Сумеречный приют

– Коллапс аномалии? – неуверенно переспросила Джессика.

– Схлопнемся здесь как в пузыре, – осторожно пояснил Ник, слегка наклоняясь к ее уху. Он снова выпрямился, голос зазвучал увереннее. – Хаббл, надо чинить стабилизатор.

– А в этом состоит очаровательный парадокс – нам нужны запчасти из внешнего мира, чтобы починить стабилизатор, а во внешний мир мы попасть не можем, потому что навернулся стабилизатор. Нам попросту не хватит железных панелей для корпуса.

– Что, если попробовать разобрать мою машину? – предложила Джессика. – Там ведь должно было хоть что-то остаться.

– Неплохая мысль, – согласилась Хаббл. – Тогда двигаемся к проблеме номер два…

– Мы весело подохнем тут с голоду без припасов, – с мрачным удовольствием закончил Изюмка. – Я угадал, Хабблс?

– Молодец, полосатый, улавливаешь.

– Обещаю поработать над нашим огородом, – серьезно сказал Харпер. – Клянусь, что у нас будет свежая еда. В противном случае – съедите меня. Я не сильно далеко ушел от овощей.

– Да ты вообще от них не уходил. – Изюмка поудобнее устроился в руках парня, потираясь лбом о его ладонь. – Еще какие-то проблемы у нас имеются?

– Давайте не забывать про фантомов, – напомнил Ник. – Я сомневаюсь, что твари упустят возможность воспользоваться ослабевшими барьерами. Нужны фортификации, укрепление границ, меры предосторожности.

– Заколачивание окон – это так себе защита, – пробормотала Хаббл. – Но почему бы и нет, если их будет слишком много, лишние доски или крепкая дверь дадут минуту или две, чтобы перегруппироваться.

– Мы вообще понятия не имеем, что может оттуда вылезти, – согласился Изюмка. – Я прополз, когда у вас еще все было в порядке. Представьте, что будет, если сюда ворвутся мои братья?

– Если они такие же милые, как ты, то я согласен, – слабо улыбнулся Харпер. – Только ты-то у нас единственный в своем роде.

– Спаси-и-бо, – протянул польщенный кот. Потом резко сменил голос на более серьезный. – Но братья у меня отвратительные. Я почти ничего о них не помню, но уверен, что они ужаснее некуда.

– Если вы закончили, то мы можем приступать, – резко сказала Хаббл. – Работы еще много.

– Тогда мы собираем инструменты и пойдем сажать кукурузу. – Харпер улыбнулся. – Правда, Джесс?

Девушка незамедлительно согласилась. Если им предстоят тяжелые времена, то сейчас нужно сделать все, чтобы сплотиться, другого выхода все равно не предвидится. Стабилизатора нет, хода во внешний мир тоже.

Ник, как и сказала Хаббл, должен был заняться укреплением окон и дверей, а она надеялась, что сможет помочь Харперу с посадкой растений. Изекиль, заметив, что все немного на взводе заявил, что ему было бы неплохо побыть одному и посмотреть, сколько еще провизии у них осталось.

Хаббл

Наблюдая за тем, как ребята неловко сгребают инструменты в охапку, обсуждая, каких не хватает и какие стоит поискать за хижиной, Хаббл выжидала, пока останется одна. Весело переговариваясь, они поднялись по лестнице, даже не заметив, как девушка обессиленно опустилась на деревянный стул, издав измученный выдох. Нащупав на столе пачку сигарет, Хаббл зажала одну в зубах и принялась рыскать по карманам в поисках зажигалки. Отвратительная привычка, с которой она никак не могла расстаться. Никотин – не способ сбежать от проблем, но как теперь с этим завязать?

– Это ищешь?

Ник чиркнул колесиком, и кончик зажигалки вспыхнул крохотным огоньком. Хаббл вздрогнула от неожиданности, но тут же нацепила на себя маску невозмутимости и наклонилась вперед, прикуривая.

– Не заметила, что ты еще здесь, Ник. Спасибо.

– Почему-то меня это не удивляет. – Он подвинул второй стул и присел напротив, поправляя воротник рубашки. – Мы можем поговорить, если хочешь. Я всегда тебя выслушаю.

– Не хочу. – Хаббл затянулась и выпустила дым через нос, прикрывая глаза.

Я всегда тебя выслушаю.

Главное – не смотри на него, не встречайся с этой серебристо-стальной глубиной глаз, там нет ничего, за что можно зацепиться. Там нет того, на что можно надавить, лишь это раздражающее невыразимо мудрое одиночество. Оно отвлекает, заставляет думать о чем-то отвлеченном. Не смотри. Это все поэзия и философия, умирающие науки. Тебе это не нужно.

Ему это не нужно.

– Ты измотана, я хочу помочь, – спокойно сказал он. Хаббл готова была поспорить, что он все еще смотрит на нее, его аурой внутренней силы тянуло по всему подземелью, хотя она, как ученый, не верила ни в какие ауры. Может быть, законы физики здесь действительно работают по-другому.

– Помоги лучше приюту, – коротко отозвалась Хаббл, стряхивая пепел с сигареты в небольшую чашу на столе. – Доски мы в тот раз оставили у тебя в хижине. Гвозди могут быть в одном из моих шкафчиков…

– Да забудь ты хотя бы на секунду про приют!

Хаббл вскинула взгляд, готовясь испепелить несговорчивого собеседника, как она всегда делала во время споров. Ярости ее черных глаз иногда хватало, чтобы без слов отправить оппонента в нокаут. Но с Ником это не работало. Он всегда смотрел на нее спокойно и с пониманием. Смотрел так, словно видел, что происходило под непроницаемой маской безразличия и сарказма.

Он всегда легко выдерживал ее взгляд.

– Ник, что ты от меня хочешь? – спросила она, снова делая нервную затяжку. – Стабилизатору конец, я не знаю, чем для нас это все закончится. Мне приходится делать вид, что у меня все под контролем.

– И ты прекрасно справляешься, ребята ушли, готовые к подвигам. – Он мягко улыбнулся. – А я буду делать все для этого приюта, даже если увижу, что твоя собственная оборона трещит по швам. Я буду делать это даже с двойным усердием.

– Я… – Хаббл вздохнула, смысла спорить не было. – Спасибо, Ник. Пойду покопаюсь в машине Джессики и подумаю, что можно было бы сделать. Ясно, что наладить переход не получится, но нас хотя бы не размажет по поляне от схлопнувшейся аномалии.

– Обещай, что сначала поешь. А еще – для разнообразия начни высыпаться и прекрати так много курить.

– Даже не начинай, – проворчала Хаббл. – Учить меня жизни бесполезно.

– Это очевидно, что забота о себе не входит в список твоих приоритетов, но, если ты решила охранять от вторжения это место, то вспомни, кто ты.

– Ну, удиви меня, Николас. Кто я?

– У нас нет проводов, нет электричества, нет топлива. – Ник многозначительно посмотрел на лампочку, горевшую над их головами. – Вся энергия приюта – это твой дар. Ты запитываешь это место как маленькая электростанция.

– Браво. Я и без тебя это помню.

– Твоя энергия приводит в движение турбины жизни этого места. Но даже самая мощная машина остановится без нужного ухода. – Ник посерьезнел. – Хаббл, ты блестящий ученый, ты сама знаешь, что невозможно бесконечно эксплуатировать исчерпаемый ресурс. Иначе будут перебои, короткие замыкания и полное отключение.

– Не волнуйся, свет не отключится.

– Я боюсь, что в какой-то момент отключишься ты сама.

Он медленно поднялся со стула и зашагал к лестнице. Эхо его шагов разносилось по подвалу металлическими ударами, вторившими ударами сердца в груди Хаббл. Девушка сделала последнюю затяжку и затушила сигарету в пепельнице. Она просто устала. В очередной раз засмотрелась на идеально созданное устройство в алхимической лаборатории, которое было воскрешено ее трудами.

Тогда почему всегда так громко колотится сердце?

Она с ума сходила от новых гаджетов и устройств, почти до дурноты и дрожи в коленях, но здесь было что-то другое. В Николасе никогда не было ничего от грубого механизма. Ужасно признавать, но она испытывала нечто сильно уязвляющее и мешающее рационально думать. Тупое чувство, которое заставляло вести себя еще холоднее и отстраненнее, чтобы не выдавать внутреннее нарушение равновесия.

Пора за работу. Когда она работала с мощными механизмами, то это помогало забыть о том, насколько хрупкой противоположностью им была она сама.

Джессика