По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Дина Верни: История моей жизни, рассказанная Алену Жоберу
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Дина Верни: История моей жизни, рассказанная Алену Жоберу
Ален Жобер
«История моей жизни» – это эпизоды из жизни легендарной Дины Верни (1919–2009), которые она рассказала писателю и режиссеру Алену Жоберу. Слово «эпизоды» не в полной мере описывает богатую событиями жизнь Верни – «приключения» будет куда более подходящим определением. Поэтому и эта книга скорее напоминает авантюрный роман, нежели классическую автобиографию.
Так кем же все-таки была Дина Верни? В юном возрасте она стала музой великого французского скульптора Аристида Майоля, а десятилетия спустя основала Музей Майоля в Париже и пожертвовала Франции восемнадцать его скульптур, которые сегодня выставлены в Саду Тюильри. Во время Второй мировой войны Верни была участницей Сопротивления, помогала беженцам из оккупированной Франции переправляться в Испанию. Дважды ее арестовывали – после второго ареста Верни провела шесть месяцев в тюрьме и была вызволена усилиями Майоля.
После войны она открыла галерею в Париже и начала показывать там современное искусство. В 1959 году Верни впервые посетила Советский Союз, где познакомилась с художниками-нонконформистами, такими как Илья Кабаков, Эрик Булатов и Владимир Янкилевский, которых она выставляла в Париже, – в то время их искусство было запрещено на родине. Будучи очень музыкальной, во время одного своего приезда в СССР Верни собрала песни бывших заключенных ГУЛАГа и в 1975 году выпустила во Франции альбом под названием Chants des prisonniers sibеriens d’aujourd’hui. Сборник почти сразу же начал нелегально распространяться в СССР, и Верни запретили въезд в страну.
В России издано очень мало литературы о Дине Верни. Я рад, что теперь российский читатель получит возможность узнать о ней больше. Отдельно хочу поблагодарить за помощь в подготовке этого издания Оливье Лоркена, сына Дины Верни, а также ее внуков – Александра и Пьера Лоркенов.
Антон Белов,
директор Музея современного искусства «Гараж»
Ален Жобер
Дина Верни. История моей жизни, рассказанная Алену Жоберу
Перевод с французского СЕРГЕЙ КОСТИН
Фото на обложке: Пьер Жаме. Дина Верни, 1936 г.
Фото на с. 7: Брассай. Дина Верни и «Девушка, стоящая на коленях», 1947 г.
© Музей современного искусства «Гараж», 2022
© Adagp, Paris, 2009, pour les oeuvres de Henri Laurens, Aristide Maillol
© Association Willy Maywald /Adagp, Paris, 2009, pour les oeuvres de Willy Maywald
© Estate Brassa? / RMN pour les oeuvres de Brassa?
© Еditions Gallimard, Paris 2009
www.gallimard.fr
(1)
Разговор в фонде
(АЖ) «Фонд Дины Верни – Музей Майоля». Почему двойное название? Оно разграничивает музей и фонд или, напротив, соединяет два имени?
(ДВ) Нельзя было связывать с Майолем предметы, принадлежащие мне, – те, которые были частью моей коллекции, а ему могли и не понравиться, – те, которые он бы не понял или просто-напросто не оценил: это было бы неправильно. Так что существует Музей Майоля – это главное, и есть моя коллекция, дополняющая экспозицию музея, дополняющая Майоля и в каком-то смысле проводящая его через все столетие. Музей сегодня пользуется большим успехом именно потому, что Майоль не один, он вписан в свое столетие, окружен друзьями и людьми искусства, в том числе главными фигурами ХХ века. И это усиливает интерес посетителей. Музей не должен быть пирамидой, склепом, чем-то связанным со смертью. Он должен быть живым. У меня были свои мысли на этот счет. Я люблю музеи. Я провела массу времени там и наблюдала. И мне редко доводилось видеть атмосферу, настолько же теплую, как та, которую я стараюсь создать в моем музее.
(АЖ) Говоря «в моем», подразумеваете ли вы, что это и музей вашей жизни…
(ДВ) Мое собрание произведений искусства, предметов, которые я собирала всю жизнь, стало общедоступной коллекцией. Люди, которые приходят сюда и интересуются ею, часами осматривают произведения искусства. Им нужны тепло и дружелюбная атмосфера. И они находят все это здесь.
(АЖ) Как вам удалось создать такой музей?
(ДВ) Это потребовало сверхчеловеческих усилий, что-то из области невозможного. Как обычная женщина смогла достичь подобной цели, не имея поначалу состояния? Мое состояние – лишь произведения искусства, и я не хотела с ними расставаться. Как такое возможно? Ну я сделала возможным то, что кажется невозможным. Потому что очень хотела, жаждала сделать. Я столько боролась за это. Долгие годы. И в конце концов мне удалось. Но потребовалось время, возможно, слишком много времени.
Чтобы создать фонд во Франции, нужно спуститься в ад, буквально! Это очень сложно. Никто тебе не помогает. Наоборот! Так что заниматься всем в одиночку, при всеобщем равнодушии иногда тоскливо. Но меня это не ожесточило, нет. Прежде всего потому, что я оптимистка. И еще потому, что я верю: искусство принадлежит всем, так что нужно просто сделать его открытым, доступным всем. Это я и сделала.
(АЖ) Когда вы собирали свою коллекцию, у вас была мысль, что в один прекрасный день она может стать музеем?
(ДВ) Вовсе нет. Я в первую очередь коллекционер. Мне нравится собирать предметы искусства. В конечном счете, когда коллекция становится значительной, стоит сделать ее общедоступной. Показать ее, чтобы и другие могли ею воспользоваться. Но поначалу я об этом даже не помышляла.
(АЖ) Вы же не ограничивались одними картинами?
(ДВ) Я коллекционировала множество всяких вещей, самых разных! У меня была и сейчас есть масса коллекций. Произведения искусства – картины или скульптуры – это лишь одна из коллекций среди прочих.
Фонтан «Времена года». Париж, ул. Гренель, –59–61. Создан скульптором Эдме Бушардоном (1698–1762) между 1739 и 1746 гг.
(АЖ) Например?
(ДВ) Да чего только я не собирала! Начинала в молодости, с археологических находок. У меня отличное археологическое собрание. Что удивительно для человека, не обладающего никакими специальными знаниями в этой области, – я даже не совершала ошибок! Позднее я собирала и другие вещи: экипажи, старинную мебель. Но мне пришлось расстаться с некоторыми коллекциями, чтобы финансировать музей. Например, с моими собраниями кукол или автографов.
(АЖ) Вам было с самого начала все это предначертано – создание таких коллекций, встречи с великими художниками, жизнь в окружении произведений искусства и потом создание музея и фонда?
(ДВ) Нет, вовсе нет! Все всегда было по воле случая. Знаете, в жизни масса всякого-разного просто случается, и все. Невозможно представлять себе: вот ты знакомишься с великими художниками, собираешь их произведения, коллекционируешь то, что тебе нравится. Совершенно невозможно. Нет, все это – дело случая. Жизнь соткана из случайностей, моя-то уж точно.
(2)
Первые годы
(АЖ) В первом ряду таких случайностей наверняка стоят обстоятельства вашего рождения и происхождения…
(ДВ) Мой отец, Яков Айбиндер, был настоящий боец. Он родился музыкантом, но, родись он в античные времена, – был бы воином. Родом отец был из Одессы. В 1905 году в Одессу из Румынии пришел броненосец «Потемкин». Он уже совершил большое плавание. Его матросы подняли знаменитое восстание, которое все знают по фильму Эйзенштейна. Среди них были социалисты и анархисты. И отчасти именно благодаря им произошла революция 1905 года. Ну и, конечно, из-за глупости царя, приказавшего стрелять в свой народ. Но по поводу «Потемкина» я хотела бы сделать маленькое историческое отступление. Значит, корабль приходит в Одессу, уже известную по всей России. У ее матросов есть провиант, и те, кто приходит к ним, уходят с листовками, а те, кто приходит с детьми, уходят с шоколадками, что по тем временам в России было большой редкостью. Моему отцу было пятнадцать лет. Он, как и все, поднялся на борт «Потемкина», а спустился с полными карманами листовок и шоколадок. И именно тогда налетели казаки.
Когда говорят о казаках, всегда думают о донском казачестве. Но были ведь и другие, всецело преданные царю, даже и на Кавказе. И в тот день это были одни из самых свирепых казаков, ингуши, это одна из славянских народностей[1 - Ингуши относятся к нахским народам. – Прим. пер.] Кавказа. Всех окружили. Тех, кто поднимался на борт «Потемкина», обыскали, а тех, у кого нашли листовки, арестовали. И пятнадцатилетний совершенно ошарашенный парнишка был арестован с листовками и шоколадками.
(АЖ) Они арестовывали даже детей?
(ДВ) Да. И ничего нельзя было сделать, парня не отпускали. Пришел его отец, мой дед, которого я никогда не видела. Пришли его сестры. А его сестры, то есть мои будущие тетушки, были очень продвинутыми барышнями, они были нигилистками, не кем-то там! Хотя их отец был евреем и им отказывали в нормальном обучении в силу numerus clausus[2 - «Замкнутое число» (лат.) – квота на обучение в высших учебных заведениях. – Прим. пер.], они боролись и достигли неплохих успехов. Одна из них, Ребекка, была врачом, французским врачом, поскольку она училась во Франции и начинала работать врачом в родильном доме Боделока. Она занималась микробиологическими исследованиями в области послеродовой горячки. Другая сестра, Мария, стала оперной певицей, представляете: певицей! Третья сестра, Бетти, была хирургом-стоматологом! И вот три сестры, три интеллектуалки, получившие высшее образование, пришли, чтобы забрать мальчишку. Им отказали: «У него нашли листовки, он отправится за решетку». В пятнадцать лет! Так мой будущий отец оказался в тюрьме, царской тюрьме. Но надо вам сказать, что в те времена вся думающая Россия была за решеткой. В России хорошо жилось купцам – тем, кто продавал и покупал. Но на тех, кто думал, это не распространялось!
Саша Гитри[3 - Саша Гитри (1885–1957) – французский писатель, актер, режиссер и продюсер, крестник императора Александра III. – Прим. пер.] рассказал мне очень занятную историю. Он родился в Санкт-Петербурге, его отец служил актером Михайловского театра и водил знакомство с цирковым клоуном Дуровым, который был известен и как дрессировщик. Он дрессировал свиней и одевал их в жандармские мундиры. Не знаю, чем все кончилось, но клоун Дуров осмелился это сделать!
(АЖ) Да. Это была целая цирковая династия, и по сей день в Москве около площади Коммуны[4 - С 1994 года – Суворовская площадь. – Прим. пер.] существует Театр зверей имени Дурова.
(ДВ) Свиньи делали разные смешные трюки, заставляя хохотать всю Россию. В конце концов монархическая глупость, средневековая, но дожившая до ХХ века, привела к падению не только дома Романовых, но и России! Которая не оправилась от этого по сей день. И мой папа, встретившийся в заключении с русской элитой, примкнул к социал-демократическому движению, к СД, как тогда говорили. Он вышел из тюрьмы, но вскоре снова туда вернулся.
(АЖ) Как это?
(ДВ) В тюрьме отца назначили руководителем социалистической молодежи Украины. Выйдя на свободу, он отправился на сходку, собравшуюся в комнате одной студентки. А в соседней комнате собралась другая организация, намного более политизированная, чем социал-демократы. Это была секта, настоящие террористы. Но, надо сказать, они ликвидировали только палачей. На процессе судьи требовали, чтобы обвиняемые сказали, кто они такие. Судья спрашивал: «Чем ты занимаешься? Кто ты такой?». И если обвиняемый говорил: «Я социал-демократ», то получал от пяти до десяти лет, в зависимости от обвинения. А если он принадлежал к коммунистам-террористам – мне кажется, так их называли, – казнили без суда и следствия, сразу ставили к стенке.
Так вот, во время этой сходки вдруг слышится шум. Это казаки! Они пришли арестовать террористов, но, поскольку за стеной совещались социал-демократы, забрали всех – представителей всех губерний и всех организаций. Пока их везли, один солдат шепнул моему отцу: «Ты же, голубчик, совсем мальчишка. Я тебе подскажу, что делать». И объясняет ему: «Ты скажешь офицеру, который будет тебя допрашивать, к какой политической организации ты принадлежишь. Если не скажешь, тебе крышка». Отец возражает: «Нет-нет, мне сказали, нужно ни в чем не признаваться». Солдат засмеялся и говорит: «Слушай, в данном случае нужно признаться». Отец провел ужасную ночь. А утром он предстал перед судом. Его спрашивают, откуда он. «Я из Одессы. Уже отсидел пять лет. Социал-демократ. И даже представитель социалистической молодежи Киева, то есть Украины». Его сослали на шесть лет в Западную Сибирь. Но в связи с последующими событиями всего срока он не отбыл.
Однако ссылка и рядом не стояла с тем, что произойдет позднее, при Сталине и даже еще раньше, при Ленине, – то, что потом назовут ГУЛАГом. Тех, кто, как мой отец, был сослан в Сибирь, определяли на постой к крестьянам. Они были под надзором, должны были отмечаться каждый день у жандармов. Мой отец встретил там необыкновенных людей. И там же он впервые познал женщину. Анархистку! В ссылке он познакомился с самыми удивительными людьми тогдашней России: с художниками, писателями, философами, политиками… В ссылке была вся думающая царская Россия.
Ален Жобер
«История моей жизни» – это эпизоды из жизни легендарной Дины Верни (1919–2009), которые она рассказала писателю и режиссеру Алену Жоберу. Слово «эпизоды» не в полной мере описывает богатую событиями жизнь Верни – «приключения» будет куда более подходящим определением. Поэтому и эта книга скорее напоминает авантюрный роман, нежели классическую автобиографию.
Так кем же все-таки была Дина Верни? В юном возрасте она стала музой великого французского скульптора Аристида Майоля, а десятилетия спустя основала Музей Майоля в Париже и пожертвовала Франции восемнадцать его скульптур, которые сегодня выставлены в Саду Тюильри. Во время Второй мировой войны Верни была участницей Сопротивления, помогала беженцам из оккупированной Франции переправляться в Испанию. Дважды ее арестовывали – после второго ареста Верни провела шесть месяцев в тюрьме и была вызволена усилиями Майоля.
После войны она открыла галерею в Париже и начала показывать там современное искусство. В 1959 году Верни впервые посетила Советский Союз, где познакомилась с художниками-нонконформистами, такими как Илья Кабаков, Эрик Булатов и Владимир Янкилевский, которых она выставляла в Париже, – в то время их искусство было запрещено на родине. Будучи очень музыкальной, во время одного своего приезда в СССР Верни собрала песни бывших заключенных ГУЛАГа и в 1975 году выпустила во Франции альбом под названием Chants des prisonniers sibеriens d’aujourd’hui. Сборник почти сразу же начал нелегально распространяться в СССР, и Верни запретили въезд в страну.
В России издано очень мало литературы о Дине Верни. Я рад, что теперь российский читатель получит возможность узнать о ней больше. Отдельно хочу поблагодарить за помощь в подготовке этого издания Оливье Лоркена, сына Дины Верни, а также ее внуков – Александра и Пьера Лоркенов.
Антон Белов,
директор Музея современного искусства «Гараж»
Ален Жобер
Дина Верни. История моей жизни, рассказанная Алену Жоберу
Перевод с французского СЕРГЕЙ КОСТИН
Фото на обложке: Пьер Жаме. Дина Верни, 1936 г.
Фото на с. 7: Брассай. Дина Верни и «Девушка, стоящая на коленях», 1947 г.
© Музей современного искусства «Гараж», 2022
© Adagp, Paris, 2009, pour les oeuvres de Henri Laurens, Aristide Maillol
© Association Willy Maywald /Adagp, Paris, 2009, pour les oeuvres de Willy Maywald
© Estate Brassa? / RMN pour les oeuvres de Brassa?
© Еditions Gallimard, Paris 2009
www.gallimard.fr
(1)
Разговор в фонде
(АЖ) «Фонд Дины Верни – Музей Майоля». Почему двойное название? Оно разграничивает музей и фонд или, напротив, соединяет два имени?
(ДВ) Нельзя было связывать с Майолем предметы, принадлежащие мне, – те, которые были частью моей коллекции, а ему могли и не понравиться, – те, которые он бы не понял или просто-напросто не оценил: это было бы неправильно. Так что существует Музей Майоля – это главное, и есть моя коллекция, дополняющая экспозицию музея, дополняющая Майоля и в каком-то смысле проводящая его через все столетие. Музей сегодня пользуется большим успехом именно потому, что Майоль не один, он вписан в свое столетие, окружен друзьями и людьми искусства, в том числе главными фигурами ХХ века. И это усиливает интерес посетителей. Музей не должен быть пирамидой, склепом, чем-то связанным со смертью. Он должен быть живым. У меня были свои мысли на этот счет. Я люблю музеи. Я провела массу времени там и наблюдала. И мне редко доводилось видеть атмосферу, настолько же теплую, как та, которую я стараюсь создать в моем музее.
(АЖ) Говоря «в моем», подразумеваете ли вы, что это и музей вашей жизни…
(ДВ) Мое собрание произведений искусства, предметов, которые я собирала всю жизнь, стало общедоступной коллекцией. Люди, которые приходят сюда и интересуются ею, часами осматривают произведения искусства. Им нужны тепло и дружелюбная атмосфера. И они находят все это здесь.
(АЖ) Как вам удалось создать такой музей?
(ДВ) Это потребовало сверхчеловеческих усилий, что-то из области невозможного. Как обычная женщина смогла достичь подобной цели, не имея поначалу состояния? Мое состояние – лишь произведения искусства, и я не хотела с ними расставаться. Как такое возможно? Ну я сделала возможным то, что кажется невозможным. Потому что очень хотела, жаждала сделать. Я столько боролась за это. Долгие годы. И в конце концов мне удалось. Но потребовалось время, возможно, слишком много времени.
Чтобы создать фонд во Франции, нужно спуститься в ад, буквально! Это очень сложно. Никто тебе не помогает. Наоборот! Так что заниматься всем в одиночку, при всеобщем равнодушии иногда тоскливо. Но меня это не ожесточило, нет. Прежде всего потому, что я оптимистка. И еще потому, что я верю: искусство принадлежит всем, так что нужно просто сделать его открытым, доступным всем. Это я и сделала.
(АЖ) Когда вы собирали свою коллекцию, у вас была мысль, что в один прекрасный день она может стать музеем?
(ДВ) Вовсе нет. Я в первую очередь коллекционер. Мне нравится собирать предметы искусства. В конечном счете, когда коллекция становится значительной, стоит сделать ее общедоступной. Показать ее, чтобы и другие могли ею воспользоваться. Но поначалу я об этом даже не помышляла.
(АЖ) Вы же не ограничивались одними картинами?
(ДВ) Я коллекционировала множество всяких вещей, самых разных! У меня была и сейчас есть масса коллекций. Произведения искусства – картины или скульптуры – это лишь одна из коллекций среди прочих.
Фонтан «Времена года». Париж, ул. Гренель, –59–61. Создан скульптором Эдме Бушардоном (1698–1762) между 1739 и 1746 гг.
(АЖ) Например?
(ДВ) Да чего только я не собирала! Начинала в молодости, с археологических находок. У меня отличное археологическое собрание. Что удивительно для человека, не обладающего никакими специальными знаниями в этой области, – я даже не совершала ошибок! Позднее я собирала и другие вещи: экипажи, старинную мебель. Но мне пришлось расстаться с некоторыми коллекциями, чтобы финансировать музей. Например, с моими собраниями кукол или автографов.
(АЖ) Вам было с самого начала все это предначертано – создание таких коллекций, встречи с великими художниками, жизнь в окружении произведений искусства и потом создание музея и фонда?
(ДВ) Нет, вовсе нет! Все всегда было по воле случая. Знаете, в жизни масса всякого-разного просто случается, и все. Невозможно представлять себе: вот ты знакомишься с великими художниками, собираешь их произведения, коллекционируешь то, что тебе нравится. Совершенно невозможно. Нет, все это – дело случая. Жизнь соткана из случайностей, моя-то уж точно.
(2)
Первые годы
(АЖ) В первом ряду таких случайностей наверняка стоят обстоятельства вашего рождения и происхождения…
(ДВ) Мой отец, Яков Айбиндер, был настоящий боец. Он родился музыкантом, но, родись он в античные времена, – был бы воином. Родом отец был из Одессы. В 1905 году в Одессу из Румынии пришел броненосец «Потемкин». Он уже совершил большое плавание. Его матросы подняли знаменитое восстание, которое все знают по фильму Эйзенштейна. Среди них были социалисты и анархисты. И отчасти именно благодаря им произошла революция 1905 года. Ну и, конечно, из-за глупости царя, приказавшего стрелять в свой народ. Но по поводу «Потемкина» я хотела бы сделать маленькое историческое отступление. Значит, корабль приходит в Одессу, уже известную по всей России. У ее матросов есть провиант, и те, кто приходит к ним, уходят с листовками, а те, кто приходит с детьми, уходят с шоколадками, что по тем временам в России было большой редкостью. Моему отцу было пятнадцать лет. Он, как и все, поднялся на борт «Потемкина», а спустился с полными карманами листовок и шоколадок. И именно тогда налетели казаки.
Когда говорят о казаках, всегда думают о донском казачестве. Но были ведь и другие, всецело преданные царю, даже и на Кавказе. И в тот день это были одни из самых свирепых казаков, ингуши, это одна из славянских народностей[1 - Ингуши относятся к нахским народам. – Прим. пер.] Кавказа. Всех окружили. Тех, кто поднимался на борт «Потемкина», обыскали, а тех, у кого нашли листовки, арестовали. И пятнадцатилетний совершенно ошарашенный парнишка был арестован с листовками и шоколадками.
(АЖ) Они арестовывали даже детей?
(ДВ) Да. И ничего нельзя было сделать, парня не отпускали. Пришел его отец, мой дед, которого я никогда не видела. Пришли его сестры. А его сестры, то есть мои будущие тетушки, были очень продвинутыми барышнями, они были нигилистками, не кем-то там! Хотя их отец был евреем и им отказывали в нормальном обучении в силу numerus clausus[2 - «Замкнутое число» (лат.) – квота на обучение в высших учебных заведениях. – Прим. пер.], они боролись и достигли неплохих успехов. Одна из них, Ребекка, была врачом, французским врачом, поскольку она училась во Франции и начинала работать врачом в родильном доме Боделока. Она занималась микробиологическими исследованиями в области послеродовой горячки. Другая сестра, Мария, стала оперной певицей, представляете: певицей! Третья сестра, Бетти, была хирургом-стоматологом! И вот три сестры, три интеллектуалки, получившие высшее образование, пришли, чтобы забрать мальчишку. Им отказали: «У него нашли листовки, он отправится за решетку». В пятнадцать лет! Так мой будущий отец оказался в тюрьме, царской тюрьме. Но надо вам сказать, что в те времена вся думающая Россия была за решеткой. В России хорошо жилось купцам – тем, кто продавал и покупал. Но на тех, кто думал, это не распространялось!
Саша Гитри[3 - Саша Гитри (1885–1957) – французский писатель, актер, режиссер и продюсер, крестник императора Александра III. – Прим. пер.] рассказал мне очень занятную историю. Он родился в Санкт-Петербурге, его отец служил актером Михайловского театра и водил знакомство с цирковым клоуном Дуровым, который был известен и как дрессировщик. Он дрессировал свиней и одевал их в жандармские мундиры. Не знаю, чем все кончилось, но клоун Дуров осмелился это сделать!
(АЖ) Да. Это была целая цирковая династия, и по сей день в Москве около площади Коммуны[4 - С 1994 года – Суворовская площадь. – Прим. пер.] существует Театр зверей имени Дурова.
(ДВ) Свиньи делали разные смешные трюки, заставляя хохотать всю Россию. В конце концов монархическая глупость, средневековая, но дожившая до ХХ века, привела к падению не только дома Романовых, но и России! Которая не оправилась от этого по сей день. И мой папа, встретившийся в заключении с русской элитой, примкнул к социал-демократическому движению, к СД, как тогда говорили. Он вышел из тюрьмы, но вскоре снова туда вернулся.
(АЖ) Как это?
(ДВ) В тюрьме отца назначили руководителем социалистической молодежи Украины. Выйдя на свободу, он отправился на сходку, собравшуюся в комнате одной студентки. А в соседней комнате собралась другая организация, намного более политизированная, чем социал-демократы. Это была секта, настоящие террористы. Но, надо сказать, они ликвидировали только палачей. На процессе судьи требовали, чтобы обвиняемые сказали, кто они такие. Судья спрашивал: «Чем ты занимаешься? Кто ты такой?». И если обвиняемый говорил: «Я социал-демократ», то получал от пяти до десяти лет, в зависимости от обвинения. А если он принадлежал к коммунистам-террористам – мне кажется, так их называли, – казнили без суда и следствия, сразу ставили к стенке.
Так вот, во время этой сходки вдруг слышится шум. Это казаки! Они пришли арестовать террористов, но, поскольку за стеной совещались социал-демократы, забрали всех – представителей всех губерний и всех организаций. Пока их везли, один солдат шепнул моему отцу: «Ты же, голубчик, совсем мальчишка. Я тебе подскажу, что делать». И объясняет ему: «Ты скажешь офицеру, который будет тебя допрашивать, к какой политической организации ты принадлежишь. Если не скажешь, тебе крышка». Отец возражает: «Нет-нет, мне сказали, нужно ни в чем не признаваться». Солдат засмеялся и говорит: «Слушай, в данном случае нужно признаться». Отец провел ужасную ночь. А утром он предстал перед судом. Его спрашивают, откуда он. «Я из Одессы. Уже отсидел пять лет. Социал-демократ. И даже представитель социалистической молодежи Киева, то есть Украины». Его сослали на шесть лет в Западную Сибирь. Но в связи с последующими событиями всего срока он не отбыл.
Однако ссылка и рядом не стояла с тем, что произойдет позднее, при Сталине и даже еще раньше, при Ленине, – то, что потом назовут ГУЛАГом. Тех, кто, как мой отец, был сослан в Сибирь, определяли на постой к крестьянам. Они были под надзором, должны были отмечаться каждый день у жандармов. Мой отец встретил там необыкновенных людей. И там же он впервые познал женщину. Анархистку! В ссылке он познакомился с самыми удивительными людьми тогдашней России: с художниками, писателями, философами, политиками… В ссылке была вся думающая царская Россия.
Последний отзыв
Очень интересно