Странные события в Сухаревой башне

– Я своё дело знаю! – с достоинством ответил Петрович, обидевшись.

– Иди спать! Смотри его во сне! А вы, жалкие шуты гороховые! – обратилась она к старикам солдатам. – Вами только деток смешить на ёлке, – берите заржавые шпаги и рапиры свои и шугайте[45 - Пугайте.]его! Чтобы к утру духу его не было!

– Слушаемся, матушка! – виновато кивая, отвечали подначальные Никитичны.

Эти слова напомнили последнюю беседу с матерью. Я улыбнулся и кое-что вспомнил.

– Вот почему мандарины и пирожки пропали, – пробормотал я. – Я видел во сне всад… – начал я и не успел договорить, как Никитична быстро и ловко оборвала меня:

– Молчи! Слышишь!

Она внушительно посмотрела на меня и помахала сжатым кулаком. Выдержав тихую паузу, я всё же поинтересовался:

– Мне показалось, что раздались необычные звуки. Как стон железа и скрежет. Было такое?

Никитична, уже успокоившись, ответила:

– В машины рядом снег грузят ночами. Может, часы на башне двинулись и пошли. Время заторопилось, заворочалось. Иногда замок стонет из глубины или от ветра. Кто знает… Я спать иду, Ванюша, чего и тебе желаю.

3

My secret garden's not so secret anymore

Run from the house holding my head in my hands

Feeling dejected, feeling like a child might feel

It all seems so absurd

That this should have occurred

My very only secret

And I had to go and leak it!

My secret garden's not so secret anymore![46 - Мой потаённый сад больше не тайна.Из дому бегу прочь сломя голову,Чувствую себя расстроенным, как ребёнок!О, как же нелепо, что так произошло.Мой самый сокровенный секрет я сам выдал.Мой потаённый сад больше не тайна.]

DepecheMode.

Поутру мать, дед и я появились в трапезной в одно время и, как сговорившись, молчали, почему-то хмурясь, – то ли погода не выдалась сегодня, то ли ночь оказалась для всех беспокойна.

– Как почивал[47 - Спал.], сынок? – поинтересовалась матушка, первой нарушив полусонную тишину.

На меня что-то внезапно нашло после услышанного «почивал», и я ответил:

– Хорошо, мамочка! С великим смыслом сны видел. Бог не оставил меня своей благодатью сегодня ночью и хитроумные видения подарил, – произнес я на одном дыхании, запивая кашу компотом.

Удивление пронеслось на непонимающем лице матери – дед же сдержанно, почти невидимо, изобразил улыбку в своих глазах и замер.

– Кого же ты повстречал во сне? – продолжила расспросы мама.

– Федор Михайлович меня изрядно порадовал в очередной раз: путь указывал во тьме нашего невежества и молча знаки подавал, что затея записывать – весьма похвальное занятие.

– Как ты это понял? – методично вопрошала матушка.

– Большей частью он изъяснялся красноречивыми жестами, как в театре кабуки. Вероятно, для большей убедительности внутри молчания и в ожидании моих слов.

– Красиво сказано. И как сие понимать? – прозвучал следующий вопрос.

– Слова во сне утекают в забытьё глухоты – жесты же живы и запоминаются. Федор Михайлович всегда открыватель. Выход из тёмного коридора заблуждения – банально – через старую, забытую всеми дверь, сквозь мерцающие огни тайного сада, где деревья светятся в темноте. «My secret garden's not so secret anymore, run from the house holding my head in my hands…»[48 - «Мой потаённый сад больше не тайна. Из дому бегу прочь сломя голову…»] Горящие, растущие из них слова растекаются по всему миру мгновенно. Не это ли мечта большого писателя? Федор Михайлович с орбиты также на Луну указывал. И это уже не раз. Но тут я ничего не понимаю. Хотя что-то в этом есть. Я застрял в этих глубокомысленных видениях, маман. «It all seems so absurd!»[49 - «О, как же нелепо всё!»] Реальная жизнь – вот моя стезя. Хочу убежать отсюда, не то прокисну в бездействии и неподвижности! В замке безумие наступает на пятки.

– Бегство возможно через предательство. И ты это знаешь. Безумие – симптом усложнения твоего разума, его умножения.

– Ты неверно толкуешь мои слова. Сидеть тут взаперти и беседовать только о снах – сущее мучение. Я о простом и понятном говорю… Как бы мне пойти погулять, а не умножать извилины в полушариях?

Дед Аркадий встрепенулся:

– Вот-вот! Жизнь есть сон, как сказал Кальдерон[50 - «Жизнь есть сон» – пьеса испанского драматурга Педро Кальдерона де ла Барка, впервые представленная в 1635 году.]… А ты уже по-английски заговорил. Превращаешься в Артура Коннора. Красим твои волосы и стрижём, фотографируемся для паспорта, а дальше вместе едем по делам. Где-то через час. Сны быстро забываются, и это к лучшему.

– Это безопасно? Я о поездке, – интересовалась мама.

– Как посмотреть, Серафима! Ежели твоя Алёна Ивановна ухитрится нас настигнуть, то, верно, Фёдор Михалыч поможет. Явит нам Родиона Романыча, а тот уж быстрёхонько разберётся с вредной и гадкой старушонкой. Тюк – и всё.

– Всё шутишь, дедушка Аркадий?! Что с теми, которые вчера в ловушку угодили?

– Сложные ребята, в том смысле сложные, что с трудом всё понимают, но крепко по-своему жизнь толкуют, глядя прямо в глаза: «Дед, у тебя тут где-то и золото, и камни драгоценные. А философский что за камень? У тебя есть? Ты колдун или маг? Хочешь, мы тебя с нужными людьми сведём? И тебе, и нам польза будет. Если что, тут неподалёку есть бар и кафе «Баблок» – туда заходим в обед». В общем, Серафима, они уже напрочь забыли как нашу беседу, так и всё тут с ними приключившееся, а вот мы уже можем слушать их разговоры про рыбалку, охоту, автомобили.

– Всё это некрасиво! И так же бесчестно, как их поступки.

– Ну, милая моя! «Грех величайший – бытие. Тягчайшее из преступлений – родиться в мире»[51 - Цитата из упомянутой пьесы Кальдерона.]. Во-первых, их поступки отнюдь не бесчестны: это их работа. Во-вторых, пусть будут хитры и низменны мои поступки – я это переживу, Серафима Аркадьевна… Лишь бы все были живы и здоровы! Вот и хорошо! Ваня, который Артур! Не ленись: займись уж усердно фехтованием! Вдруг пригодится!

– Может, ещё в какой кружок меня запишете? Например, конного спорта? – я не мог обойтись без иронии.

– С удовольствием!

– Ночью, матушка, я видел четырех всадников, то ли во сне, то ли наяву. К чему это?

– Я не видела. И тему снов предлагаю на время подзабыть, – уже раздражённо заговорила мама.

Дед, помолчав и посмотрев на мать, покрутил ложку в руках и стал степенно объяснять, взор подняв куда-то вверх, к круглому высокому куполу:

– Четыре тени скачут со всех сторон света, через Бездну, и пересекаются в стенах замка, воплощаясь во Всаднике. Обычно на башне просыпаются часы: их механизм чуть оживает и совсем ненадолго приходит в движение, подобно пробудившемуся большому сердцу. Вот так происходит смещение во временных пластах замка, где время обычно сгущено и почти остановилось. В утробе замка, его глубинах что-то изменяется: появляются или исчезают предметы, комнаты, ходы, передвигаются стены. У Всадника есть миссия, в которую мы не посвящены, – у нас могут быть только догадки. Древние жители замка могут видеть его как явную Тень с очерченным обликом – и страшатся. Всадник осматривает замок, обходит приделы и покои замка дозором верхом – слышны удары копыт коня, – останавливается перед каждым встречным и вглядывается в лицо. Видящие его вблизи испытывают трепет. И впоследствии предпочитают не говорить о произошедшем либо упрямо отрицают, что были свидетелями чего-то необыкновенного. Такова суеверная традиция… Мы же, существа из позднейших пластов времени, судим о подобных происшествиях полагаясь на предания, сплетни и нелепые разговоры… Через некоторый срок Всадник просит открыть Врата (они тяжелы и распахиваются со нездешним скрежетом) и покидает замок… Что и состоялось прошедшей ночью. Нынче внутри замка, среди глубинных жителей, видевших Всадника воочию, начинаются тихие толки о том, каков он был в этот раз, какие знаки дал и что всё это означает.

Матушка, пасмурная, с осуждением слушала деда и отвечала:

– Половина из этого – порождение фантазии. Словом, небылицы. Морочишь нам голову сказками. Аркадий Владимирович, поясни: у тебя в галерее висят работы одного художника, и там как раз эти четыре всадника. Мне кажется, картины впечатлили тебя и навели на мысли.

– Серафима, ты путаешь причину со следствием. Картины появились в галерее из-за моего интереса к сюжету четырех всадников, а не наоборот. Ты делаешь попытку отрицать. Могу предположить: ты что-то видела прошедшей ночью. Или что-то знаешь сверх того, что знаю я. С какой половиной ты согласна?