Драма для Дю

Тофано.

– Да чем она так досадила вам?

Агаланти.

– Ужасная и взбалмошная! Скромность – ей это чувство даже не знакомо! Подозреваю, что она развратна и порочна. Живет одна и в доме нет мужчин! А без мужчины женщина слабеет! Откуда взяться благочестию и как не пасть, когда вокруг одни лишь слуги. Я думаю, Тофано, что она в распутства сети нашего Луиджи уже поймала! О, матерь божия!

Подумаю и в дрожь бросает!

Тофано.

– Обвинять других в распутстве, на то должны быть веские улики.

Еще не худо, привести пример благочестивой и безгрешной жизни, смиренной, набожной, покорной, молчаливой, в семнадцать лет!

Ведь синьорина Филомена сирота. И опекун ее, нам вовсе неизвестный, дает ей средства жить, и дом держать, и слуг, как подобает барышне приличной. Не требуя взамен ни в шутках тишины и ни лукавого притворства перед привычной стариной.

Она смела и независима – и это все ваши улики, чтоб девушку в разврате обвинять? Ищите лучше.

Агаланти.

– И я придумал, как их отыскать. Сегодня карнавал у нас, все будут в масках. Я разведал, тихонько дав флорины добрым людям, какая маска у Филомены нынче будет. Вот погоди, я всем вам покажу, что я тут прав, и что она порочна и безнравственна. Увидишь.

Ступай и приведи ко мне Луиджи.

Сцена 2. Тофано, Кателла.

Тофано.

– Какую-то он каверзу затеял и хочет всенародно очернить прекрасную синьору Филомену. Я буду не Тофано, если в том ему не помешаю.

Вон, Кателла сюда идет, любимая служанка Филомены. Ей рассказать.

День добрый, синьорина! Рад вас видеть!

Кателла.

– Синьор Тофано! Вас и не узнать – какой у вас камзол! Штаны и шляпа! На пол Венеции.

Тофано.

– Все ради вас! Ведь нынче карнавал, и я решил нарядней приодеться.

Кателла.

– Вы, верно, будете собой изображать синьора Агаланти? Эти вещи знакомы мне, они из гардероба Луиджи молодого.

Тофано.

– Да, это так. Но чтобы моль нечаянно не съела, решил проветрить их на благо господам. У них же, думаю, камзолов не убудет.

Спросить хочу вас, синьорина.

Кателла.

– Вот уж нет. Ни слова не скажу: ни про наряд, ни про прическу, ни про маску! Если вы, синьор Тофано, так же пылки, как болтливы, вы без труда отыщете меня на площади святого Марка. В полночь.

Тофано.

– У колонны, что с трещинкой.

Но чуть не позабыл!

На днях у вас наш старый Агаланти не выведал ли что?

Да? Спрашивал? И был при этом щедр?

О маске карнавальной для вашей госпожи, для Филомены?

Кателла.

– Ему зачем-то так хотелось знать! Я думаю, почтенный Агаланти впадает в детство: маски, карнавал. Глаза, как у ребенка засверкали, когда я рассказала.

Тофано.

– Можешь ты

ту маску, старую, продать приличной даме, а Филомене новую достать?

Кателла.

– Еще чего! Зачем?

Тофано.

– Я сам пока, Кателла, мало знаю, но сделай так, как я прошу. Поверь, мы этим отведем нежданное несчастье от госпожи твоей, прекрасной Филомены. Вдобавок, проведем

зануду-барина, синьора Агаланти. Старый скряга!

Ведь он, Кателла, мне не платит третий год!

Слуге столь честному и верному, притом…

Кателла.

– Красавчику! Прощайте, я бегу и постараюсь сделать, как просили.

А в полночь ждите!