Прерыватель. Все части

– А вот так. Никогда этим никто не интересовался. Я и в подвал-то вчера впервые спустилась.

– Становится всё интересней, – проворчал Борисыч. – А план почты имеется?

– Должен иметься.

– Посмотрим?

– Пройдёмте в мой кабинет, – не без гордости предложила Вера.

В кабинете она порылась в столе, потом на полках, заставленных картонными коробками с кучей макулатуры. Не обнаружив нужной бумаги, она открыла железный ящик, бывший когда-то сейфом, а теперь служивший, видимо, хранилищем для не относящихся к работе вещей.

– Да вот же он, – воскликнула женщина. – И кто его сюда сунул? План почты, будьте любезны, – она протянула следователю листок формата А3.

Миронов стал внимательно его изучать, периодически угукая и кивая сам себе головой.

– Насколько я понимаю, – сказал наконец он, – из помещения с инженерными коммуникациями есть отдельная дверь в депозитарий. Пойдёмте.

Мы дошли до нужного места. Именно сюда заходили слесаря, о которых Вера упоминала ещё вчера утром.

Внутри небольшого зала тускло светила одна единственная лампочка, подвешенная к потолку на железном плафоне, похожем на широкополый головной убор – японский амигасу. Лабиринты труб, колёса больших и маленьких вентилей; зелёные шкафчики для одежды; стол с наваленными в беспорядке разводными ключами, отвёртками и мотками иссохшей до состояния пластмассы изоленты. Сюда явно никто не заходил уже много лет. Однако никакой двери, кроме той, через которую мы вошли, нигде не было.

– Поможешь мне, Алексей? – спросил Борисыч, направляясь к шкафам.

Мы довольно легко сдвинули их с места. За ними и отыскалась нужная нам дверь.

– Сезам, откройся, – промолвил Миронов, взмахнув руками.

– Что там? – Вера с любопытством выглянула из-за шкафов.

– Электронный кодовый замок, – ответил Борисыч. – Только не работающий, поскольку отключён от общей сети.

– В комнате выдачи надо включить питание, – сказал я. – Там есть отдельная кнопка. Депозитарий работает от собственного генератора.

– Будь добр, Алексей, сгоняй.

– А мне что? – спросила Вера, не увидев за шкафами ничего интересного. – Может, я это… Уже пойду?

– Не торопитесь, Верочка, – улыбнулся Миронов. – Вы нам потребуетесь для работы в архиве.

– В каком архиве?

– В том, который хранит имена всех тех, кто пользовался когда-то депозитарием.

– Да вы что? – почти взмолилась Вера. – Это сколько бумаг-то!

– Много?

– Конечно. Анатолий Борисович. Товарищ… ээ…

– Капитан, если угодно, – подсказал Миронов.

– Товарищ капитан, вы уж, пожалуйста, без меня. Я вам открою архив. Вы там делайте, что хотите. А у меня фитофтора.

– Что, простите?

– Картошку копать надо. Фитофторой побило. Затрепало в последнее время так, что огородом нет сил заняться. Выкапывать надо. А то совсем пропадёт. Пощадите, Анатолий Борисович. А к обеду я как штык в отделение. Дам вам все показания.

– Точно все? – прищурился Борисыч.

– Ну… – Вера слегка замялась. – Те, что относятся ко вчерашнему инциденту.

– Ну хорошо, – согласился Миронов. – Давайте ключи. Фитофтора – это серьёзно.

Дослушав их диалог, я проводил Веру, запер изнутри почту, быстро сбегал в подвал, включил генератор и вернулся в слесарную.

Борисыч что-то колдовал возле кнопок электронного замка.

– Когда ты решаешь загадки, – сказал он, – мир имеет смысл, и всё вокруг правильно.

Наверное, это была снова какая-нибудь цитата. Но суть происходящего я сразу понял. Вера, которой ничего не интересно, кроме картошки, разумеется, не знала о коде.

– Есть идеи? – спросил Борисыч.

– Никак нет. Разве что попытаться проломить стену.

– Ломать – дело нехитрое. Хотя, в данном случае, – мужчина постучал кулаком по двери, – дверь усиленная, как в банке. А стены метра полтора толщиной, судя по схеме. Так что придётся думать.

– Депозитарий, – начал я рассуждать, – построили в конце восемьдесят второго года. Вещь редчайшая даже по сегодняшним временам. А в восьмидесятых немного было специалистов, способных устранить неполадки, если бы таковые возникли. Если вообще не один-единственный, который всё и налаживал изначально.

– Согласен. Но что нам это даёт?

– А то, что, если мастер был один и устанавливал такие штуки, допустим, в ста подобных местах, то он не мог держать в голове коды от всех дверей. И записывать в блокнот было бы слишком неосмотрительно. Блокнот можно потерять, его могут украсть, или просто можно забыть его дома, отправившись в очередную командировку.

– Логично, – снова согласился Борисыч. – А вдруг был один универсальный код для всех подобных дверей?

– Да. Могло быть и так. И в этом случае у нас нет никаких шансов. Но установщик, с другой стороны, должен был подстраховаться на случай неожиданной смерти мастера. Он мог попасть в аварию, его могли зарезать в пьяной драке; да просто мог умереть, в конце концов, от инфаркта. Никто не кладёт яйца в одну корзину.

– Да, Алексей, мне нравится, как ты мыслишь. Так что давай искать, где в этой комнате нацарапаны цифры. Ведь это лучший способ не потерять код – оставить его рядом с замком. При том в таком месте, которое никому не придёт в голову подвергать реконструкции.

– Дверь? – предположил я.

– Проверено. На двери ничего нет. Даже в ультрафиолете не имеется никаких знаков. Ну, кроме вот этой надписи, – он показал на выгравированное в правом верхнем углу латинскими буквами слово «Цезарь». – Не иначе как фирма-производитель.

– А если сами кнопки проверить на отпечатки? В основном они наслоятся на нужных цифрах.

– Проверил. Здесь неплохо позабавились слесаря. Заляпали все кнопки так, что за солидолом с трудом можно различить цифры.

И всё же единственным предметом в этом помещении, который остался бы в целости при любых обстоятельствах, была только дверь. Я был уверен, что если и имелся ответ, то его следовало искать на двери.