Молчуны

Он искал и находил. И если ему разрешали, жил какое-то время. Потом либо понимал, что ему пора уходить, либо молчун исчезал. Сколько бы людей не видел перед собой Марат, молчун всегда был один. Марат читал старые книги, вдыхал ароматы забытых напитков и яств. Несколько раз даже смотрел телевизор. И отсутствие звука ему не мешало. Подумаешь звук. Можно претвориться, что сам оглох, а не мир вокруг молчит.

***

На машину никто, кроме любопытной белки, не покусился. Зверек оказался совсем не пуганый, сбежал лишь, когда хозяин машины подошел вплотную и шикнул на рыжую бестию. Что ж, такое поведение белки радовало, значит, человека не было давно, возможно она вообще такое странное двуногое узрела впервые в жизни. На всякий случай все так обошел свою стоянку, но кроме следов мелкого зверья ничего не нашел.

Залез на заднее сиденье, достал из сумки два шоколадных батончика с орехами, изломанные рисовые хлебцы и термос с уже остывшим коричневым пойлом, которое кофе назвать язык не поворачивался. Его и так было не много, и в целях экономии он заваривал пару пакетиков на литровый термос. Марат медленно тянул бледно коричневую бурду и невольно вспомни, как она ему досталась.

Пару дней назад Марата случайно занесло в минимаркет на бывшей заправке. До этого он уже около месяца не общался с людьми, а первый встреченный им на автозапраке оказался совсем не разговорчивым. Мертвые почему-то вообще не любят общаться.

Прижатый полупустым шкафом на пыльном кафеле лежал мужик в замызганной, изодранной одежде. Низ лица скрывала свалявшаяся борода, которая плавно перетекала в косматые брови и лохматую шевелюру. Мужик лежал, вцепившись в свой драный ватник слева, а в глазах и уже начавшем костенеть лице отразился такой страх, что случайный свидетель пришел к выводу – сердце не выдержало. Испугался мужик чего-то, может "молчун" забрел, может что-то и без его помощи показалось. Перенервничал, вот сердце и отказалось дальше работать. А в падении ухватился за шкаф, но тот оказался слишком легкий, не удержал вес тяжелого тела, сам следом опрокинулся, упал сверху. Остатки заплесневелых продуктов, в так и не потерявших яркости этикетках, разлетелись по всему магазину.

Извинившись перед мужиком, обыскал его карманы, стараясь не заглядывать в искаженное лицо. Нашел полпачки сигарет, зажигалку, ключи от машины и старую пожелтевшую свадебную фотку. На фото с обратной стороны значилось Семен и Анюта, 15 сентября 19… 3голок оторвался, оставив тайну год бракосочетания. Марат извинился еще раз, спрятал фото в тот же карман.

Машина обнаружилась сразу за маркетом, пикап с тонированными стеклами. Под брезентом в кузове обнаружились ящики с тушенкой и какие-то консервы. За столь щедрый подарок, грех было не похоронить незнакомца по человечески. Макар, промучившись почти два часа, ковыряясь в сухой земле, но последний приют мужичка вышел знатным. Он даже пробубнил что-то в духе: "Спи спокойно дорогой товарищ" и "все мы там будем, но благодаря тебе, я еще не скоро".

Дорога оказалась вполне приемлемой для движения, и ноги отдыхали. Марат продвигался, как и последние два года особо не выбирая направление. В города старался не заезжать, там продолжалась война всех против всех, единственная цель которой сводилась к: "умри ты сегодня, а я может, не умру завтра".

"Молчунов" в городах уже давно не было толи ушли, выполнив одним им понятную миссию, толи все погибли в бесконечных облавах. Зато в деревнях и маленьких поселках, где уже никто не жил, они еще попадались. И если бы кто-нибудь из людей услышал, что Марат их намеренно ищет, решил бы, что перед ним опасный сумасшедший, и пристрелил его от греха подальше.

Он тяжело вздохнул, допил одним глотком дрянной кофе, поморщился как от горького лекарства, завернулся в одеяло и уснул на заднем сиденье автомобиля.

***

Утром, перекусив практически тем же, чем вчера ужинал, добавив лишь банку тушенки, он опять отправился в гости. В этот раз шел, глядя строго себе под ноги, на пыльную дорогу в две колеи и редкие пучки травы между ними. Про пейзаж по сторонам он пытался забыть, хотя боковым зрением фиксировал развалины и обгоревшие остовы домов, покосившиеся заборы, разоренные огороды, заросшие жесткими высокими палками сырников.

Дом, крыльцо, два вежливых постукивания по облупившейся краски двери, три удара сердце, еще два вежливых постукивания. Все приличия соблюдены. Скрип двери. Если увидит прорехи в крыше, значит, его не приняли. А Марату уже здесь успело понравиться.

Он даже зажмурился, перешагивая порог. В нос ударил пряный аромат, и глаза распахнулись сами. Девушка улыбнулась ему радостно, пригласила жестом на кухню. Из-за угла соседнего коридора выглянула и тут же спряталась светлая головка, так быстро, что он не успел понять брат это или сестра.

Ему казалось, что он идет, не касаясь, пола, так ему было хорошо. Уселся на табурет, как и вчера, спиной к двери, глупо счастливо улыбаясь. Его приняли, позволили окунуться в ощущения того, прежнего мира. Он снова гость.

***

Пятый день неспешно двигался к завершению. Закат пятнал алым дорогу под ногами, стволы деревьев на обочине. Облака были похожи почему-то на пирожные с кремом, может потому что она сегодня готовила именно их. Дети пищали от восторга, и, совершенно привыкнув к гостю, таскали еще не остывшие сладости, прекрасно зная, что мама ворчит для порядку, а вовсе не сердится.

Гость не мог попробовать стряпню хозяйки, но насладиться ароматом было вполне в его власти. Зато он мог наблюдать за ее плавными движениями, когда она взбивала тесто, когда ставила разложенные пироженки в духовку, и чуть необжигаясь, вынимала обратно. Он делал вид, что не смотрит, полностью поглощенный книга, а она делала вид, что совершенно не ощущает касания его взглядов.

День прошел не хуже чем предыдущие четыре. "Молчун крутил свое кино, Марат с радостью обманывался, давно забыв, что реально, а что нет. Добрался до своей машины, стащил сапоги, оставив их на улице, хоть немного проветрить, и дать ногам отдохнуть. Совершенно безвкусный ужин, память вместо вкуса тушенки, подкидывала запах ее пирожин.

Жаль он не может пробовать. Две вещи не может спать в чужом доме и есть ее еду. Почему так? А почему он, возможно единственный из выживших, кто не желает уничтожать "молчунов", ищет встречи, желая вернуться в тот мир, который люди потеряли, пусть хотя бы в таком, усеченном виде.

Он настолько привык за эти пять дней к безмолвию, что раздавшийся совсем рядом крик, едва не подбросил его на сиденье.

***

Возвращаясь из гостей в мыслях о пирожинках и облаках, он прошел чуть дальше своей замаскированной машины, вздохнул, поняв свою ошибку, решил вернуться.

Рядом, буквально за соседними кустами кто-то судорожно всхлипнул. Марат за это время настолько привык к тишине и отсутствию людей, что не сразу сообразил у какой птицы в вечереющем лесу такой противный, не музыкальный звук. Потом понял, осторожно приблизился и выглянул сквозь прореху в кустах. Люди это опасность. А вдруг ловушка?

На неширокой полянке, спиной к Марату, кто-то лежал, тихо всхлипывая. Ноги неизвестного прижал ствол упавшей сосны. Чем выдал свое присутствие Марат, шелестом листвы или скрипом веток, непонятно, но лежащий зашевелился, извернулся, пытаясь заглянуть через плечо, взволнованно проговорил, громким шепотом:

– Дядя Сеня, это ты? – и, не дождавшись ответа, чуть громче. – Дядя Сеня?

"Нет, это не дядя Сеня, – мысленно ответил Марат и вгляделся в лицо лежащего. Совсем еще пацан около тринадцати лет. Грязные дорожки слез, ссадина на виске уже почти не кровоточит. Если от взрослого Марат еще мог отвернуться и уйти, то ребенок к тому же раненый… Придется вытаскивать. А как?

Решившись помочь Марат, вышел из-за кустов, вблизи рассмотреть, что да как.

Пацан заерзал, услышав шаги, встрепенулся и тут же сник, разглядев, что это не "дядя Сеня".

Марат ходил в нескольких шагах, оглядывая парня, прикидывая, как половчее сдернуть с него ствол. Ближе не подходил, руки то пацана не на виду, вдруг притворяется, что встать не может, подойдешь ближе и раз… Ножом, например.

– Дяденька, – решившись, спросил паренек. – А вы кто?

"Конь в пальто, – мысленно ответил Марат, – точнее в куртке. Так если перекинуть трос, который на барабане, через вот ту ветку, а потом подцепить за ствол, может и получиться".

– Мы с дядей Сеней шли, – не унимался мальчик, – А потом что-то затрещало. Дядя толкнул меня, но дерево все равно ногу придавило.

"Удачно так придавило, – заметил Марат, еще раз оглядывая ногу мальчика, решив для себя, что пацаненок не опасен и присев рядом.

Сосна не раздробила тяжелым стволом кости, не проткнула острым сучком мягкую плоть, все го лишь заклинила сломанными ветками, но так, что, не подняв ствол, не освободишься.

– Дядя Сеня, наверное, за помощью побежал, – продолжал мальчишка практически монолог.

"Ага, или от тебя подальше. Струсил, бросил и сбежал. А мне теперь мучайся…"

– Я Макар, а Вас как зовут?

"Никак не зовут, я сам прихожу. Гы-гы".

– Дядя, Вы ведь не Молчун, я знаю, тогда почему молчите? – не унимался ребенок, испуг все больше проступал на его лице.

Марат тяжело вздохнул, и выдавил из себя, больше для успокоения мальчика:

– Подожди, я скоро.

Скоро растянулось на полчаса. Пока завел, не с первого раза, застоявшуюся машину, пока подогнал. Парнишка отключился, может, уснул, но Марату так было даже лучше, меньше шуму. Перекинул через намеченный сук с третьей попытки, нашел на стволе место, где лучше зацепить крюк, отогнул ветку и тяжело вздохнул. Дядя Сеня ни за какой помощью не ушел. Трудно ходить с размазанной по жухлой листве головой. Еще раз тяжело вздохнул, еще и этого прибирать. Выбрал другое место, закрепил трос. Включил электромотор. Катушка натужно жужжала, трос подергивался, ветка, через которую он был, перекинут, трещала, точно собралась прямо сейчас обломиться.

Марат караулил у паренька, и едва появилась такая возможность, выдернул его из капкана, оттащил. Вовремя. Ветка не выдержала и обломилась, вновь похоронив под собой дядю Сеню.

" Ну и покойся с миром, – подумал Марат, поняв, что на еще один заход по поднятию сосны его не хватит.

Затащил пацана в машину, прибрал инструменты и повез к себе домой.

***

Вчера Марат как раз решил, что остается здесь. К молчунам перебираться ему не хотелось, к ним лучше ходить в гости, потому решил обустроить собственное жилище. Приблизительно между деревней и местом, где он прятал машину, проходил овраг. На краю его когда-то стояла деревянная сараюшка. Она упала, косо перекрыв овраг подобием крыши. Марат натаскал веток и листьев, засыпал ими овраг и доски, оставив лаз. А внутри поставил туристическую палатку. Издалека, не зная, что искать незаметно.

Сюда то и притащил пацана. Осмотрел ногу. Та опухла, но вроде сильно не пострадала, наверное, сильный ушиб, хотя он не доктор. Завтра виднее будет, начнет сильнее распухать, значит, наверное, не ушиб. Уложил парня на свой спальник, а сам задремал рядом. Паренек, возможно от пережитого шока, проспал остаток дня, всю ночь и проснулся лишь к вечеру. Марат боялся его оставить, и промучился, так и не увидав тот мир до катастрофы, иллюзию молчуна.