Рюриковичи от Хрёрика до Ивана: как опровергнуть норманнистическую теорию

Рюриковичи от Хрёрика до Ивана: как опровергнуть норманнистическую теорию
Алексей Валентинович Борисов

Загадки истории, поверенные логикой – кто был основатель российского государства Рюрик, откуда произошли запорожские и донские казаки, кому адресовано «Слово о полку Игореве», чем закончилось Донское побоище, как ковал империю Иван Грозный и каково родословие Лжедмитрия I.

По меткому замечанию одного остроумного человека, «Россия – страна с непредсказуемой историей». Но можно ли понизить градус ее непредсказуемости? Сделать это тем более соблазнительно ввиду того, что задача, в принципе, не слишком сложна. Достаточно поверить общеизвестные факты здравым смыслом и сопоставить с другими, не менее известными, фактами.

С севера или с юга?

Кто из тех, кто читал школьный учебник истории, не дивился хрестоматийному пассажу из «Повести временных лет»? Тому самому, в котором повествуется, как знаменитый князь Святослав (который «Иду на вы!»), отправившийся в поход на ромеев и воевавший на территории нынешней Болгарии, в 968 г. спас свою мать Ольгу, осажденную в Киеве печенегами?

«…пришли впервые печенеги на Русскую землю, а Святослав был тогда в Переяславце, и заперлась Ольга со своими внуками – Ярополком, Олегом и Владимиром в городе Киеве», – и далее о том, как посылали гонца к Святославу, и о подвиге воеводы Претича, и завершается данный пассаж следующей фразой: «Услышав это, Святослав с дружиною быстро сел на коней и вернулся в Киев; приветствовал мать свою и детей и сокрушался о перенесенном от печенегов. И собрал воинов, и прогнал печенегов в степь, и наступил мир».

Уж слишком просто получается: «сел на коней и вернулся» – словно расстояние от Переяславца на Дунае до Киева на Днепре не полтысячи с лишним километров, не горы, реки, границы и пр., а километров 30-40, дистанция одного конного перехода! Как-то не состыковывалась эдакая картина в заурядном человеческом разуме!

Как и то, что все тот же Святослав, судя по «Летописи временных лет», говаривал матери Ольге в разгар своих балканских успехов (969г.): «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае – ибо там середина земли моей», – если считать Киев на Днепре самой крайней окраиной «земли» Святослава и провести окружность с центром в Переяславце на Дунае радиусом до Киева на Днепре, то получится, что Святослав был государем самой крупной, после Арабского халифата, державы раннего Средневековья!

Увы, но об этой державе ничего не известно…

Эти и другие подобные неувязки бередят сначала в детском, потом в отроческом, а потом и более зрелом уме зловредную пытливость, побуждают непрагматичное желание докопаться, а как же все это было? Кем были Святослав, его мать Ольга, что за державу они сколачивали?

Каноническая точка зрения – варяги, жители Швеции, странствующие воины – чуть ли не каждый год спускались по пути «из варяг в греки», то есть по системе рек и волоков, начинающейся в районе Великого Новгорода и завершающейся в устье Днепра, для того, что бы совершать набеги на богатую Византийскую империю. Один из таких воинов – Рюрик – был приглашен на новгородское княжение и основал русское государство; его подручный воевода и, попутно, шаман или волхв Вещий Олег, захватил Киев, уничтожил ранее обосновавшихся там соплеменников-варягов Аскольда и Дира, а потом совершил чрезвычайно успешный поход на Константинополь – тот самый, в завершении которого и в ознаменование победы в котором прибил «к вратам Царьграда» свой щит.

Сын Рюрика Игорь несколько раз пытался повторить этот подвиг, но безуспешно, и, в конце концов, погиб в распре с подвластным ему племенем древлян.

Сын Игоря Святослав со своей дружиной был приглашен византийским императором, чтобы подавить восстание в вассальной Болгарии. Святослав восстание подавил, но Болгарию захватил себе и восстал против своих константинопольских «работодателей». Потерпел поражение, бежал на Днепр, но был там перехвачен союзниками Византии печенегами, убит, а из его черепа печенежский хан Куря изготовил себе пиршественную чашу.

Такова каноническая картина, которая столетиями преподается в школе, исторических вузах, служит базой для защиты диссертаций и т.п. В чем проблемы этой версии?

Прежде всего: пути «из варяг в греки» как некой столбовой магистрали не существовало. Представить себе, что где-то, в районе Великого Новгорода, по весне, когда реки откроются ото льда (а случается это довольно поздно – края-то северные!), собирается многотысячное войско из скандинавов, «словен, чуди» и прочих народов, которых любят перечислять летописцы, подчеркивая могущество древнерусского предгосударственного образования; это множество воинов строит лодки для спуска по мелководным северным речкам; перетаскивая на тернистом пути свои челны с речки на речку волоком (со всем воинским скарбом и запасом провизии), спускает эту флотилию на Днепр; также волоком форсирует Днепровские пороги; выходит на побережье Черного моря и строит там боевые мореходные драккары; совершает набег на византийские владения и потом тем же путем, против мощного днепровского течения, перетаскивая ладьи с богатой добычей через пороги и волоки, возвращается в окрестности Новгорода и, затем, в Скандинавию, и все это за одну навигацию – сложно. А с учетом того, что этот путь проходил по территории, контролируемой враждебными племенами (печенеги – союзники Византии; да и славяне в лице древлян и прочих дреговичей вряд ли были рады этим нашествиям), то и вовсе невероятно.

Если скандинавам, «веси и чуди» действительно была нужда совершать трансконтинентальные рейды, то сподручнее была бы трасса по Западной Двине с одним волоком и далее – прямиком на Дунай. Кстати, именно на Западной Двине стоит Полоцк – древнейший оплот скандинавов в Восточной Европе.

Но и про этот путь в летописях и хрониках помалкивают. Длинноват был.

Польские историки предлагают третий вариант – через систему рек на территории Польши и далее прямо на Балканы через Саву и Драву. Короче, но, опять-таки, и этот «хайвэй» из варяг в греки не находит в исторических источниках должного освещения.

Кроме того, западно-двинская и польская версия не вяжутся с тем фактом, что многочисленные набеги варяг на Византию стартовали именно с восточного побережья Черного моря. А эти набеги подробно описаны в византийских источниках и сомнения в их географических и исторических нюансах отсутствуют.

Так откуда же взялись варяги на Черноморье?

Их привадили сами византийцы. «Империя ромеев» находилась в стадии хронического упадка. Так часто бывает: бюрократия и земельная аристократия за длительную историю того или иного государства настолько закрепощают население, обкладывают в целях «экономической безопасности» таким количеством условностей, правил ведения бизнеса, хозяйства, таким количеством норм, запретов, наваливают столько налогов и поборов, что, с одной стороны, резко падают производительные силы общества, с другой – некому это общество и защищать: из крепостных, как известно, воины получаются никудышные, а из аристократов и бюрократов – того хуже. Поэтому византийцы продолжили римскую традицию найма на военную службу «варваров»; норманны же в VIII-XI веках были наиболее подходящим для этого «товаром».

Разумеется, норманны не были мазохистами, чтобы тащиться со своими ладьями под стрелами аборигенов по мелководным европейским речкам и через бесчисленные волоки. Гораздо удобнее и быстрее им было плыть на своих превосходных драккарах вокруг Европы – из Северного моря в Бискайский залив, через Гибралтар – в Средиземное море. Тем более что основная арена их подвигов лежала в Восточном Средиземноморье: византийцы пытались вернуть их руками захваченные арабами земли в Сирии и Египте.

«Мы, други, летали по бурным морям,

От родины милой летали далеко!

На суше, на море мы бились жестоко;

И море, и суша покорствуют нам!

О други! Как сердце у смелых кипело,

Когда мы, содвинув стеной корабли,

Как птицы неслися станицей веселой

Вкруг пажитей тучных Сиканской земли! – это ни что иное как песня, сочинённая Харальдом Сигурдсоном, более известным как Харальд Суровый или Харальд Хардрада – викингом, поклонником дочери русского князя Ярослава Елизаветы (и, впоследствии, ее мужем), будущим королем Норвегии (в молодости он был немного и скальд). А Сиканская земля – это Сицилия: Сикания – древнегреческое названия этого острова (песня цитирована по изданию «Эолова арфа», М., Высшая школа, 1989 г., с. 130, перевод К.Батюшкова).

Но тех, кто уцелел в боях с арабами, византийцы увольняли со службы. Как правило, весьма беспардонно – империя дряхлела, денег для расплаты по счетам становилось все меньше и меньше.

Что норманнам-варягам оставалось делать? Не возвращаться же обратно в холодную и голодную Скандинавию? Тем более что сразу за Босфором открывалось Чёрное море с окружающими его территориями – один из наиболее благодатных регионов планеты.

Тактика (или практика) норманнов на Черном море была типичной для их тактики (практики) по всей Европе: захват опорных пунктов в устьях крупных рек, организация лодейных набегов с этих плацдармов вглубь континента. Так они действовали во Франции, захватив островок вблизи устья Сены, совершая набеги на Париж и постепенно превращая свой плацдарм в Нормандское герцогство.

Где и как обосновались норманны на Черноморье? Об их приобретениях свидетельствуют византийские хроники. Так, князь Игорь после разгрома в 941 г. (когда византийцы пожгли его флот «греческим огнем») отступил в «Боспор Киммерийский» – так греки и вслед за ними византийцы называли пролив, отделяющий Черное море от Азовского, район современной Феодосии и Керчи. Этот киммерийский «Боспор» легко идентифицируется с историческим Тмутараканским княжеством – эксклавом раннефеодального Киевского государства. Этот захват позволял контролировать вход в Азовское море и служил опорной базой для набегов на Крымские владения ромеев и на берега Северного Кавказа.

Именно сюда (в Тмутаракань) после поражения сына Игоря Святослава под Доростолом отступила под водительством Свенельда (одного из воевод русского войска) большая часть дружины Святослава Игоревича. Сам Святослав предпочел укрыться в устье Днепра на острове Хортица – еще одном опорном пункте норманнов, контролирующем еще одну крупную водную магистраль.

Не исключено, что на острове находилось святилище скандинавов (подобно тем святилищам, которые были у готов на острове Готланд и у балтийских славян на Рюгене – Руяне русских былин). А само название – Хортица – имеет в основе скандинавский корень «hort» – «олень» (в современном датском hjorte, в английском – hart).

О сакральном значении Хортицы свидетельствует то обстоятельство, что сын Святослава Владимир, крестив Киев (тот самый, на Днепре), сплавил сюда (к Хортице) свергнутые им языческие идолы. Как бы, вернул по месту прописки.

Попросту говоря, после тяжелого поражения Святослав намеривался на священном острове Оленьем принести жертвы богам, умилостивить судьбу и договориться со скандинавской фортуной на будущее. Но был пойман и казнен печенегами.

Датский след

Были ли Святослав, его предки и потомки славянами?

На 100% нет. Нет ничего, что указывало бы на их славянство. У них типичные скандинавские имена, в Причерноморье они попали, по большей части, в обход славянских земель. Впрочем, разберемся по порядку.

Рюрик – искаженное произношение распространенного датского имени Рёрик, которое, в свою очередь, восходит к древнему Хрёрик (в переводе – «Славный правитель» или «Знатный», «Богатый». Корень «-рик» (в значении «власть», «богатство», «правитель») в раннее Средневековье присутствует (часто – в форме «-рих») в имени каждого второго германского вождя или короля – Аларих, Теодорих, Германрих и т.д. И в этом плане эквивалентен славянскому второму именному корню «-слав». Или «-жир». А в качестве определения «богатый» этот корень дошел до наших дней: английское rich, французское riche, итальянское ricco, датское rige и т.д.). В легендарной датской королевской династии Скьёльдунгов это имя было чередующимся. Наиболее известен конунг Хрёрик Метательное кольцо (или «Метатель колец») – дед воспетого Шекспиром принца Гамлета.

К черноморским подвигам норманнов этот Хрёрик никакого отношения иметь не может, так как жил в VII веке – задолго до трансконтинентальных походов варягов. Скорее всего, этого правителя черноморские норманны взяли себе в прародители для того, чтобы противопоставить себя, отделить и возвысить относительно живших здесь (в Причерноморье) славян – по преданию, именно Хрёрик Метательное кольцо изгнал из Дании славянское племя вендов, которые там до того жило (собственно, своим прозвищем Хрёрик и обязан одному из эпизодов битвы с вендами, когда он, чтобы воодушевить своего поединщика на бой со славянским бойцом, бросил датскому воину связку драгоценных колец).

Вещий Олег – личность, судя по всему, также мифическая, хотя и восславленная в пушкинских строках про щит, прибитый к вратам Царьграда. Но, с другой стороны, в византийских хрониках за период с 860 по 941 г. нет упоминаний об осадах варягами Царьграда, а тем более о захвате этого города, да еще при помощи кораблей, поставленных на колеса (с технической точки зрения передвижение таких кораблей нереально), да с прибитием щита к градским воротам.

Надо полагать, в русские летописи Вещий Олег, как и Рюрик, пришел из датских сказаний. По преданию, у Хрёрика Метательное кольцо был брат Хельги, который был влюблен в жену Хрёрика Ауду и домогался до нее.

Отец братьев Ивар узнал об этом и намекнул Хрёрику, что за такие вещи убивают. Что Хрёрик и сделал.

Разумеется, составители родословия царственной династии Рюриковичей не могли пропустить в официальные летописи такую чернуху-бытовуху, и в их изложении Вещий Олег претворяется в холостякующего брата Рюрика, опекуна его сына Игоря, славного воеводу, гибнущего нелепой смертью – от укуса змеи, притаившейся в черепе его коня.

Игорь – искаженное скандинавское Ингвар – «Посвященный Инги» (Инги – бог древнескандинавской мифологии). При нём норманны начинают показывать себя в Причерноморье как реальная сила: походы Игоря подробно описаны и отнюдь не мифологичны; его договоры с византийцами подробны и доносят имена множества «делегатов» от варяжской стороны. Среди которых, увы, нет ни одного славянского. Сплошь скандинавские, как бы ни хотелось современным патриотически-историческим авторам представить Рюриковичей как исконно славянскую династию или быстро ославянившуюся.

«Мы от рода русского, – представляются участники договора 912 г. – Карлы, Инегельд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд», – и так далее. Мало что меняется в русско-византийском договоре 945 г.: «Ивор, посол Игоря,.. Вуефаст – Святослава, сына Игоря, Искусеви – княгини Ольги… Каницар – Предиславы, Шихберн Сфандр – жены Улеба…», – цитировано по книге Е.Н. Поляковой «Из истории русских имен и фамилий», М., «Просвещение», 1975 г., с. 37).

Изменения заметны не в составе имен, а в смысле договора.