Ассорти киноварного ветра. Два года выдыхая краски жизни

Вечер давно окутал спящую квартиру. Свет рассеял царящую дремоту. Не снимая своей красной блузки, я вошла в скайп. У меня была еще одна миссия на сегодняшний день. Одела наушники. На том конце отозвались, вскоре появилась и картинка. Моя двоюродная сестренка, которую я навестила совсем недавно (за несколько дней до начала революционного Майдана поехала к ней в Россию, не выдержав картинок-видений плачущей души, что никак не могла найти покоя после смерти отца и просто толкала-молила о поездке на его родину), предчувствуя, что вскоре может быть поздно (сенсорика меня не подвела – спасибо тебе, мое шестое чувство), поприветствовала, помахав рукой. А я явилась им (там была вся ее семья, они переживают за меня, когда же их трудолюбивая родственница обзаведется наконец работой) при всем параде. Энергично бросилась разъяснять нюансы проделанной работы, заверяя, что духа растеривать не собираюсь. Они советовали не унывать, а я попросила их не забыть помянуть моего папку. Валя обещала на следующий день нажарить пирожков и сходить в церковь.

Кажется, я, дочь, год назад потерявшая отца, выполнила свою миссию, главную на сегодня. Я взяла в руки стаканчик с принесенной из церкви кутьей. Пропитанное маком и фруктовым соком, священное сочиво ответило неимоверным вкусом, и я заволновалась, что, увлекшись, съем его всё – отставила в сторону, наушники поднесла к третьему (у меня в такой цифре циклится оно) виду чувства, дабы извлечь чопорные, искривленные бравотой ерши-отголоски.

Музыка полилась цветочно-луговой гладью, застилая испорченный глупыми и ненужными вопросами, слух. А взор чего-то уплыл в глубинные просторы-воспоминания с едва вырисовавшимся папкиным обликом и краешками-обрывками отзвучавшей навсегда речи: «дочь, дочь, дочь»…

Мелодии, словно алхимические лекари, медово-мускусным ароматом услаждали слух, выковыривая из запруднин дна, энергетически ненужные фразы-атаки не глубоко чувствующего человека, как оказалось, агрессора, в тот значимый день для моей раненой души. Параллельно петляя строками, в новелле прятался незамысловатый текст, уже прочтенных вами первых глав. И почему-то брызнула из глаз не сдержавшаяся слеза-лиса. Она так хитро позвала за собой и других соленых подруг.

Мне из-за этих «лис» стало плохо видно. Я захотела их смахнуть, прогнать, но почему-то потянулась за зеркальцем – оно всегда рядом, на столе, в косметичке.

– Не может быть! Мамочки! Что это?!

Я подскочила. Подумала, может, я в бреду.

Подошла к древесно-облаченной люстре.

– Нет, не в бреду.

Они, правда, такие… Боже мой, красные!

Но такого со мной никогда не было.

…И?

– Боже, ты точно знаешь, что слезы бывают красные. Но почему пришло время и мне узнать, что это такое?

– Думаешь, я смогу понять?..

Я умылась и тихонько пошла спать. Конечно, я никому не сказала, что видела красные слезы – кто в такое поверит.

***

Во вторник никто не позвонил. А в среду я напомнила о себе сама. Просто имейлом. И надо же – в тот же день мне ответили.

«К сожалению, Вы не прошли интервью. В будущем буду предлагать Вам другие проекты».

Я просто не сдержалась и отослала свою реплику, понимая, что, возможно, не прочитан будет мой вопрос.

«Другими словами, я просто не понравилась руководительнице. Честно, я в недоумении – руководитель проекта ищет сценариста или спарринг-партнера для дебатов?»

Как и полагалось, на этом переписка закончилась. Но через день мне позвонили.

– Алёна, мы Вам предлагаем вакансию сценариста.

Свежезаваренный кофе и надкушенная марципановая конфета застыли в ненужном ожидании.

– Что? Это снова БТС?

– Да. Меня зовут Маша, мне Эля ваше резюме передала. Мы ищем сценариста на новый проект, хотим Вам предложить выполнить тестовое задание.

– Знаете, Маша, и передайте там всем вашим – Наташам, Колям, Элям, Сашам – я не умею проходить интервью и ни с одним из ваших руководителей, не смотря на выполненные тестовые задания на всех языках, я его еще ни разу не прошла. Если вы ищите человека «кусачую собаку» для игры в препирания и прения, то я на эту роль не гожусь. Я – сценарист, я пишу, понимаете?

– Не волнуйтесь, вы просто посмотрите задание, я Вам его вышлю и Вы решите.

– Нет, ребята, финита ля комедия. Я не ищу работу. Баста! И non ci vediamo![1 - Non ci vediamo (итал.) – мы не увидимся!]

И так сразу на душе стало легко.

Прекрасный кофе, и до чего же вкусный марципан!

    27.03.2014

МАРЦИПАНОВАЯ КРОШКА

ГЛАВА 1

Когда тестовое задание на тему «Елка беременна» было оценено БТС, как достойное (в связи с чем позднее и была назначена встреча), тогда и позвонил мой старый коллега (мы с ним одинаково профессионально несчастны – талантливы – так говорят, но живем, подбирая крохи) и предложил работу. Вернее, работать.

Официально! За пять штук!!! Представляете?

Не долларов, конечно, но где в такое время что-то лучше найдешь?

Я поинтересовалась, есть ли у меня пару дней, чтобы уж наверняка знать, будет улов с БТС или меня снова прокачают как раненую летчицу-испытательницу (не, ну подумаешь, одной раной больше – у меня их уже столько! Да и вообще – испугали больного таблетками). Марк сказал, что лучше съездить, не дожидаясь ответа от канала-безумца, так как сам за четыре года поиска работы побывал несчетное количество раз на собеседовании у БТС.

Коллега вкратце изложил предложение, выслушав его и уловив суть, я все же решила повременить, хотя аромат уже начинал витать не сакуровый – сенсорика взвилась на дыбы.

Но, когда я получила ту глупую отписку из БТС, не имеющую никакого отношения к предлагаемой вакансии, я отправилась в назначенное место и время – в поисках утраченного счастья.

(Сейчас я буду описывать, а некоторые будут узнавать места и догадываться куда я пришла).

Выйдя из метро, тропу доводилось искать, петляя по местам, пропитанным шиновой гарью, силой стремления с запахами крови и последними вскриками затухающих жизней. Закопченные лица смотрели на меня, я – на лица, и воздух… его прозрачность, она, такая, навсегда заточенная в невидимые слезы, пробирала меня энергетически, дерзновенно и сильно, что сердце сжималось в промокашку, а внутренний зор видел, словно в реальности, расстрелянных ребят.

Теперь и так будет навсегда – все выходы центрального метро ведут к баррикадам.

Я повернула в арку, взглядом вцепилась за знакомый угол (однажды была уже там). У охранника поинтересовалась на счет входа. Пять этажей без лифта. Угрюмая лестница – на некоторых пролетах курили сотрудники. Уверенно вошла в длинное помещение на пятом этаже. Спросила, где найти свою тезку, потенциальную руководительницу.

Нашла.

Заняла место возле нее.

– Рассказывайте, что можете?

– Давайте лучше так, – начала я как-то по-деловому. – Вот планшет, сейчас я открою резюме, посмотрите сами. А я пока отдышусь.

Тезка читала, я анализировала (уж простите под знаком Девы я родилась): старенький ньюсрум, истощенные столы, замученные работники.

– Понятно, – передала мне обратно планшет рыжеволосая женщина-руководительница. – Значит у вас режиссерское образование имеется?

– Да, имеется. И опыт тоже, – солнце нагло заслепило мне глаза и я сразу же с сомнением в кучу представила, как же жарко здесь летом (потому как кондиционеры, если и будут, то тоже дряхлеющие, а вообще, помню, схожую картину из предыдущей работы на ТВ). Я расстегнула пальто и добавила: