Сезам

– Я тоже так могу!

Светка подскочила к Черной и тоже подбоченилась. Но на ней были кофта с юбкой, и изгиб выглядел не так завлекательно.

– Видишь, – сказал Алексей, – профессионализма не хватает.

– При чем тут профессионализм? – спросил я Доцента.

Тот пожал плечами.

Разгневанная Светка шлепнулась на стул рядом со мной, и он едва выдержал.

– Не переживай, – сказал я ей. – У тебя какой размер лифчика?

– Какой надо! – дернула она плечом. – Предательница…

– Давай допьем, – Алексей разлил по рюмкам остатки водки. – У прокурорских рабочий день заканчивается.

Мы посмотрели на часы, висящие на стене. Без пятнадцати шесть.

Я заметил, что Светка сломала две спички, закуривая сигарету. Что она так нервничает? Ее длинные ноги никакая юбка не скроет. А здесь ведь представление. Наверное, Алексей прав, профессионализм нужен.

– Ну, вперед! – поднялся Алексей.

Перед подоконником, стоя к нам спиной, Наташка одним непринужденным движением освободилась от лифчика. Сами собой сползли по ногам на пол трусики. Алексей, словно артист балета, подхватил ее за талию и поставил на подоконник.

Сияя ровной белизной, Черная стояла, как античная статуя в музее.

«Июль, а она еще ни разу не загорала, – подумал я. – Почему Алексей говорил, что она не бреет ноги? Бреет».

– Позу, позу прими! – командовал Алексей. – Повернись, помаши ручкой! Вот так! Они сейчас из окон попадают…

Служители Фемиды действительно разглядели девушку. Один из них уперся руками в стекло, прижавшись к нему лбом. Второй отпрянул в глубину кабинета. Третий хлопнул себя по ляжкам и присел. По разинутому рту было понятно, что он хохочет.

Но меня больше беспокоил тот, что убежал. А вдруг в милицию позвонит? В любом коллективе, даже прокурорском, может найтись идиот.

– Наташка, слезай! – крикнул из-за моей спины Доцент. – Вы разбежитесь, а я здесь прописан. Сматываться надо.

– Правильно! – принял в свои объятия Наташку Алексей. – Надевай трусы, пойдем в магазин за добавкой. Смотри, один так и стоит с вытаращенными глазами. Занавес опустился, но овации продолжаются. Аншлаг!

Все стали торопливо одеваться. Наташку накрыло только теперь. Она не могла застегнуть крючки на лифчике, и Светка помогла ей.

– Стой! – поднял вверх палец Алексей. – Ждем, пока прокуроры не разойдутся. Хотя они и не должны узнать тебя в одежде, лучше подождать. Береженого Бог бережет.

Он на цыпочках подошел к окну, осторожно задвинул занавеску и стал из-за нее вести репортаж с места событий.

– Толпой расходятся, – говорил он в сложенные трубочкой руки. – Народу, как в тыкве семечек! Баб много. Интересно, что они в прокуратуре делают? Доцент, не подходи, пусть думают, что здесь уже никого нет. Все с портфелями. Трудно распознать тех, кто пытался выпрыгнуть в окно. Да, страна так и не узнает своих героев, но в следующий раз мы придумаем что-нибудь оригинальное…

– Алексей, кончай! – не выдержал Доцент.

Мы вышли из квартиры и, крадучись, спустились по лестнице. Можно было выйти на проспект дворами, но мы по привычке свернули в арку и оказались перед прокуратурой.

Из ее стеклянных дверей вышел высокий человек с залысинами. Судя по выпирающему животу, был он уже немалого чина. В руках портфель.

Прокурор скользнул по нам взглядом – и вдруг остановился, растопырив руки.

– Это ты или не ты? – потрясенно спросил он, уставившись на Наташку.

Та пожала плечами и тоже остановилась.

– Гражданин, вы о чем? – строгим тоном вопросил Алексей.

Прокурор с размаху поставил на асфальт портфель и захохотал. Я узнал в нем служащего, который совсем недавно покатывался от смеха у себя в кабинете.

– Слушай, как тебя зовут? – проговорил он, отсмеявшись. – Давай телефончиком обменяемся.

– Гражданин, вы ее с кем-то спутали, – обнял Наташку за плечи Алексей. – Что за манера к чужим девушкам на улице приставать? Мы сейчас милицию вызовем.

– А Прусаков хотел вызвать, но мы не дали, – сказал прокурор. – Готовы и дальше смотреть. У тебя хорошо получается.