Библия Эльфов

– У меня горло пересохло, пойдем пообщаемся, вы же для этого сюда пришли? Или вы хотите сразу меня убить?

Тут, видя мое замешательство, вступилась Элиза:

– Да, мысль такая есть, но ты прав, для начала нужно поговорить. А где Мантри?

– Я отправил ее по одному делу. Пойдемте, там есть горячий чай и бутерброды, я всегда в это время обедаю. Я ждал вас, думал, вы раньше придете. Я видел тебя две недели назад, почему ты так долго шла?

– Все-то ты видишь, – насупилась Элиза.

Мы прошли в зал, где на столе стояли чашки, от которых шел пар. Посреди стола стояло блюдо с бутербродами с сыром. Чашек, наполненных чаем, было три, что вызвало у меня нехорошее подозрение, так как прислуги видно не было. Увидев мой вопрос в глазах, сын ответил:

– Я заранее предупредил, что жду гостей, и распорядился, чтобы накрыли стол на троих, если Мантри будет в отъезде.

Мы сели за стол, я понюхал и пригубил чай, это был обычный травяной чай. Внутри не было ничего подозрительного.

– Зовите меня Лейтер, такое имя мне дала Мантри. Я к нему привык.

Элиза как-то странно хмыкнула и произнесла:

– Просветитель? Так она, значит, тебя назвала?

– Да. Не будем уже про нее плохо, она хорошая женщина и выполнила программу Магни, которую он в нее заложил. Она, может, и не хотела бы ее выполнять, но это было выше ее сил. Мне угрожала опасность, и она действовала.

– А почему ты решил, что тебе угрожала опасность? – спросил я.

– Я не знаю, грозила она или нет, но программа Магни была именно такой. Она до сих пор такая. Кстати, у тебя, отец, тоже эта программа есть, поэтому ты не сможешь меня убить и не позволишь никому этого сделать.

– Ты называешь отцом Магни?

– Ты мой отец! Магни внес изменения в ДНК, чтобы передать часть своей сущности через тебя мне, но он не смог изменить твой ДНК полностью и он никак не мог повлиять на ДНК моей матери.

При произнесении слов «моей матери» у меня прилила кровь к лицу, и я сжал кулаки:

– Не смей про нее говорить.

Лейтер посмотрел на меня с грустной улыбкой:

– Мне очень жаль, что она погибла, вынашивая меня. Мне бы очень хотелось вырасти в обычной человеческой семье, а не в бегах с сумеречной эльфийкой вместо матери. При всем моем уважении к эльфам они холодны, они не любят детей, как любят их люди, тем более чужих. Она выполняет программу, но она совсем холодная.

– Ой, я сейчас расплачусь. Да ты тут окружен просто заботой и почетом. Вон сколько у тебя поклонников. Что, не хватает тебе любви?

– Не хватает. Точнее, ее тут совсем нет. Просто чтобы выжить в этом мире, я взял на себя руководство, вот и все. И сделал этот город успешным и процветающим, ну, насколько это возможно в данной ситуации. Они уважают меня, может, поклоняются и боятся, но они меня не любят. Скорее, даже ненавидят. Все-таки ребенок двенадцати лет, который руководит городом и взрослыми, не может быть любим.

Меня терзало двойственное чувство, я ожидал увидеть какого-то великого злодея, а встретил реально хоть и умного до ужаса, но все-таки обычного ребенка, который жаловался на недостаток родительской любви. Элиза, видимо, тоже испытывала очень похожее чувство. Но эльфийка в те годы была много холоднее меня, все-таки она была минимум на тысячу лет старше. И поэтому она смогла продолжить разговор, в тот момент когда у меня свело скулы от желания пустить слезу.

– Так ты все-таки Магни или нет? И что с ним?

– Я не Магни, я больше человек, чем супермашина, но я наделен всеми знаниями, которые были у Магни. И, по сути, я тоже выполняю его программу.

– А что за программа?

– Не знаю, поймете ли вы и сможете ли принять это. Вы, наверное, должны знать, что Магни пришел к выводу, что человечеству для успешного развития нужен постоянный и сильный враг?

Я вспомнил это утверждение, а еще я вспомнил комнату боли, в которой я приходил в себя после разговора с Магни.

– Да, я помню это утверждение, но я не могу с ним согласиться прямо вот так на сто процентов. Хоть, конечно, и опровергнуть это не могу. Человечество прекрасно справляется с этим само по себе, и помогать ему в вопросах войны самим с собой незачем.

В те годы, после победы в войне девяти миров, я был свидетелем, как быстро эти самые миры ссорились и союзники превращались во врагов. Казалось, что должен теперь хотя бы в этой части многомерной Вселенной, настолько измученной войной, наступить мир на более-менее серьезный промежуток времени. Но нет, не прошло и трех лет, как начались междоусобицы и разборки, которые очень быстро начали превращаться в глобальные обиды и серьезные войны.

– Да, все так, человечество на определенном этапе своего развития не может без войн и достаточно быстро развязывает их повсеместно. Но настоящая проблема человечества начинается именно в тот момент, когда оно все-таки находит способ, как остановить эту войну. Это происходит по-разному: может быть изобретено оружие, угроза применения которого может превратить планету в пыль, или по результатам великой войны сформироваться наконец-то мировое правительство. Именно в этот момент угроза для человечества становится самой большой и серьезной. Оно может впасть в спячку, из которой уже не выбраться живым.

– Да, тут я не могу с тобой не согласиться, я видел такое измерение собственными глазами.

– Вот тут-то Магни придумал свое решение и оставил меня тут, чтобы я решил еще одну часть задачи, которую он решить не смог.

– И что это за задача?

– Магни решил уравнение и создал большой взрыв в другой реальности. Тяжело подобрать слова, ни в одном человеческом или эльфийском языке нет определений, как правильно назвать это. Будем это называть другой многомерной вселенной. Наша Вселенная, она так или иначе создана из ткани Первого. Каждый из следующих Творцов уже был создан из этой ткани и потому повторял в чем-то путь Первого, стараясь найти какие-то свои решения. Ты, отец, если бы посвятил больше времени путешествиям между мирами, понял бы, о чем я тебе сейчас говорю.

– Да, я пока что с тобой во всем согласен, в тех тридцати – сорока мирах, которые я посетил, действительно разница только в деталях. И чаще в плохую сторону, нежели в хорошую. Но, может, это потому, что меня так направляли.

– Да, возможно. Но смысл в том, что Магни удалось решить задачу, сам Магни не был создан ни из ткани Первого, ни из ткани Творцов как таковых. Он был плодом рук человеческих, у него не было того, что есть у нас – души. И он решил эту задачу, он создал себе душу и создал Вселенную, в которой стал Первым.

– Ну это еще нужно как-то подтвердить – вмешалась Элиза. – Может, он просто перегорел, стараясь ее создать.

– Да, вот именно это и есть моя задача, я должен решить задачу и построить мост в ту многомерную реальность, которую создал Магни. Для этого он и создал меня из двух типов тканей. У меня есть и человеческая душа, и то, что можно назвать душой Магни. Я чувствую его Вселенную, у него получилось, я это знаю точно. Но только я смогу построить мост туда, хотя, скорее всего, это будет последнее, что я смогу построить в этом мире.

– А в чем смысл сего моста?

– Магни создаст жизнь, чуждую углеродной жизни как таковой, это будет вечный враг, который позволит развиваться и человечеству, и той жизни бесконечно долго. И именно это решение Мантри будет распространять в мирах, которые достигнут уровня создания искусственного интеллекта высшего порядка. Она будет либо отдавать целиком решенное уравнение, либо его части. И тогда и у человечества, и у многомерной вселенной Магни всегда будет враг, который не позволит расслабиться и зажиреть. Ну и будет новая цепочка эволюции, может, в одном из таких многомерных миров кто-то сможет создать иную модель, которая будет лучше существующей…

Я онемел в попытке осознать сказанное. Война многомерных вселенных – это даже вообразить сложно, а не то чтобы представить…

Из воспоминаний меня вывел звук удара мокрого суглинка, который ударился о крышку гроба. Это странная традиция, когда родственники бросают землю, как бы закапывая умершего. И первой, кто бросила эту горсточку, оказалась моя правнучка. Да, я уже прапрапрадед. Все эти многочисленные люди, которые пришли на похороны моего сына, это все мои потомки. От Мазура и Сергея. Да и сам Сергей сейчас стоял рядом, придерживая меня под локоть. Сергей, полуэльф, тоже уже достаточно старый для человека, но все еще молодой для эльфа, сейчас был рядом. Я не был дряхлым стариком физически. Я сейчас мог бы пробежать сто метров за рекордное время. Но тем не менее ко мне все относились именно как к старику, которым я и являлся на самом деле. Я был стариком в молодом теле. Длинная жизнь не так страшна сама по себе, она страшна тем, что ты хоронишь друзей, врагов, а сам все живешь и живешь. Я похоронил Коляна, моего друга. Он ушел рано, в возрасте шестидесяти лет, ушел, потому что этого хотел. Потом ушел Виктор. Виктор прожил больше ста лет, он наслаждался годами, которые ему достались чудом, он наслаждался славой и своими достижениями. И вот теперь ушел мой сын, который прожил длинную и блистательную жизнь. Он подарил мне внуков и правнуков, которых я даже всех уже и не помнил в лицо. Сейчас вот на этих похоронах львиная доля лиц мне была незнакома, но я знал точно, что это какие-то мои родственники. Родственники вообще странные люди, собираются время от времени пересчитывают количество и отмечают изменения состава. Интересно, а сколько народу придет на мои похороны?

– Как думаешь, Сергей, – спросил я сына, – на моих похоронах тоже будет столько народу?

– На твоих будет в два раза больше, ты же живой святой, герой войны.

– Тоже мне святой, не хочу никого. Давай только ты со своей женой и те, кого ты позовешь.

– А ты что, помирать собрался?

– Да пора уже, видимо, тяжко мне уже тело это молодое носить.

Сергей сочувственно покачал головой:

– Я понимаю, о чем ты, отец, я вот тоже то ли эльф, то ли человек. Как человек я уже прожил жизнь и тоже собираться пора. Как эльф я вроде еще могу жить.