Касанье целуями Вас -
испитье цветочком воды.
Премножеством трепетных ласк
обвит я среди суеты,
и обнят прилипчиво, в такт.
Вы – дивно-насыщенный сад.
Всё это прекраснейший факт,
какому расширенно рад!
Просвириной Маше
Медоед
Жёлтые сливки на розовом блюде,
рамок нектар до изящества спел,
рот принимающий будет посудой,
сок собирая в раздвижности тел,
что пригласили к обеду друг друга,
вновь обещая вкуснейший изыск.
Сами себе пир, правители, слуги.
Скатерти отблеск наглажен, ворсист.
Капли, подтёки так лакомо-сытны,
с лёгкою влагой – пикантная смесь.
Два пировальщика ласковы, скрытны,
стоном тревожат обойный развес
леса и штор, травы сдвинув немного
кубьями торса, изгибом спины,
дугами рук и стопами, сосновый,
песенный ритмы вдохнув из весны.
Трапеза приторна, сочно-прекрасна,
аж распаляется страсть, аппетит!
Смотрят чуть узкие очи, как ясно
влажная мякоть на солнце блестит…
П.М.
Мески
Сцепившись с подраненным зверем,
что душу чрез кровь отдаёт,
впиваюсь и пью полной мерой
его сок, аж самка поёт
волшебным, прерывистым стоном, -
и это приятно вдвойне,
от сытости, звучного звона,
победы над нею – втройне.
И пасть моя, лик окунулись
в текущий, живой экстерьер…
Голодным, что в пир принагнулись,
неведом отказ и барьер!
Воитель, смирись с положеньем,
сведи до ничтожья суть фраз,
когда ты раздвинешь коленья,
даруй мне индейский раскрас!
П.М.
Renault