Сезам

– Это потому, что ты абориген, не знакомый с достижениями цивилизации, – нравоучительно поднял вверх указательный палец Алексей. – Дешевые бусы на шее, кольцо в носу, вместо денег камушки в кармане. Дикарь!

Он любил внешние эффекты.

Я уже не помню, почему Володя стал Доцентом, в жизни он, как и мы с Алексеем, обычный журналист.

Я купил бутылку водки, колбасу, сыр, хлеб и минералку. Все равно ведь придется добавлять, так что разбрасываться деньгами нет смысла. У нас и так их кот наплакал, впрочем, как у большинства граждан нашей великой страны.

С этими мыслями я вошел в квартиру Доцента.

Там уже вовсю резались в подкидного дурака, и, похоже, на раздевание. Алексей сидел в рубашке без штанов, Доцент в штанах без рубашки, Наташка без юбки. Полностью одетой была лишь Светка.

– Я с ними не играю, – сказала она мне.

В ее словах мне послышался какой-то подтекст. Я внимательно посмотрел на нее. Тоже высокая, стройная, глаза серые. Без чертовщинки, но симпатичная.

– Может, ты и водку не пьешь? – спросил я.

– Водку буду! – с вызовом уставилась на меня Светка.

Я усмехнулся и стал выкладывать снедь на стол. Бутылку выставил последней.

– Сейчас сыр порежу, – метнулась на кухню Черная.

Ноги у нее и впрямь от ушей.

– Зря ты не раздеваешься, – сказал я Белой. – Жарко.

– А сам?

– Так ведь еще не выпил.

Алексей налил в рюмки по первой. Черная принесла из кухни тарелку с закуской.

– Ну, поехали! – скомандовал Алексей.

Мы выпили.

Пить водку в жару последнее дело, но и деваться некуда. Я с Доцентом в отпуске, Алексей на работе, но он в любое время года и суток ходит в свой журнал по какому-то особому графику. Девицы, похоже, тоже в отгуле.

– Присоединяешься? – спросил меня Алексей.

– Сейчас в душе ополоснусь.

Я смыл пот. Стало легче.

Когда вернулся в комнату, Черная уже сидела в белых трусах и бюстгальтере. Алексей с Доцентом старались на нее не смотреть, но это у них плохо получалось. Я сам невольно уставился на ложбинку между грудей.

– Сейчас перестану играть и оденусь! – тряхнула гривой Наташка.

– Так ведь жарко, – сказал я и перевел взгляд в окно.

Через улицу располагалась городская прокуратура, и большие окна ее кабинетов были выставлены на наше обозрение, как ложбинка Черной.

– Они всегда пялятся на улицу? – спросил я.

– Кто?

Наташка встала и подошла ко мне. Я хорошо ощутил холодок ее упругого тела.

В каждом из окон третьего этажа, который был на одном уровне с нашим окном, виделся силуэт мужчины, глядящего через стекло на улицу.

– До конца рабочего дня остался час, – сказал Алексей, – вот они и тоскуют. А если бы знали, чем мы тут занимаемся, бегом примчались бы.

– Так мы их и впустили, – хмыкнул Доцент.

Мы уже все стояли у окна и смотрели на прокурорских.

– А давай мы им кино покажем, – сказал Алексей. – Черная, ты готова?

– Я всегда готова, – с вызовом посмотрела на него Наташка. – Ты что предлагаешь?

– Снять с тебя трусы и лифчик и поставить на подоконник, – сказал Алексей.

Подоконник в доме Доцента был широкий, поставить на него можно было не одну Черную.

– Я тоже хочу! – пискнула Белая.

Светка толкнула меня бедром. Оно было неожиданно мягким.

– Сначала надо выпить, – сказал я.

Все в возбуждении направились к столу. Дело затевалось веселое.

– Ну, так кого будем выставлять? – критически посмотрел на девушек Алексей, закусывая водку колбасой.

Те потупились.

«Лучше бы обеих, – подумал я. – Заодно и сравнили бы».

– Пойдет Черная, – принял решение Алексей. – Она больше на манекенщицу похожа.

– А я, значит, не похожа?! – оскорбилась Светка. – У меня грудь больше!

Мы с Доцентом переглянулись. Дело действительно выходило веселым.

– А изгиб бедра? – сказал Алексей. – Наташка, покажи.

Наташка поднялась со стула и подбоченилась. Изгиб был хорош.