ВИРТ 3. Отряд одержимых

– Королева никого не принимает! – Мне окончательно надоели эти словесные реверансы. Пора закругляться, толку всё равно нет. – Если вам больше нечего сказать, то считаю аудиенцию оконченной и прошу покинуть резиденцию, у меня ещё много дел.

– Что ты себе позволяешь, щенок? – Одного из присутствующих тут торгашей прорвало. Самый толстый и напыщенный, стоящий ближе всего ко мне и излучающий волны ненависти в мою сторону и буквально прожигающий взглядом, брызгая от переполнявших его чувств во все стороны слюной, продолжил свою фразу тем же противным голосом полным ярости. – Если ты возомнил себя неуязвимым и неприкасаемым, то это не так. Тебя и твоих тёмных ублюдков мы проглотим и выплюнем, как это уже было не один раз. Никто не может стоять на пути торговой гильдии!

Ну, наконец-то, а то всё эти глубокоуважаемые и наилюбезнейшие меня действительно раздражали. Уже стал бояться, что на этом всё и закончится, но их самоуверенность взяла вверх над порядочностью и формальностями. И почему я не удивлён?

– И не слова о королеве или о королевской семье? – Я открыто улыбался, – вы же только что тут расшаркивались о Лите-лучезарной, а в вашей последней фразе я слышу только про интересы торговой гильдии и больше ни о чём.

– К дьяволу это похотливую старуху, – у этого самоуверенного торговца окончательно отказали все тормоза. – Мы сотни лет правим этой страной и не позволим самозванцам захватывать власть. Ты умоешься кровью своей и своих тёмных магов, что прикрывают тебя. И если ты думаешь, что тебе публично отрубят голову, как благородному, не надейся. Ты будешь гнить в сточной канаве, захлёбываясь отбросами и дерьмом, и когда опарыши доберутся до твоих глазных яблок, ты будешь умолять, чтобы мы прирезали тебя, как свинью, прекратив твои страдания. Если сейчас же ты не прекратишь весь этот балаган, то я, возможно, и исполню тогда ту твою просьбу.

С обеих моих рук сорвались ярчайшие лучи ослепительного белого света и ударили по глазам зарвавшегося торговца. Он истошно завопил и постарался закрыться руками, но это мало помогло. Я вложил все мои силы в мощность этого заклинания и продолжал поддерживать его, максимально уплотняя пучок света, концентрируя оба луча на его лице. Торговец завизжал, как та свинья, с которой он только что меня сравнивал. Я продолжал воздействие. Вот кожа на его руках пошла волдырями. А он всё вопил и орал. Остальные присутствующие представители гильдии ошарашено смотрели на его агонию, не пытаясь вмешаться. Вот торговец упал и стал кататься по полу, и мне приходилось напрягаться, чтобы продолжать держать лучи света на его голове. Мои познания в силе света крайне плохо подходили для применения их как боевого заклинания против живых существ, но я нарочно не использовал тьму, дабы подчеркнуть моё умение во владении светом. Получалось малоэффективно, но чертовски показательно. Прошло около тридцати секунд воздействия моих лучей на голову торговца, прежде чем он затих и перестал дёргаться и кататься по полу, комната наполнилась запахом палёного мяса и жжёных волос. Мой магический резерв был почти пуст, но я собрал последние крохи и запустил облегчённую версию заклинания ужаса в сторону застывшей в оцепенении делегации, шокировано смотрящей на обуглившуюся голову распростёртого на полу своего товарища без видимых признаков жизни.

– Не стойте у меня на пути, – произнёс я, – а теперь все вон!

Оставшиеся шесть представителей гильдии, подстёгиваемые моим лёгким магическим воздействием и под впечатлением только что произошедшего события в панике бросились прочь в строну выхода, создавая давку в проходе и отталкивая друг друга руками и локтями. В эти мгновения ужас затмил их разум. Этого я и добивался. Чем ярче и дольше у них перед глазами будет стоять эта сцена, тем больше времени им потребуется набираться храбрости, чтобы подложить нам очередную гадость или подослать убийц. Моё сердце черствеет, сознанием я это понимал, но моя интуиция настойчиво утверждала, что по-другому было нельзя. Отпусти сейчас их всех просто так, и сотни, может, и тысячи людей пострадают в попытке свергнуть нас. Стоят ли все их жизни жизни одного жестокого маньяка? Торгаш так красочно описывал ожидающую меня участь, что не приходится сомневаться, он действительно так делал и, возможно, не раз. Сейчас гильдия торговцев много-много раз подумает, прежде чем преступать к активным действиям. Мне нужно выиграть время, минимум три дня, а там уже подойдёт Льюис с землянами и нас будет не остановить. Политика малой крови, чтоб её так. Вот уж не думал, что мне тоже придётся когда-то делать подобный выбор.

Глава 20 – Парламентёры

За те дни, что мы ждали Лью с землянами, в городе случилось многое. У нас были потери. Увы, но моя вынужденная мера по пресечению беспорядков на улице и усиление дневных дозоров обернулось потерями наших людей. Несколько отрядов, сопровождавших городских стражей, официально с целью усиления патруля и во избежание всевозможных волнений, а не официально для присмотра за самой стражей и максимально частым мельканием на городских улицах, дабы местное население привыкло к их существованию и эмблемам, нарвались на спланированные засады. Удивительным образом, когда произошло нападение, стражники буквально растворились в тёмных переулках улиц, и людям Ревеня пришлось самостоятельно отражать нападение. Из трёх подобных нападений одно отразить не удалось, и в общей сложности мы потеряли пятерых рекрутов. Я был в гневе, рвал и метал. Особенно меня угнетало бессилие. В данной ситуации и имеющимися силами начинать расследование и наказывать виновных просто не представлялось возможным, нам катастрофически не хватало людей, самим пережить бы эти первые дни. После данного происшествия я был вынужден приказать прекратить патрулирование и стянуть все имеющиеся в городе силы к резиденции.

Дальнейшие события показали, что с моей стороны это был мудрый поступок. На следующий день, как были сняты усиленные городские патрули из моих людей, и дальнейший метод нападения на членов нашего отряда, разделённых на небольшие группы, стал невозможен, к резиденции заявилась целая армия. Она была собрана из личных отрядов местных дворян, находящихся в данный момент в столице государства и в отрытую дерзнувших не признать власть Одира. К своей радости, я не заметил в рядах мятежников стражников или бывших гвардейцев. Так же среди вооружённых людей, взявших в плотное кольцо королевскую резиденцию, не было наёмных отрядов, принадлежащих торговой гильдии, что в мирное время занимались охраной караванов и особо ценных грузов. По нашим сведениям они в столице имелись, причём в количестве не менее семи десятков обученных и вооружённых солдат. После той показательной казни одного из глав торговой гильдии они решили не играть в открытую и планируют отсидеться в стороне, сделав всю грязную работу чужими руками. По мне так, это просто замечательная идея, лучшего и нельзя было пожелать.

Когда первые солдаты мятежников стали окружать королевскую резиденцию, я отдал приказ снять всех часовых, патрулирующих близлежащею к дому территорию, и готовиться к штурму здания. Собственно, к полноценному штурму мы готовились все предыдущие дни. Он не мог не произойти, и вот сейчас настало время оценить, насколько профессионален наш противник и насколько мы готовы к визиту незваных гостей. Не прошло и четверти часа с момента объявления мной осадного положения, как к центральному входу осаждаемого здания подошла делегация из трёх человек с палкой, высоко поднятой вверх и с закреплённой на ней куске белой материи, символизирующей белый флаг.

– Кэп, там группа парламентёров прибыла, – сообщил мне Винт, выглядывающий из окна второго этажа, выходящего на центральную площадь резиденции. – Пускать будем?

– Обязательно, – подтвердил я, стоя рядом с ним и разглядывая через его плечо прибывшую делегацию, стараясь быть не заметным со стороны улицы. – Промурыжь их минут десять, а потом проводи в комнату для приёма гостей. Будут высказывать нетерпение, развлеки их беседой, спроси, чего надобно, Одир не велел никого пускать и так далее. Включи дурочка, в общем, делай всё, как ты и поступаешь обычно.

– Сделаем, – заверил меня Винт, – только вот на счёт дурачка, может, Ревень лучше подойдёт, а то, боюсь, не сдюжу?

– Винт, – серьёзным голосом ответил я ему, усердно пряча лёгкую улыбку, – не прибедняйся, в этом плане на тебя можно полностью положиться. Ревень и Аки мне нужны будут на самих переговорах в качестве телохранителей.

– Как дурачка включать, так Винт, а как брутальных телохранителей, так Ревень и Аки, – проворчал Винт скорее для порядка, чем действительно обидевшись. Лично я посчитал эту тему исчерпанной и обратился к Ревеню.

– Сходи за Фехелем, я хочу, чтобы дворцовый маг присутствовал на переговорах, пусть мятежники узнают, он на нашей стороне, может, это хоть чуть-чуть заложит сомнения в правомерность их действий. И через десять минут жду вас в переговорной.

– Принято, – ответил мне Ревень и тут же подколол товарища – Смотри, Винт, парламентариям невтерпёж уже и в дверь стучат. Твой выход.

Дальнейшую их перепалку я слушать не стал и вышел из комнаты, направившись к переговорной, где через десять минут мне зачтут ультиматум. В исполнительности Ревеня и Винта сомневаться не приходилось, обменяются парой-другой едких фраз и в точности выполнят мои поручения. Сейчас это необходимо для разряжения обстановки. Меня вот тоже немного потряхивало, нервничал, слишком уж много мятежных солдат мелькало в окне вокруг резиденции, но в любом случае мы пойдём до конца, отступать я не собирался.

Когда отведённые мной десять минут вышли, мы были готовы к приёму парламентариев. Я находился в том же самом помещении, где два дня назад встречал представителей гильдии торговцев. Сейчас уже ничего не напоминало о том трагичном завершении переговоров. Все не многочисленные пятна с ковра были убраны, воздух свеж, помещение сияло чистотой и свежестью. Справа и слева от меня в двух шагах от кресла, где расположился я, застыли Ревень и Аки, а совсем рядом по праву руку стоял Фехель. Два дня отдыха сказались на престарелом маге самым наилучшим образом, вот что значит отдых. Осанка его было идеальной, взгляд твёрд, он был готов к предстоящей нелёгкой беседе.

Дверь в переговорную распахнулась. Уверенным шагом в зал вошло трое мужчин. Возглавлял эту небольшую процессию отмеченный сединой мужчина, находящийся в том возрасте, когда жизнь уже перешла рубеж в половину отмеренных человеку лет, но рука ещё крепка, а разум твёрд. Умный и цепкий взгляд мужчины сразу же впился в моё лицо, стараясь понять, что я из себя представляю, и составляя обо мне собственное первоначальное мнение. Второй парламентёр был моложе, лет тридцать, вид уверенный, немного надменный, и показушно-равнодушный, это хорошо было видно по мимолётным взглядам, бросаемым в мою сторону. Третий посетитель был широкоплеч и высок, по возрасту он выглядел старше предыдущего парламентёра, но чуть младше руководителя их делегации. Его облик излучал открытую неприязнь, и, мне показалось, даже брезгливость. Выждав ещё несколько секунд, я решил не затягивать паузу и перейти сразу к делу:

– Прошу вас представиться и объяснить, почему королевская резиденция окружена вооружёнными людьми?

Первым заговорил мужчина, стоявший ближе всего ко мне и первый вошедший в эту комнату.

– Меня зовут граф Ринион, справа от меня мой личный маг и выпускник Магической Академии Стефий, а слева от меня…

– Зачем этому самозванцу наши имена? – Взревел самый крупный из парламентёров, прерывая речь Риниона. – Зачем вообще с ним разговаривать? И так понятно, что он под шумок решил захватить власть в государстве и поиграть в королька. Но ничего, мы быстро исправим это недоразумение. Сообщите ему наши условия, и если честно, я буду надеяться, что он их не примет. Тогда наши войска быстро наведут тут порядок.

– Виконт Рекар, – осадил его граф, – переговоры доверили вести мне, и прошу не перебивать меня.

Авторитет графа, судя по всему, был весьма высок, так как виконт замолчал, надулся и гневно уставился на меня, стараясь задушить взглядом.

Я сделал поворот головы в сторону Фехеля и вопросительно посмотрел на бывшего придворного мага. Фехель понял меня правильно, и, склонившись к моему уху, прошептал свои комментарии по присутствующим.

– Граф Ринион один из самых влиятельных людей государства, умён, суров и справедлив. Его маг Стефий весьма сильный маг воды, значительно сильнее даже меня в лучшие годы. Виконт Рекар двоюродный брат покойного короля, именно он бы претендовал на престол, если бы королевы и сестры короля не стало.

– Фехель, ты снюхался с этими шакалами? – опять не утерпел и высказался Рекар. – Я был лучшего о тебе мнения. Неужели старость съела не только твоё тело, но и твои мозги?

Благодарно кивнув за пояснение Фехелю, я нарочито спокойным голосом обратился к делегатам:

– Виконт Рекар, прошу вас поумерить свой пыл и набраться учтивости, думаю, граф Ринион разделит моё мнение, что наш разговор ещё толком не начался, а вы уже его саботируете. Если ваша цель только выдвинуть мне ультиматум, то могли бы и просто кинуть в окно список своих требований, не утруждая себя личной беседой со мной.

– Я так и предлагал сделать! – зарычал Рекар. – Но граф решил лично побеседовать с вами, хотя ума не приложу, чего он хочет этим добиться? Тут и так всё понятно. Самозванцам нет места в этих стенах, максимум чего вы заслуживаете – это эшафота!

– Виконт! Я всё ещё не отказался от этой идеи, – осадил излишне агрессивного парламентёра граф, а я записал на свой счёт плюс один в данных переговорах, верно оценив характер Риниона и тонко сыграв на его любви к объективности, пусть и к вероятному противнику. – Если вы сейчас же не угомонитесь, то мне придётся продолжать переговоры без вас.

Рекар громко засопел, но примолк. Не сложно было сложить два плюс два, и с ним всё становилось предельно понятно. Не надо быть ментальным магом дабы сообразить о том, что прямо читалось на его лице и сквозило во взгляде. Рекар, как самый очевидный претендент на королевское трон, не мог не присутствовать на столь эпохальном для страны событии, как предъявление ультиматума захватчикам и узурпаторам в моём лице, но и авторитет графа Риниона был весьма высок, противиться ему не стоило. По крайней мере, пока под мощным задом виконта не окажется трон. Он уже воочию видел себя в тронном зале, ведь во время освобождения нынешней королевы она, как и сестра короля может пострадать, разумеется, от рук узурпаторов, и тогда никто не будет стоять между виконтом и его короной. Осталось только небольшая помеха в моём лице. Возможно, будь Рекар хоть чуточку поумней, он был бы мне даже благодарен за то, что я ускорил его восхождение на трон и устранил лишние препятствия. То, что эту ночь королева и её подруга, по мнению виконта, не должны пережить, это было без сомнения. А там кто уже будет разбираться, от чьей руки они пали, от злостных захватчиков или людей виконта? Главное всё сделать по-тихому, без лишних свидетелей, и можно будет объявить день скорби, а за ним и день коронации нового короля.

Во всей этой ситуации меня интересовало только одно, а пришёл ли граф Ринион к тем же самым выводам, что и я? Судя по той холодности, проявленной графом в общении с виконтом, это вполне может быть и так, но и не взять на переговоры Рекара было нельзя, ведь он, действительно, мог стать вскоре будущим королём всего государства.

– И так, граф Ринион, вы так и не ответили мне на мой второй вопрос, – решил возобновить я переговоры, – почему королевская резиденция окружена вооружёнными людьми?

– Одир, я человек прямой и не буду ходить вокруг да около и назову всё именно теми словами, коими и являются ваши поступки. Вы узурпировали власть, вы заставили нашу королеву признать ваше право отдавать приказы и руководить страной. Как только она произнесла эти слова, её больше никто не видел. Мы вообще не уверенны, что она жива. Народ не может позволить самозванцу управлять страной, имеющей многовековую историю и свою правящую династию, основавшую эту самую страну и умело руководившей ей все эти годы.

– Граф, вы вспомнили о народе? – слегка улыбнулся я. – Не вижу ни среди вас, ни среди тех людей, что сейчас окружили это здание, ни одного представителя из народа. Тут только несколько семей дворян и подвластные им вооружённые отряды. Вы смеете противиться воле представителя той самой правящей династии, о которой вы упомянули и назначившей меня на это самое место? Вы хотя бы понимаете, что это считается изменой перед законным и так любимым народом правителем?

Граф поморщился от моих слов, но тут же продолжил, будучи уверенный в своей правоте:

– Вас никто не знает, вы появились ниоткуда, вы больше похожи на отряд наёмников, решивших захватить власть целого государства, чем на доверенное лицо нашей королевы. Вы должны немедленно представить нам королеву, дабы мы смогли убедиться в её благополучии и в том, что она действовала не по принуждению. В противном случае мы ворвёмся сюда силой и обыщем все закоулки данной резиденции, пока не найдём её и сестру покойного короля. Они вообще живы?

– Даю вам слово, граф, что они обе живы и меньше всего хотели бы сейчас, чтобы их увидели вы или кто-либо другой.

– Одир, этого мало. Ваше слово не имеет веса среди местных дворян, вы чужак и не дворянин.

– Это верно, но, тем не менее, слова мои правдивы.

– Вы не оставляете мне выбора, Одир, если сейчас же ваши люди не освободят резиденцию, мы возьмём её штурмом. И видит Проотец, мы сделаем это, не смотря на то, что многие из моих и ваших людей при этом погибнут. Не знаю, дорожите ли вы жизнями своих людей, но я своими да, и, не смотря на потери, мы будем вынуждены очистить наши земли от вашего вторжения.

– Вы верите в Проотца? – удивился я. – В Вольных землях не часто мне доводилось слышать, чтобы кто-то взывал к его имени.

– Мой род всегда искренне почитал Проотца, – с гордостью заявил Ринион, – ибо он ведёт своё начало от момента становления самой Святой Империи, и мои прадеды внесли свою не малую лепту в её возвышение.

После этих слов, я заставил на своей руке проявиться перстню, подаренному мне главой ордена Проотца-Защитника, и волшебный камень на нём вспыхнул своим золотым блеском, привлекая всеобщее внимание.

– Не может быть, – лицо графа приняло крайне удивлённое выражение, – Стефий, это то, о чём я думаю?