Молчуны

Когда паренек проснулся, Марат накорми его, но идти в гости было уже поздно, и вся ночь прошла в метаниях и неспокойном сне. Еле-еле дождавшись утра, растолкав пацана и позавтракав одной банкой тушенки на двоих, Марат убежал в гости, захватив свой тощий рюкзак с флягой воды и пачкой запакованных в вакуум рисовых хлебцев. На прощание он предупредил мальчишку никуда не выходить, что в принципе было излишне, при не до конца сошедшей опухоли на ноге далеко не побегаешь.

Белокурая и синеглазая встретила его ласковой, чуть удивленной улыбкой. Возможно, не ожидала, что он вернется. Дети скакали рядом, тянули какие-то игрушки, показывали рисунки. Он прошёл на кухню, сел на привычное место, его окружил знакомый запах свежего хлеба, аромат чая и такая привычная, такая домашняя тишина солнечного дня профильтрованного занавесками. Как легко он привык.

Но что-то царапало, что-то мешало. Мешало любоваться ее плавными движениями, похожими ан танец, когда она что-то готовя, порхала от плиты к столу. Мешала погрузиться в книгу, которую не успел дочитать в прошлый раз. Мешало радоваться беззаботным играм малышей, постоянно забегавших на кухню.

А когда осознал, что это беспокойство за мальчишку, что лежит у него дома, дает о себе знать – разозлился. На парня, что так внезапно свалился на его голову, но больше на себя, что сам себе портит наслаждение, которого так ждал. Промучился еще полчаса, извинился и ушел.

Девушка проводила его светлой, чуть грустной улыбкой, а дети в открытую выражали недовольство его столь быстрым уходом.

Сегодня ему даже не пришлось уговаривать себя не оглядываться и не смотреть по сторонам, его взгляд и так был устремлен на приближающийся лес, а мысли забиты проклятым мальчишкой.

Может пожатой причине Марат заметил мужиков, когда лишь когда они перегородили дорогу: двое на безопасном расстоянии впереди, двое, отрезая путик отступлению, за спиной, и один в стороне, небрежно держащий в руках двустволку. У всех пятерых, поверх одежды на рукаве повязана тряпка с грубо намалеванным символом: распахнутый в крике рот. Марат сразу понял, что попал, а главное в опасности молчащий, к которому он ходит в гости. Ребята с такой эмблемой именовали себя "Крик" и главным лозунгом их был – уничтожим всех молчунов, искореним заразу, и старый мир восстанет из пепла. Их любыми способами нужно увести от деревни.

– Скажи мне, мил человек, откуда путь держишь? – спросил самый заросший.

Марат кивнул головой в сторону деревни, и добавил, а то еще и эти за молчуна примут.

– От туда.

– И как же ты туда попал, дорога то одна?

– Одна. Туда одна, обратно одна… По карте деревня. Провизия кончилась…

– Нашел че? С наигранной участливостью поинтересовался все тот же, главный, наверное.

– Мало.

– А храбрый какой! – продолжил, издевательским тоном мужик. – Молчунов совсем не боится.

– Боюсь, – тихо выдавил он. – Но есть очень хотелось. Нет их там.

– Допустить, – улыбнулся мужик, – А не видел тут случайно двоих: мужик и паренек.

Марат мотнул головой.

– Врет? – спросил мужик через плечо у парня помоложе, что стоял за его спиной.

– Врет, – уверенно ответил парень, – долго был, мало нашел. Тоха докладывал, уже третий раз туда ходит. Каждый день и подолгу в одном и том же доме. Либо склад там нашел, и вынести никак не может, либо в гости к мутантам прописался. Имеют его там как хотят, а он и радуется.

– Давить таких нужно вместе с мутантами проклятыми, – раздалось почти над самым ухом.

Он не успел дернуться, выплеснуть закипевшую ярость, боль пронзила затылок, тьма и тишина поглотили его.

***

Он открыл глаза – вокруг все та же темнота, только не укачивающая, дающая покой, а какая-то угловатая, жесткая и пахнущая ржавчиной и машинным маслом. Тишина тоже пропала, её прорезали негромкие голоса, которые он уже слышал на лесной дороге.

– Командир, может, дождемся группы? Нас же за мужиком с мальчишкой посылали, а не с немыми воевать!

– Ты же видел, он шел оттуда. Кто поручиться, что в первый раз? А вдруг им уже насытились, и до прихода группы, мутант может сменить место охоты! Все! Закончили галдеж! Через пять минут выходим.

Проскрипели и затихли шаги.

– Это он в начштабом метит, – зло прошипел один из оставшихся. – Выслуживается, гад, за счет наших жизней.

– Кстати, зачем мы сохранили жизнь этому наркоману, – видимо, желая уйти от скользкой темы, поинтересовался его собеседник. – Раньше бы к стенке и всё.

– Приказ штаба. Народ мрет как мухи, а пополнения нет почти.

Издалека донесся неразборчивый округ, парни матюгнулись, и ушли. Ушли убивать голубоглазую и её детей. Пошли уничтожать его кусочек старого мира, его личного рая. Он тихо выл, сквозь кляп, изворачиваясь в веревках режущих руки, но не мог освободиться.

Справа что-то металлически лязгнуло, и его камеру залил нестерпимо яркой свет, заставив зажмуриться.

– Дядя вы как? – раздался знакомый голос, – Вы ранены?

Марат сощурился и сквозь слезы рассмотрел расплывчатый силуэт на фоне светлого пятна. Он пополз, извиваясь всем телом, к этому свету и вывалился из металлического нутра какой-то машины, наподобие старой скорой помощи, прямо под ноги испуганному мальчишке.

Тот сразу принялся распутывать веревки, узлы на которых так стянулись, что не поддавались. Потом он что-то сообразил, вытащил нож и быстро перепилил неподдающиеся путы. Кляп Марат вытащил сам.

– Откуда ты?

– Я их слышал, они прошли рядом с вашим домом. Громко говорили и по сторонам не смотрели. Я их узнал, хотел вас предупредить, но не успел… И они.....

Дальше Марат не слушал, потому что раздались выстрелы, разрывая тишину готовящегося к ночи леса и оставляя после себя гулкое эхо. Он выхватил у паренька нож, обычный, кухонный, и поковылял на затекших ногах, сначала медленно, потом все быстрее, перейдя на бег. Пацан, нога которого еще не прошла до конца, быстро отстал.

Марат почти успел. У дома, раскинув руки в стороны, стояла его хозяйка. Трое из пяти уже лежали в крови на земле, двое не шевелились, а один тихо стонал, но очередь, прошившая ему живот, не оставляла шанса.

Двое оставшихся целились друг в друга, один при этом рычал сквозь зубы, а второй что-то ласково втолковывал ему.

Хрупкое равновесия готово было рухнуть в любое мгновение, и тогда то, оставшийся в себе, решился и перевел ствол пистолета в сторону девушки. Выстрел пистолета и автомата слились в один. Выстрелы буквально изрешетили грудь того, что с пистолетом, но и его выстрел не миновал цели. Девушка медленно, точно толще воды, опустилась на пыльную траву двора.

Марат заорал обреченно, не слыша собственного крика, наконец-то добежал, врезался в оставшегося в живых автоматчика. Тот только начал приходить в себя и не успел оказать сопротивление. Кухонный нож вошел в податливое тело, достал до сердца. Парень умер мгновенно, немой вопрос за что, застыл в глазах.

А Марат уже забыл про него, упал на колени перед девушкой, не зная как помочь. Она уже умирала, не была способна сохранить иллюзию полностью, там ниже шеи уже прорисовались истинные форма, напоминавшие грубо сшитую из белой кожи куклу, набитую свалившейся ватой. Но лицо она хранила до последнего, до последнего улыбалась грустно.

Все дрожало вокруг, все стало зыбко, и боль от потери буквально разорвала грудь.

На другой стороне двора умер, счастливо улыбаясь последний из карательного отряда, рядом остывал пистолет, с опустошенной обоймой.

***

– И все-таки, возвращаясь к нашей теме: Кто они, эти молчуны?

– Трудно с уверенностью сказать, откуда они взялись, но что они не принадлежат нашему миру – факт. Их влияние на живые организмы, в частности на человека, до конца не изучены. И с учетом темпов, с которыми два наших вида начали влиять друг на друга, изучать их вряд ли у кого останется время.

– Значит, есть вероятность, что они уничтожат нас, как вид?

– Скорей человечество само себя уничтожит, впрочем, как и всегда. Сами молчуны еще ни убили не одного человека.