Стреляют, бомбят хаотично,
крушат этот лес наугад,
копают совсем неприлично,
как будто хотят вырыть клад;
корчуют кусты и деревья,
кромсают тела и Эдем,
ломают места и предместья,
наносят увечья всем-всем
и рвут там, где юно и тонко,
и роют в болоте, средь суш.
Пока ж достают потихоньку
жемчужины воинских душ…
Балкон-голубятня
Среди застеклённых советских "теплиц",
окрашенных рам и завешанных окон,
кирпичного дома, где старости лиц,
одно только место – раздетость балкона.
Он, как голубятня напротив меня,
открытая горсть для кормленья пернатых,
бетонно-стальное гнездовье в тенях,
помойный контейнер средь улиц и сада.
Хозяин их кормит, но людям в ущерб.
Перила увенчаны сизою стаей.
Помог бы отстрел и отравленный хлеб!
Но жалко птиц мира в преддверии мая!
Чудное, прекрасное место в тиши,
где мило воркуют крылатые леди,
где злятся на всех сизарей этажи,
где засраны окна у нижних соседей…
Посланный по делам
Опять я в борделе сливаю заначку
и сумму, что выдали мне час назад
на нужды семьи и на выплату прачке.
А я выпиваю средь девок, как гад.
Устал от всего: нелюбви и рутины,
пелёнок и криков, и жирной жены,
начальника – наглой и жадной скотины,
и комплексов детства, и давней вины.
Фривольно в покое продажного счастья,
которого нет за уставшей спиной.
Лишь тут выпускаю я птицу и страсти!
Лишь тут становлюсь настоящим, собой!
Истрачу я всё на Марго или Дашу.
От вылитой лавы мне станет легко…
А дома супруга, больная мамаша
и дети, что ждут от отца молоко…
Вера в армейскую защиту
Война неподалёку.
Дрожит земля и лес.
Огней, кровей потоки.