Оборотень

– Ой, спасибо, – мама тут же расцвела. – Рада, что вы зашли к нам! – ещё бы!

– Кхм… Вообще-то это мой день рождения! – стою в стороне и раздражаюсь.

– А цветы подарили мне! – довольно смотрит и улыбается.

– Ты свое уже получила! – хитро кинул взгляд на торт в моих руках.

– А я уж думала, он для папы? – закатываю глаза. – И на придумывала себе, что для меня что-то особенное! – пытаюсь подстебнуть его.

– Да, фантазии тебе не занимать! – тут же стеб в обратку. Дерзкий и противный и в мое-то день рождение!

– Сделайте одолжение, мои дорогие, – мама кинула на нас серьезный взгляд. – Сыграйте пару для дорогих гостей? И о психушке ни слово! – тихо шепнула в сторону Джексона.

– Как скажите, миссис Браун, – кивнул ей.

– Почему пару? – возмущенно смотрю на нее. – Можно просто сказать, что он друг?

– Не поверят!

– Ну почему?

– Слишком уж он нарядный, – мама окинула его взглядом. – А ты пошла бы, да и переоделась! – смотрит на меня презрительно. – Как-то не соответствуешь своему суженному!

– Действительно, – тихо шепнул Джексон.

– И чем вам не нравиться моя рэперская майка? – осматриваю себя.

– Ничем! – в один голос, словно сговорились.

– Да кто вообще тебя пригласил? – злобно шиплю Джексону. – Мог бы и поддержать!

– Повежливее, это мой гость! – мама тут же перебила. – Я его пригласила! – так вот почему розы дарят ей!

– Ясно!

– Марш переодеваться! – мама кивнула в сторону моей комнаты, и выхватила торт из рук. – И поживее, уже все за стол садятся!

Молча отвернулась и пошла в комнату – спорить бесполезно. Нечестный бой – двое против одного. Ну ладно мама, а Джексон? Тоже хорош! Не могу перестать злиться, дышу, как яростный дракон, вот только огня не извергаю.

– Ладно, думаешь, только ты такой красивый можешь ходить?! – нервно распахиваю двери шифоньера так, словно у меня там Голливудские платья висят. Аж самой смешно стало!

Начинаю быстро ковыряться в вещах, ничего путного и нет! Ну не в джинсах же спускаться вниз? Начинаю лезть выше, достаю коробку с прошлогодними платьями. Пусть даже из моды вышли, хотя год – это не так и много! В принципе не важно, сейчас что-нибудь да найду!

И вот! На глаза попадается короткое платье с черной полосой в центре и темно-серыми полосами по краям. В прошлом году с Катриной его ухватили на распродаже, а вот одеть так и не успела!

Без рукавов, сзади на молнии, отлично подчеркивает талию и не сильно открывает бедра.

– Или сильно? – кручусь у зеркала. – Да пофиг! Пусть пялятся все! Хотя кто – все? Тетки какие-то? А Джексона в расчет не беру, он меня отшил месяц назад, а значит, не особо-то и нравлюсь!

Это всё, конечно, хорошо, а что делать с лицом? Бледная, как смерть! Косметики у меня нет, а вот у мамы она должна быть! Несусь к маме в комнату, начинаю рыскать у нее в зеркале в поисках косметички.

– Блин, мам! – не могу сообразить, где она может это все складывать. – Ванная! Точно, ванная!

В шкафу над умывальником всё аккуратно уложено. Ну конечно! Как же я сразу и не догадалась, что наша аккуратистка всё прибирает и причем очень хорошо!

Так, цвет ее тонального крема мне не подходит. Причесываю бровки, придавая им более глубокий цвет. Тушь – удлиняем и подкручиваем реснички. Подводка – стрелочки в стороны, подчеркиваем форму карих глаз. Просто блеск, так как помада тоже не мой тип!

– Ну вот, на человека похожа, – довольно улыбаюсь.

Распускаю волосы, прямые, чуть ниже плеч. Вытягивать утюжком не нужно, и так не плохо, да и времени нет – гости уже заждались!

Тихо подкрадываюсь сзади сидящих, что-то мне не по себе от моего вида. Настолько отвыкла от платьев и косметики, что чувствую себя белой вороной. Кажется что только ухудшила свой внешний вид!

Как бы хотелось незаметно сесть с краю, и чтоб никто и голову не повернул.

– А вот и наша Эмили, – завопила тётя Гвэн. – Наша красавица! – сердце больно стукнуло в груди. – Садись возле меня, – плюхается на соседний стул, ближе к отцу.

Джексон смотрит, не отрывая глаза, нервно сглотнул и опять замер. Если бы не моя неуверенность, то, наверно, кинула бы на него довольный и наглый взгляд. А так отвожу в сторону и аккуратно сажусь напротив него, облегчено вздыхая.

Все начинают есть и о чем-то говорить, а Джексон всё ещё пялится. Как бы я хотела, чтоб на его месте сейчас сидел Робэрто. Так же не сводил глаз и поедал живьем. Как раз то, что сейчас делает Джексон. А мне почему-то казалось, что он так не среагирует на мое преображение.

– И давно вы вместе? – любопытства у тети Гвэн хоть отбавляй.

– Эммм… – начинаю теряться.

– Почти год, – мило улыбнулся Джексон.

– Приличный срок! Э…

– Джексон, – тут же подхватил. – Джексон Ливертон.

– Джексон, простите за столь нетактичный вопрос, а сколько Вам лет? – ну началось!

– Гвэн! – дядя Тим одергивает ее.

– А что? Я же извинилась!

– Всё хорошо, – Джексон вежливо улыбается. – Тридцать!

– Вас не останавливало, что Эмили – несовершеннолетний подросток? – чую, будет весело.

На какое-то мгновение повисла тишина над столом. Джексон прищурил на неё недовольно глаза. Папа с мамой посмотрели боязно друг на друга и тоже молчат. Тетка всех вогнала в ступор!

– Дэвид, и куда ты смотрел?! – строго посмотрела на отца. – Рэйчэл?

– Оставим прошлое позади! – поворачиваюсь к ней. – Я уже совершеннолетний ребенок! И мне выбирать, с кем встречаться, а с кем нет! – натянула улыбку, а в душе, словно порох поджигают.

– А я смотрю, ты не промах, выбираешь зрелых мужчин, – хитро прищурила глазки. – И, наверно, состоятельных?