Странные события в Сухаревой башне

– И что она тут оставила? – поинтересовался дед. – Живо вспоминайте!

– Вспомнила… Полную сумку яблоков[36 - Это архаичная форма.]! – отозвалась Никитична.

– Кто их ел? Осталось что? – спросил дед.

– Ох, я, дура старая, недоглядела! Перевела их все на начинку для пирожков и Ванюшу угощала свежими. И сама ела, – каялась Никитична.

– И я пробовала, – прошептала матушка. – Что будет с нами?

– А меня не угостили, ох, вредные женщины! Обошли? Где мой пирожок? Я один тут такой? Ага! – весело заметил дед, показывая, что не верит ни в какие чары.

– Никитична, ты говорила, что оставила мне пирожок, печенье и мандарины. Я нашел только пирожок и съел – ничего другого не было, – вспомнил я.

– Кто-то съел, – тихо пробурчала старуха. – Кто-то съел… Ещё и Петровича потчевала…

– Ух ты! Петрович тоже околдован! – смеялся дед. – Также есть загадка с неизвестным! Мать, ты давно свои ловушки проверяла?

– А что? – удивлённо матушка посмотрела на деда.

– Так проверь! Сейчас!

По крутым лестницам, вслед за стражниками, указавшими матушке дорогу в миг транса, мы спустились глубоко вниз и, открыв по пути несколько массивных железных дверей, достигли одного из далёких подземелий. В ожидании мы остановились, умолкли и стали прислушиваться. Издалека доносилось хлюпанье жидкости и человеческие голоса, отзывавшиеся долгим трубным эхом. «Раз… Два… Три… Замерзаю… Слышишь, умник без головы, из-за тебя мы тут! Провалились и теперь по колено в вонючем месиве толчёмся! Почему поленился потребовать от начальства карты этих чёртовых лабиринтов? Как можно действовать на месте и по обстановке? Хотел бы я, чтобы тут был наш полковник и в этой мерзости покувыркался! Обещал, хитрюга, нам Сочи и Крым… И вот он, курорт! Скажи, каких демонов они в подземельях ищут? Рехнулось начальство, так я считаю!» – громко и нервно говорил один, преодолевая через звуки слов безысходность холода и тьмы. «Что ж! Да, мы с тобой купились на внеочередной отпуск… Вспомни-ка, мы тут шли и думали, куда ж свернуть… Ты, нервный обломот[37 - Редкое ругательство. Вероятно, произошло от слова «облом».], начал орать от злости – вот пол под нами провалился… Резонанс… Сам виноват… Если рехнулось начальство, не моё это дело! И не твоё! Выбираться отсюда как-то нужно… Должны же кого-то послать по нашим следам», – отвечал другой, чуть более спокойный и низкий, голос.

Мы приблизились: в каменном, ровном полу зияло круглое отверстие – это был неглубокий колодец. Свет едва-едва струился из отверстий сверху, над подземельем. Говоря строго, подземелье было пограничным: с одной стороны, замок, со всеми его жильцами, обитателями и многослойной реальностью, всецело мог считать подземелье своей частью; с другой – любой досужий диггер либо любопытный подросток, при желании, мог попасть сюда долгими, запутанными ходами, набравшись терпения.

– Здравия желаю! Вы кто такие? – спросил дед, подойдя к краю и посветив вниз фонариком.

Внизу замолчали. Ответный луч фонарика осветил лицо деда – дед поморщился.

– Ты, старый пень, помоги лучше выбраться, – сказал Первый, не стесняясь своей грубости. – Мы счёт времени потеряли, в грязной холодной жиже тонем. По службе тут, старый чёрт… Что смотришь?

– Кто такие, спрашиваю? Что за служба у вас? Часто грязевые ванны пользуете?

– Как вылезем, так удостоверения предъявим, старикан! Не боись! Кинь нам что-нибудь, чтобы мы зацепились. Канат, верёвку. Шевелись…

– Рассказывайте! – медленно протянул дед. – Нет времени многажды вопросы задавать. Или говорите, куда звонить, чтобы вас достали. Номерок…

– Не дури, дедок! Не оказывай сопротивление! Не то далеко пойдешь. Забабахал нас своей болтовнёй… Ты сам кто?

– Из замка я, – ответил дед.

Внизу замолчали. Через минуту отозвался Второй, его голос звучал не столь нагло, в отличие от голоса Первого:

– Мы можем быть вам полезны!

Теперь дед замолчал. Второй продолжил:

– Слышите меня? Очень полезны!

– Чем? – коротко спросил дед.

– Помогите вылезти! Будьте человеколюбивым! Сидеть много часов в грязи, темноте и холоде – настоящий ад… У вас нет жалости?

– Вы правы – ад. Самый настоящий. И без причины в грязный колодец не попадают: он разверзается тогда, когда причина вдруг объявляется.

– У нас работа, дедушка! Хорошо, скажем… Суть дела такова: есть повестка к следователю, мы должны найти Ивана Брюса и вручить ему эту повестку. И всё…

– Так вручайте! Иван Брюс, покажись! – обратился дед ко мне.

– Я тут, – отозвался я. – Давайте! Но странно-то как! Хо-хо! Повестка!

Дед продолжил:

– Представьтесь, господа, по форме! И бумажку протяните наверх, мы её отмоем, высушим и в рамку торжественно вывесим в парадной зале. Доставайте повесточку, доставайте! Не стесняйтесь! Стражники поднимут бумажечку!

Снизу замахали чем-то белым – и бумажный четырехугольник взмыл вверх, остановившись перед нашими глазами. Дед направил фонарь и попытался прочесть:

– Одна кака! Тьфу! Всё испачкалось… Разобрать невозможно. Так… «По делу о репосте в социальной сети такой-то… изображения в формате джипег следующего содержания: депутат Государственной Думы Филонов с автоматом и в футболке с надписью «Православiе или погибель»… Лозунг «Православiе или погибель» признан экстремистским». Что за ерунда? Не по адресу явились. Идите в Госдуму и предъявите адресату с автоматом свою бумажку… Вы это серьезно? Филонов осеняет себя мутными слоганами-лозунгами, а при чём тут Иван? А вы, братцы, случайно не из средневековой инквизиции? Костры горят уже? Или снова за анекдоты сажают, но за анекдоты в весёлых картинках?

– Не мы же это придумали, дедушка! Мы люди служилые и подневольные. Нам сказано: найти и вручить…

– Вот так же рассуждали сотрудники фашистских концлагерей. Они были ни при чём… Просто людей водили в крематорий, как на экскурсию. Гитлер у них, слышь, во всём виноват, начальство рехнулось. Инквизиция крематории построила! Приказы они выполняли, нелюди! Так они, честные офицеры, потом в судах объясняли… А у нас – Сталин во всём виноват… Что думаете об этом? Или уже сравнивать нельзя? И думать тоже?

– В холодной грязи думать невозможно. Мозги остыли. Выручай!

– Вы же пришли не вручить, а задержать, провести беседу не только с задержанным, но с его законными представителями? Вручили! Теперь задерживайте и проводите беседу… Тут цель не в задержаниях и статьях, а в чем-то другом… Или что? Кишка тонка? – допытывался дед.

– Это не нашего ума дело… Помоги вылезти… И с нами почтительно беседуй!

– Почтительно? Может, вам я кланяться обязан после каждой фразы? Вы сами что выбираете: православие или погибель? Не понимаю я смысла этого странного лозунга! – поинтересовался дед.

– Православие, конечно! Разве мы нехристи?

– Я так и думал! С вами можно столковаться… Будете у меня монахами? Как прочтёте Евангелие, так на все четыре стороны… Как только экзамен сдадите на знание основ…

Внизу замолчали.

– У нас, дедушка, семьи, жёны, дети, ипотека… Как они без нас? А книжку как-нибудь сами, на досуге…

– И у нас семья, голубчики! Вы же нас разлучить хотели… И шантажировать, задержав Ивана… Только я не понимаю целей, хоть что делайте со мной. Из-за чего война? Каков ультиматум?

– Мы не в теме… Правда… Наше задание – обследовать коммуникации, найти ходы, выходы, лабиринты, нарисовать детальные схемы и задержать всех, кто повстречается… Это всё, что можем сказать.

– Кому схемы сдавать будете? Кто вас инструктировал перед заданием?

Первый и Второй упрямо молчали.

– Что ж, стражники вас поднимут из колодца и препроводят в соседнюю клеть, где приведёте себя в порядок: отмоетесь, высохнете… Не на мороз же вас гнать? И поговорим после этого… Я вас в заложниках держать не собираюсь. Это ваш излюбленный, гадкий метод… Ищете зацепку, чтобы человека схватить… Два здоровых лба пришли проповедовать высокие нравственные ценности? Любовь и справедливость несёте? Какие вы после этого христиане?