Ассорти киноварного ветра. Два года выдыхая краски жизни

– У вас так жарко, солнце светит вовсю, а на улице вовсе не так, холодно очень.

Предполагаемая руководительница промолчала и включилась в разъяснение моих функциональных обязанностей.

– Программа о качестве товаров. Вы сами находите экспертов, гостей и придумываете «бантик». Вот в выпуске о селедке «бантиком» был казацкий оселедец. Примеры сюжетов можете посмотреть у нас на сайте.

Я только хотела спросить о зарплате.

– Да, зарплата пять тысяч. На карточку! Официально, – завершила тезка информировать меня.

– Неплохо, и ясно всё, – отреагировала я. – Просто дело в том, что я только отнесла свою трудовую в школу. Правда, я там на полставки, всего пару раз в неделю – кружок театральный веду. Вот интересуюсь у вас, как мне быть, если я вам подойду.

– Да, кстати, у нас есть тестовое задание.

(Ах да, куда ж без него – успела было подумать я, вспомнив сколько их переделала за два года шатания в поисках работы).

– Но всё зависит только от вас. Нужно сделать один сюжет, потом мы будем понимать, насколько вы нам подходите. А на счет школы, так там и спрашивайте, но трудовая должна лежать у нас.

– Хорошо. Я завтра спрошу у директора, позволят ли мне забрать трудовую, а то никогда еще… – что-то в горле засигналило. Я поняла – это марципановая крошка, от конфеты утренней, по привычке с кофе, стала позволять себе в последнее время. – Извините, поперхнулась.

ГЛАВА 2

У меня потекли произвольно слезы. Надежда получить стакан с водой, так и осталась надеждой – мне его даже никто и не попытался предложить.

– Спасибо! Я пойду. Всё поняла, если что, позвоню, – еле выдавила из себя и удалилась по тому же пути, по которому несколько минут назад явилась.

Снова удрученная лестница с курилками в пролетах. И почему-то несчастные лица, слегка прикрывающиеся жизненной улыбкой и туманно-грязным смехом.

Фух, спустилась!

Крошка нашла себе уютное местечко.

Я набрала Марка.

Пара минут на ожидание. Этого хватило, чтобы познакомиться с кондиционером, свисающим с козырька здания и капающим мне на голову. Я устроилась у вспотевшего коридорного стекла.

Марк вышел из соседнего здания. В руках у него были документы – на трудоустройство.

– Надо же каким ты был забавным! – воскликнула я, увидев на лицевой стороне бланка фото. Юный пухлик-красавец! – сделала полушаг на встречу. Мы обнялись.

Марк рассказал, что уже две недели стажируется, сделал несколько пробных сюжетов и вот наконец-то они решили его оформить, всё с той же обещанной зарплатой в заветные пять тысяч.

– Желаю тебе успеха, Марк! Расследование – это вообще не мое. Убийства, грабежи и всякое такое.

– А как на счет программы о товарах, пойдешь?

– Не знаю. Буду думать. А вообще, нет желания идти на такую муть.

– Смотри сама. Мне тоже моя муть не нравится, но надо где-то перекантоваться.

Как ужасно зависнуть в темном коридоре и ни на шаг не двинуться вперед. Мне кажется, что у нас с Марком всё именно так. А в это время другие «косят» десятки, сотни тысяч, и не только гривен, а тут тьма беспросветная, блина.

Я ехала в автобусе и сама себе сопротивлялась. Идти – не идти. А когда вернулась домой, так прям реальная ломка началась. Пять тысяч хочу, но трудиться там, писать ту жуть с бантиком не хочу. Я делала такое и не один год, выматывала себя, бегая по съемкам, дежуря на износ, по двенадцать часов на канале. Задыхаться от такого начала уже через год. Еще два года пребывала в состоянии удушья, пока не решилась бросить дрянные концы с обрыва в омут, в котором почти четыре года творила. Ушла в никуда, где до сих пор и пребываю. В никуда или как я говорю – я везде и я нигде.

Проснувшись утром, окончательно поняла – не пойду писать сюжеты с бантиком, не в пору мне быть выжатым лимоном. У меня процесс очистки идет – чутье просто дико рвется изнутри, если предлагаемый лакомый кусочек внутри червив.

Скоро мне стало легко и так хорошо от своего принятого решения. Неприятностью запахло, когда БТС ответил мне отказом в работе сценаристом «вы не прошли интервью». Переводя на наш язык – у руководительницы сработала личностная неприязнь. Тут же включился поиск подсознательных ответов. Найденных результатов было два: 1) «Он (перефразируем – она) слишком много знал». 2) «А не надо быть красивой такой!» Первая фраза – из фильма, вторая – друга Игоря, он часто мне твердит ее.

Погрустила немного. К отказам уже привыкла. Они стали неотъемлемой частью меня. Боль посквозила и отпустила. А через день мне позвонили. Продюсер, которого я видела однажды, заманчиво пригласил посценарировать в проекте. Предложил пустячное дело – всего навсего диалоги пописать. Это выглядело как путь развития в сценарном мастерстве, я откликнулась и ближе к ночи погрузилась в трехсотстраничное чтиво.

ГЛАВА 3

Я занервничала. Микротоки прошлись по закоулкам тонкой кожи.

С каждой новой страницей рожденное внутри отторжение становилось еще более осязаемым, и это начинало слегка сердить меня. Колко, больно и даже как-то противно-неприятно.

Неужели опять? Пахнет кидком. Или выносом мозга?

Не стоит разгадывать. Нужно дальше почитать. Только уже утром. Ушла спать.

Какой-то краеугольный камешек сознания, среагировав на сигнал, все же уложил меня вновь в постель и я проспала до девяти утра. Неспешно сделала зарядку, традиционный тонизирующий зеленый чай для вхождения в новый день.

Вчитываюсь. Бог ты мой, нет конца и краю прописанному образу главной героини – и зачем так было изощряться? Лучше ж это всё «втащить» в сценарий, а не оставлять в состоянии неразвитой попытки. Предыстория понятна, но почему героиня пляшет не от нее, а уподобляясь роботу? Героиню просто напрочь лишили чувствовать и не «пришили» ни единого инстинкта, а значит всё, что написано в предыдущих пяти сериях, мертво, и надо переписывать заново. Соответственно я не смогу сделать ее чувствующей в шестой серии, если она изначально была красиво мертва.

– Твои шестая и седьмая серии, – вспомнила слова продюсера. У тебя есть всего два дня, максимум три.

Здорово – один день уже прошел, а я продолжаю вдумчиво читать.

И чего я должна сразу две серии писать? Чего не посмотреть, что я накрапаю в шестой, заплатить за нее, тогда я и за седьмую возьмусь. Что-то здесь не так.

Четыре тысячи за серию. Не много, но поэпизодник же готов, только диалоги с меня. Чтива море – читать не перечитать. Попробовать потолкаться, что ли?

Не, ну ты посмотри на это ожившее шестое чувство! Некоторые без него всю жизнь проживают и нормально, а тут – стонала, что его потеряла, теперь оно вернулось, я же его вновь подальше засунуть пытаюсь. Нет! Так дело не пойдет!

Прочла еще раз вдумчиво предыдущие серии. Невкусно. Для меня. Ну и что? Ты же сценарист – пиши и всё. Вспомнила, как в прошлом году выносили мозг на докудрамах. Заманили. Заплатили, а на втором сценарии обломили – жестко и больно.

– Знаешь, скажу тебе, как на духу, я не смогу писать диалоги, – честно призналась продюсеру. Решила не морочить голову ни себе, ни ему, пусть другие займутся этим написанием. – Понимаешь, чем дальше читаю, тем больше понимаю, что не хочу это делать и всё. Не могу. Потолкалась – не идет. Проблема в главной героине, она выписана как робот.

– Да ты пиши и всё, – уже более участливо, чем вчера, ответил продюсер. – Ты читай, не волнуйся. Время еще есть, не спеши. Пусть это будет не три дня, а чуть больше.

– Нет, не могу. Все пять серий надо переписывать.

– Та там уже переписывают, героиня уже чувствует, а ты пиши свое.

– Я так не могу, не зная, как ее изменили. Я мертвых не умею оживлять.

– Ясно. Значит, ты не готова.

– Считай, как знаешь.