С парусами по жизни. Часть 3. Через 7 морей из Туниса в Москву

Утром Марина «Леука» выглядит еще более красиво и уютно. Снимаем швартовы и отходим от причала, медленно идем по узкому проходу к выходу и заправке. Встаём в очередь на заправку, которая работает с 8 до 20, Здесь никто не торопится – не принято! Вообще, такие путешествия не терпят суеты, это мы вынуждены теперь торопиться. Я заметил, если кто и торопится, то это Русские. Было бы хорошо день идти и день стоять, сходить в город.

Нам заливать соляр сразу в два танка. У каждого двигателя свой танк. По работе двигателей, понимаю, что нас ждут проблемы, скорее всего опять вода в соляре. Откуда она там берется. Вчера мы это обсуждали с Капитаном второго ката. Смешная идея о том, что вода попадает по обратке из двигателя. Вторая более разумная, через сапуны танков, но проводка должна быть так поставлена, что там должны быть петли и отстойник, как было сделано на большой яхте и мы видели это на Мальте – нам Харбар мастер показывал. Но как сделано у нас, мы пока не нашли. Нашли только сами сапуны под кормовой балкой с внутренней стороны поплавков. Надо будет туда на тузике заехать и их заклеить скотчем. А еще, надо будет на стоянке снять фильтр грубой очистки и посмотреть насчет воды. (Проблема в том, что моторные отсеки доступны через кормовые каюты, двигатели под кроватями.) Заправились и отошли, медленно вышли из марины и стали дожидаться наших спутников, идя малым ходом.

«Поднимаемся» все выше вдоль итальянского берега. Курс на Бриндизи. Проблемы у нас начинаются довольно быстро, как только появляется встречный ветер и волна: сначала левый мотор теряет обороты, а потом и правый начинает сбоить. Наша скорость падает до 3—4 узлов, и мы понимаем, что засветло в Марину нам не попасть. Скоро волна становится такой, что наш катамаран начинает скрипеть и зарываться носом, то и дело получая поддых сильные удары гребней волн. Такое впечатление, что кто-то бьёт огромным молотом по днищу рубки. Иду на корму поплавка, свешиваюсь и смотрю, что происходит. То, что я вижу, меня не радует. Волны, разрезаемые носами поплавков, заходя между поплавками под углом, образуют стоячую волну, которая и бьёт в днище, что само по себе и не так страшно. Но дальше этот стояк по всей ширине палубы рубки идет на выход, как раз, через головки сапунов. Наши догадки получают первые подтверждения – вода попадает в топливные танки через трубки сапунов. Наша скорость постепенно падает, ибо моторы теряют обороты и мощность. Я понимаю, что дальше будет хуже. Все чаще мы черпаем воду носами, кидая ее потом на крышу рубки. Качка на столько усиливается, что команда начинает «травить» … Скорость падает. И переход то небольшой, всего 62 мили, но надежд дойти спокойно, уже нет, мы точно не успеем до темноты. Идем, скрипя сердцем и зубами… Принимаю решение ремонтироваться на ходу.

– Матрос, неси, что там у вас в баре, водка, виски?

– Кэп, ты что решил вмазать?

– Тащи ящик с инструментами и бумажные полотенца, да, еще ведро. Всё к левому дизелю.

– Понял.

– Девочки, быстро освободить каюту от всех шмоток и диванов – шмотки в кокпит, диваны в межкаютный гальюн.

Сообщаю на второй катамаран, что у нас проблемы с дизелями, что мы теряем ход и будем ремонтироваться. Нам отвечают, что ждать нас не будут, идут занимать места в марину и в ресторан. Я их понимаю – из них двоих никто не готовит и вся надежда на ресторан, и что они уже голодные и злые. Беда того Капитана…

Глушу левый дизель, а правому, что работает чуть лучше, чуть добавляю оборотов, скорость у нас падает до 2-х узлов и качка еще усиливается. В кокпите все сидят в напряжении, пытливо заглядывая мне в глаза. Я делаю записи в СЖ пока команда готовит поле сражения. Залезаю в кормовую каюту и снимаю крышку дизельного отсека. Внешне тут все нормально. Вот фильтр грубой очистки – у нас такой есть. Работать на волне в трюме не просто. Отворачиваю фильтр. Потекла и завоняла солярка, хорошо, что большая часть в ведро попала.

– Давай быстро за фильтрами, – говорю я матросу, – их у нас два, эти поменяем, пока я буду тут всё собирать, ты промывай эти фильтры, будем менять и на втором, пусть там народ готовит каюту.

Матрос приносить фильтры и пару банок растворителя.

– Вот, растворитель есть, чего виски тратить.

– Промоешь растворителем, потом плесни туда виски, надо воду связать, боюсь растворитель с водой эмульсию создаст.

Матрос начинает промывать. В каюте такой плотный запах соляра и растворителя, что матрос «поплыл». Выталкиваю его в кокпит. Там уже гуляет вода по палубе, залетающая с кормы. Чувствую, как обороты правого дизеля падают. Долго не протянет. Тороплюсь. Заливаю фильтры растворителем – соляра под рукой нет. Вылезаю в кокпит и сажусь на своё место. Начинаю пускать дизель. Не сразу, но пускается, на холостых не работает, держу ручку газа, чтобы он «прокашлялся» – пошел, начал набирать обороты, вышел на номинал, дал ему поработать, перевел на холостые – работает, включил винты и прибавил обороты. Катамаран задрожал и стал набирать скорость. Смотрю на электронную карту – ушли с курса. Задаю новое направление. Все это время наш шикарный матрос переговаривается по рации с ушедшим вперед катом – обсуждают меню в ресторане…

Делаю запись в СЖ и начинаю проверять качество промывки фильтров – нормально. Матрос не новичок – автогонщик. Глушим правый мотор и лезем в кормовую каюту. Я начинаю разбирать здесь, а матрос уходит собирать крышку левого дизеля и диван над ним, потом возвращается никакой – там страшная вонь соляра и растворителя. Открывать иллюминаторы пока нельзя – большая волна. Я быстро меняю фильтры, а матрос идет промывать снятые – кто знает, что нас ждет впереди, скоро уже стемнеет.

Начинаю пускать дизель. Он пускается ещё хуже первого, но всё же пускается. Дымит, но работает. Постепенно его звук выравнивает и обороты можно поднять, даю ему нагрузку. Катамаран встрепенулся и пошел. Качки стало меньше, ударов снизу стало меньше и не такие сильные.

Паромы постоянно путаются под ногами…

Сижу на своем месте и делаю записи в СЖ, смотрю на карту и считаю, сколько нам еще идти – дотянем, или нет. Понятно, что всё это время в танки поступала вода и фильтры долго не протянут, но причина понятна, как бороться с неисправностью, точнее, с её следствием – понятно.

Генератор наш не пускается – достало это всё. Матрос греет воду на газу и няня с шикарным матросом делают нам чай, бутерброды, дают фрукты и кормят детей. Заметно, как напряжение спало. Меня хвалят, особенно Бабушка. А у меня стучит в висках и смутная тревога на сердце. Темнеет. Мы просто «пилим» против ветра и волны, на сколько способны дизеля. Детей запихнули спать ко мне в каюту – там не воняет. Под присмотром команды начинаем проветривание кормовых кают.

Темно. Я смотрю на экраны приборов. В этом катамаране с моего места управления в темное время ничего не видно, что происходит за пределами рубки. Я сижу и рулю сам, понимая, как устал/нагрелся авторулевой, жалею его и берегу на случай, если… И думаю, а что, если и его заказать в запас? Матрос, да и я постоянно выходим к вантам и вглядываемся вперед по курсу. Нам везет – расхождений почти нет. Идти остается часа три. Про себя я думаю: нам бы день простоять, да ночь продержаться…

Мой слух не обмануть, чувствую, что дизеля начали терять обороты – вижу это и на тахометрах. Выравниваю обороты. Подходит матрос:

– Кэп, правый дизель начал вонять, а левый пока поддымливает немного.

– Понятно, на нем новые фильтра стоят.

– Дойдем?

– Дойдем, вопрос когда?

В это время нас вызывает второй кат и нас радуют:

– Заходим в Бриндизи. Места зарезервировали, ищем по ходу ресторан, координаты сообщим.

После полуночи, уже при луне, подходим к входным воротам порта и, долго путаясь, находим наконец марину, где нам забронированы места. Заходил и маневрировал я уже, фактически на одном дизеле – левом. Ошвартовались. Я занимаюсь своими делами, няня с Бабушкой идут спать, а мои матросы спускают тузик и на моторе тихим ходом идут искать ресторан, в котором стоит первый кат, и команда его ест и никак не может насытиться. На завтра мы уже договорились о ремонте и теперь я валюсь от усталости спать прямо в кокпите на диване.

Утром меня ошарашили – вся моя команда, за исключением старшего сына владельца ката, улетают в Москву. Матрос сказал, что серьёзные проблемы и его присутствие требуется срочно. Я знаю, что у него четыре больших фирмы и серьёзный бизнес – верю. Решение, по сути, правильное. Так же мы решаем, что из Италии надо перейти в Черногорию кратчайшим путем из Бриндизи в Бар и там оставить катамараны, а самим лететь в Москву. Команда наших попутчиков даёт согласие на такой вариант. Я радуюсь в душе – спокойный переход через всё море.

Мне так и не удалось посмотреть город. Я целый день простоял в ремзоне. Нас «подшаманили» слегка – промыли топливную систему, сменили фильтра, а трубки сапунов вывели в пространство между палубой рубки и мостом. Но форсунок на наш двигатель у них нет! Позже я заметил, что стало пахнуть соляром и оказалось, что мастера сорвали резьбу на одной форсунке.

Очень долго возились с генератором. Много чего заменили и выкинули «лишнее», как они сказали. Теперь генератор работает и пускается отлично. Подобные работы были проделаны и на втором катамаране.

Поговорили с капитаном второго ката и решили уходить в ночь, а чего тянуть время. Команды моей уже нет, ещё днем они уехали в аэропорт. Звонили, что взяли билеты и улетают, что будут ждать и встретят в Москве.

Наш путь лежит в Черногорию, в порт Бар.

Так нас встретила марина в порту Бар

Я долго инструктирую старшего внука – нам с ним вдвоем сейчас отходить и пересекать Адриатику. Через час наступят сумерки, а там и стемнеет. Идти всю ночь и утром заходить в марину города Бар. Договорились нести вахты по 2 часа.

Наши попутчики со второго катамарана вернулись из ресторана с кульками еды в дорогу. Беда – у них нет кока, а из них никто не готовит. Мы же с внучком поели у себя на борту и приготовили всё сами, чтобы перекусывать по дороге. Мы пьём чай и ждем отхода ребят – договорились, что мы идем за ними.

Из бухты выходим немного впереди огромного Греческого парома, который нам беспрестанно гудит, и сразу ложимся на курс. Солнце садится. Полный штиль и духота. 38

 по Цельсию. Ну и ладно, ну и хорошо. Ночь впереди и вся надежда на ночной бриз. А пока идем на моторах, рассекая зеркальную поверхность моря со скоростью 7 узлов, а Солнце светит нам в спину. Я занят тем, что заполняю судовой журнал, включаю и настраиваю радар, включаю ходовые огни. Темнеет. Перевожу экраны в ночной режим. Долго ищу на электронной карте навигатора город Бар и при самом крупном масштабе он появляется, с упирающейся в него линией нашего курса – идем точно. Курс определяли, задавая координаты входа в порт, которые нам передали знакомые, что там были.

Матрос мой отдыхает на крыше рубки, подложив под себя матрас из каюты.

– Капитан, а можно я тут буду спать, в каюте очень жарко и такая влажность, что всё липнет к телу.

– Нет, спать там нельзя. Представь, а если мы столкнемся с китом, и ты от удара вылетишь в воду? Только если, ты пристегнешься к ограждению и наденешь спас жилет.

– Ага, такие условия, что я лучше вниз слезу.

Русский причал в Баре

Темнеет. Постепенно глаза привыкают и начинает казаться, что это ещё сумерки. Звездное небо. Самая яркая звезда впереди – это топовый огонь первого катамарана, до которого около мили. Радар настроен на видимость в 5 миль и дистанцию расхождения в 2 мили. И я и Матрос постоянно осматриваем водную гладь по ходу лодки. Никого нет. Волнения отхода улеглись. Матрос слезает с крыши в кокпит и ставит кофе. Меня ждет сюрприз – из холодильника появляется мороженое. Мы едим мороженое и запиваем его кофе. Всё шикарно.

По договоренности, каждые 15 минут мы должны вызывать или отвечать на вызов по радиостанции своих попутчиков. Разговор короткий: как дела – всё хорошо – Ок, до связи. Основная проблема в том, что жарко и душно, и сильная влажность – всё мокрое, и одежда на тебе, и диваны, и стол в кокпите, буквально всё…

К полуночи появляется попутный ветерок. В первые минуты кажется, что пришла прохлада, а потом мы ощущаем ещё более разогретый воздух с итальянского берега и влажность немного падает.

Командую матросу поставить генакер и штормовой стаксель. А сам стою и наблюдаю, как идут дела. В бинокль вижу, что на первом кате ставят грот и генакер, а мне с гротов возиться не хочется. Ветер усиливается. С поставленными парусами и моторами, мы идем за 8 узлов. Немного сбавляю обороты дизелей.

Первый катамаран стал ходить галсами – на фордаке идти сложно. Похоже, что они идут только под парусами, ну и ладно, а мы пилим точно по курсу и точно на фордаке. На экране радара у нас, первый катамаран часто выходит за 2-х мильную зону – и охота им петлять?

Мы пилим прямо по курсу и хрен с ними с дизелями, пусть работают, раз завтра мы должны улететь в Москву.