Приключения верных друзей

– Это Саша, она приехала с туристами. За нами гнались, Кузьмич. Эти… ну ты знаешь, кто.

– Да, я вижу. Но почему?

– Не сейчас, Кузьмич.

Саша заметила, что Артём как-то посмотрел на старичка со значением, подав какой-то знак глазами.

Кузьмич удивленно уставился на них обоих, а потом воскликнул:

– Артём ты в своем уме, зачем ты повел туристку сюда через весь город, тем более если она… если она…

Артём выглядел виноватым.

Старичок надел очки и посмотрел внимательно в глаза Саши.

– Ну-ка, ну-ка, – заговорил он, выбираясь из-за прилавка. – Ну-ка посмотри на меня, девочка.

Он приблизился, заглядывая ей в лицо словно доктор. Саше показалось, что он сейчас скажет: «открой ротик, скажи а-а». Она отступила назад, сердце и так колотилось от испуга, а тут еще этот странный хозяин книжной лавки со странным именем Кузьмич, рассматривает ее как чудную бабочку.

– Дай-ка я угадаю, девочка, – начал он каркающим старческим голосом, – ты сочинительница? Что-нибудь пишешь и выдумываешь?

– Я художница, я рисую. Мне нравится рисовать, – проговорила Саша, робко.

– Художница? – воскликнул старичок, в удивлении посмотрев на Артёма. – О мой бог… – Он почесал лоб, что-то обдумывая. – О мой бог… – проговорил он опять. Потом взглянул на Артёма: – И ты повел ее, зная это?

– Мы случайно оказались рядом, и я решил показать ей твои книги, – пожал плечами Артём. – Ей хотелось посмотреть.

Кузьмич покачал головой, потом снова перевел взгляд на Сашу:

– И у тебя есть листочек или тетрадка с собой, и ты рисуешь там?

– У нее блокнот, – сказал Артём.

– Блокнот? – Кузьмич протянул сморщенную руку. – Дай мне его, девочка, я только посмотрю на твои рисунки и сразу тебе отдам.

Саша достала блокнот из кармана и неохотно отдала странному старичку. Тот осторожно взял его и стал листать, цокая языком и ахая над каждым эскизом. Особенно долго он задержался на рисунке маяка. Потом старичок бережно закрыл блокнот и отдал обратно. Он держал его, как что-то довольно ценное и хрупкое, и это вызвало у Саши небольшую симпатию. Наверное старик был резковат поначалу просто от неожиданности, ведь они так влетели к нему и… Кто-то за ними гнался…

Саша до сих пор не могла понять, действительно ли за ними что-то гналось, или это было лишь разыгравшееся воображение?

– Так значит тебе нравятся книги, девочка? – проговорил старик, улыбнувшись.

У него была добрая улыбка, свет ламп бликовал на золотой цепочке очков, он был одет в жилетку и рубашку, и весь его вид говорил о доброте и учености.

– Да, призналась, – Саша. – Да, я люблю смотреть на старые книги.

– Хм, – старичок довольно улыбнулся. Кажется, ему это понравилось. – О, девочка, здесь у меня много старых книг. Пойдем, гляди сюда.

Он подвел ее к полке напротив прилавка. Мягкий свет от старинных бра, лился из углов комнатки. Темные деревянные полки были заставлены, кожаными и матерчатыми переплетами.

– Здесь у меня книги разных стран и разных эпох, таких ты не увидишь, где-нибудь еще.

Он взял с полки толстую книгу.

– Вот история франкского государства времен Карла Великого, издание тысяча восемьсот третьего года. Париж.

– Такая старая книга? – поразилась Саша.

– Да. И заметь, написано на французском. Это не копия, не переиздание, это подлинник. Таких в мире осталось всего около пятисот экземпляров.

Саша взяла из рук Кузьмича книгу и стала осторожно листать, разглядывая черные строчки печатного французского текста. На некоторых пожелтевших страницах были цветные иллюстрации. Саша была заворожена. Она никогда не видела таких старых книг, да еще и на французском языке.

– А вот еще голландские сказки. Тоже оригинал. Но не такой старый. Начало двадцатого века.

Саша удивленно посмотрела на серую матерчатую обложку, с простым золотым рисунком, изображающим человека в средневековой одежде на фоне башенки.

– Где вы их достали, это же, наверное, можно найти только в музеях, – восхитилась Саша.

– Ну, – Кузьмич добродушно засмеялся, – у моего магазинчика свои маленькие секреты. А ты хорошая девочка, Саша, ты мне нравишься. Редко когда удается встретить столь юную ценительницу настоящих книг. Можешь побродить здесь, у меня очень много книг, вот иди сюда.

Он увлек ее вглубь магазинчика. Оказывается чуть дальше была еще комнатка, заставленная рядами деревянных стеллажей.

– И это все старые книги? – удивилась Саша.

– Да. Не стесняйся, можешь брать в руки любую книгу и листать. Может быть, тебе что-нибудь понравится, и ты даже захочешь купить.

– Эти книги, наверное, очень ценные и дорогие, у меня нет стольких денег.

– Вовсе нет, – засмеялся старичок. – Я не продаю книги дорого. Да, они очень ценные, но мой магазинчик необычный. Посмотри, там на каждой приклеена наклейка с надписью, сколько она стоит. Ты не найдешь тут ничего дороже пятидесяти рублей.

У Саши были с собой кое-какие карманные деньги, и она решила, что обязательно что-нибудь приобретет в этом магазинчике. Пятьдесят рублей совсем немного для таких старых книг. Неужели старичок продал бы и ту книгу девятнадцатого века? Саша бы купила, но она не знала французского. Она надеялась, что здесь найдется что-нибудь такое же старое и интересное, но только на русском языке, чтобы можно было не просто смотреть иллюстрации, но и почитать.

Она пошла вдоль полок, дотрагиваясь пальцами до жестких переплетов.

– Я пойду, потолкую с Артёмом, а ты выбирай. Если что захочешь спросить, не стесняйся, я могу рассказать о любой книге.

С этими словами старичок вернулся к прилавку, оставив Сашу наедине с книгами. Она взяла какой-то фолиант с вышитыми буковками. Внутри все было написано по-немецки. Она провела рукой по обложке с вышитым буквам, представляя, что это может быть каким-то приключенческим романом про морские путешествия. Картинок нигде не было, но ей почему-то представилось так.

Тут до нее стал доноситься приглушенный разговор хозяина лавки и Артёма. Они говорили совсем тихо, и видимо были уверены, что она прошла вглубь лавки за стеллажи и не слышит их. Саша невольно прислушалась.

– Артём, ты что? Я не узнаю тебя. Ты же прекрасно знаешь, как опасно было водить ее по окраинам. Ну да, она нездешняя, они обычно не проявляют интереса к тем, кто приехал лишь на время. Но она художница, Артём. Надо было сразу предупредить ее, чтобы не рисовала, – говорил Кузьмич.

Артём отвечал:

– Она только первый день здесь. Я увидел ее с утра в отеле. Просто… Кузьмич, ты же знаешь, это нелегко объяснить, она же ничего не знает про Береговой Луч. Ей здесь так понравилось, ей нравится рисовать, мне не хотелось пугать ее. Я думал, опасности нет.

– Он думал, – проворчал Кузьмич.

– Откуда мне было знать, что она не просто рисует, а что у нее по-настоящему сильное воображение?