? Шансов не так много, у меня уже возникла мысль: нужно просто сбежать – выскочить в Радужное и сбежать! Там доберемся до лагеря и что-нибудь придумаем.

– …Ох и не простые вы товарищи с Николаем, ох и не простые, раз такое оборудование у вас имеется, и, главное, не понятно, как вы его доставили. Много у меня к вам будет вопросов-то, Алексей, ой как много…

Тут естественные потребности организма пришли мне на выручку.

– Виктор Сергеевич, я обязательно отвечу на все ваши вопросы, но сейчас у меня к вам будет одна просьба…

Виктор Сергеевич, улыбнувшись улыбкой анаконды (лицо с глубокими морщинами и ледяными глазами делало его похожим на змею), произнес:

– Слушаю тебя, Алексей, внимательно слушаю.

– Мне бы себя в порядок привести, в туалет сходить, перекусить чего-нибудь, если, конечно, можно?

– А, это, конечно, мы сделаем.

– А где Колян?

– Не переживай, Алёшенька, с Коленькой все в порядке, он в соседнем кабинете, тоже пьет чай и мило беседует с Арсеном.

Сочувственно посмотрев на мое лицо, исказившееся от страха при мысли о том, как «мило» может беседовать Арсен с Коляном, Виктор Сергеевич успокоил меня:

– Нет-нет, бить его больше не будут пока, на этой стадии переговоров мы с вами будем говорить вежливо, потом съездим в лесок – посмотрим вашу лабораторию. Вам сейчас смерть не угрожает, вы крайне интересные для нас индивидуумы.

Холод в очередной раз пробежал по позвоночнику, так как я почувствовал себя крысой, над которой ставят опыты и жизнь которой представляет только некоторую научную ценность.

Как оказалось, мы были пленниками в просторном и шикарном загородном доме. Виктор Сергеевич сам соизволил проводить меня до отхожего места, хотя его мордовороты были повсюду и бояться было точно нечего. Да и сам он, несмотря на возраст, был очень непростым дедушкой, думаю, прямое столкновение с ним для меня закончилось бы полным крахом. Не то чтобы я совсем не умел драться – уличные потасовки в нашем городе были делом нередким и нос у меня был сломан в двух местах, – но никакими фирменными приемами, кроме «рессора от трактора “Беларусь”», я не владел. А применить 111 прием карате «изматывание противника бегом» тоже не представлялось возможным ввиду моего плачевного текущего состояния здоровья и нахождения в строго охраняемом периметре.