Стихийник: Сердце пламени

Стихийник: Сердце пламени
Алеся Троицкая

Ивонет – принцесса с необычным даром, который приходиться скрывать. Она мечтает выйти замуж за великого правителя, сплотившего пять королевств, обрести любовь и счастье и наконец избавиться от своего проклятого дара. Но все её мечты в одночасье рушатся. Остаются лишь боль, разбитые надежды и смертный приговор.Но судьба подкидывает решение: чтобы избежать гибели, ей нужно отыскать древний храм на краю света. А для этого нужно сперва освободить узника, что таит в себе стихию огня, и заключить с ним непростую сделку…

Алеся Троицкая

Стихийник: Сердце пламени

Глава 1

Темнота, слепящая глаза. Промозглость, пробирающаяся под тонкий хлопок рубашки. Сырость стен от соседства с подземным источником. Странные пугающие звуки, вырисовывающие в воображении монстров. И многотысячная толпа, шагающая за огоньком чадящего факела своего вожака.

Возможно, не тысячи, но для ребят, следующих за отцом, их было великое множество. Сколько бы мальчишки и девочка ни оглядывались, огоньки более мелких факелов уходили далеко и терялись в извилистом коридоре нескончаемых подземных лабиринтов.

– Ланар, мне страшно… и я устала. Скоро мы дойдём? – Хрупкая девочка с растрепанной косичкой сжала руку старшего из братьев, чьи серые глаза выдавали умиротворение и покой.

– Не бойся, Вирра, – Ланар мягко улыбнулся, – ты же знаешь, я не дам тебя в обиду. Еще немного – и мы будем на той стороне.

– Правда?

– Правда. Наш отец не может обманывать.

– А тот мир и правда так прекрасен, как он рассказывал? И там нескончаемые реки, и деревья, и земля, что подарит нам много еды?

– Думаю, даже лучше.

– И там есть крылатые люди? – с придыханием спросила девочка, распахивая такие же глубокие серые глаза, как у брата, представляя это чудо.

– Даже не сомневаюсь. Разве отец когда-нибудь нас обманывал?

Девочка сморщила лобик и задумалась, но внезапно ей за шиворот скользнуло что-то холодное, липкое и мерзкое. Она в ужасе закричала, а за её спиной раздался задорный смех:

– Глупая Вирра, это всего лишь лягушка!

– Райнхард! – с укором бросил Ланар, помогая сестре избавиться от напасти. – Сейчас не время для твоих игр.

Лягушка ворчливо заклокотала и, перебирая лапками, выпала из плена душного платья.

– Подумаешь! Весело же было. Смотри, как сын Дериха хохочет, еще немного – и толстяк лопнет.

– Сейчас лопнешь ты! – засучивая рукава безразмерной рубахи, к ним подошел высокий мальчишка с темными волосами и тяжелым взглядом карих глаз. – Живо проси прощения у Вирры, а то…

– А то что?

– А то я поколочу тебя так, что не останется больше дури в твоей пустой голове!

– Только попробуй, Янар! – оскалился Райнхард, выставляя кулаки для драки.

Мальчишки уже были готовы вцепиться друг в друга, но мужчина, появившийся за их спинами, дернул обоих за ворот и тряхнул, как нашкодивших котят:

– А ну остыньте! Еще братья называются!

Он развернул их, показывая, что из-за глупой выходки процессия людей замерла и они стали перешёптываться, вытягивая шеи и желая узнать, что стало причиной задержки.

– Прости, отец, – понуро опустил голову Янар, признавая вину. – Больше я тебя не подведу! – Он гордо задрал подбородок и отошёл к Ланару и хныкающей Вирре.

– Ну а ты будешь просить прощения, Райнхард? – серые глаза отца смотрели холодно.

– Прости, – с непомерной обидой бросил мальчик, вырываясь из захвата. – Прости, что хотел вас развеселить! – И, сверкая недобрым взглядом на своих братьев и сестру, прошипел: – Ненавижу! Ненавижу вас всех и надеюсь, что когда-нибудь вас заберёт бездна! Особенно тебя, Янар, самый гадкий из моих братьев!

***

Она лежала на спине, раскинув руки в стороны. Не заботясь о дорогом шёлке, расшитом серебром, о волосах, убранных в красивую причёску, и жемчуге, рассыпанном рядом. Ни о промозглой земле, от которой кожа покрывалась мурашками. Внутренний взор девушки был направлен на видение. Странное, непонятное, иногда пугающее, но пропитанное надеждой и искренней верой в лучшее. И неважно, что часть истории была показана глазами детей: возможно, кольцо, что она подобрала, принадлежало кому-то из них. Главное, что она прикоснулась к чему-то волнующему.

Она бы и дальше могла пребывать в грёзах и додумывать кусочки истории, чувствовать и проживать эмоции тех людей, достраивать мозаики, строить предположения, но холодный и пренебрежительный голос матери заставил её испуганно распахнуть глаза.

– Леди Ивонет Кэтрин Аллендорф! Долго еще вы собираетесь порочить славную фамилию нашего рода? Что за неподобающее поведение? – янтарные глаза леди Сэльги Аллендорф, королевы Таврии, стали холодными.

Хотя холодными они были всегда: принцессе Ивонет стоило больших усилий вспомнить, когда её мать смотрела с одобрением или теплотой. Всегда расчёт и цинизм. Безупречность не только во внешнем виде, но и в движениях. Контроль каждую секунду, даже во сне. С раннего утра мать выглядела так, словно всю ночь прихорашивалась.

– Простите, леди Сэльга, я только…

– Только что? Решила испортить платье, над которым не один месяц трудились лучшие мастера? Или сделать волосы похожими на гнездо? А может… – леди Сэльга не успела оформить мысль в слова, как взгляд её метнулся к раскрытой ладони, на которой лежало массивное кольцо из необычного сплава. Светлого серебра с тончайшими чёрными прожилками. Округлившийся в испуге рот и брезгливость были громогласнее любого порицания. – Как ты посмела?! – рука в плотной перчатке замахнулась, но не нанесла удар, а с силой обхватила девичье запястье, заставляя маленькую ладошку разжаться и выронить кольцо. – Ты совсем обезумела! – леди Сэльга Аллендорф тревожно оглянулась на стражей и понизила голос до шёпота: – Решила выставить своё уродство напоказ?

– Это не уродство, а всего лишь видение.

– Я знаю, что такое видения, и с твоим уродством они не идут ни в какое сравнение. Если жрица посещает ведение, он не валяется в припадке и не орёт, как обезумевший.

– Но я над этим не властна. Видения слишком живые.

– Именно для этого и существуют правила… и это! – женщина тронула носком туфельки длинную чёрную перчатку дочери. – Надень немедленно и не смей никогда снимать. Если кто-то из подданных Минфрида узнает, что будущая королева Далирии одержимая, они начнут сеять слухи и домыслы и мы можем потерять самого могучего из союзников, а этого допустить нельзя! Не после того, как безумный Олдрик объявил себя главой независимого королевства и решил оспорить рудники на границах наших с ним земель. Если Минфрид откажется от тебя, не видать нам ни его войска, ни троготов, и тогда Олдрик со своими уродами перегрызет нам хребет. Говорят, один из них – настоящий альх, а ты даже представить не можешь, какая это сила. Остров Ведающих стёрт с лица Линнея благодаря одному из них. То же самое может произойти и с нашим королевством! – женщина подняла руку. – Один взмах – и всё, что тебе дорого, перестанет существовать. Ты понимаешь это, Ивонет? – Сэльга тряхнула дочь.

Девушка поморщилась от боли.

– Но король Минфрид в любом случае узнает о моём «уродстве». Как только… коснется меня.

– Это будет уже после свадьбы, – морщинки на лице Сэльги разгладились. – Я давно знаю Минфрида, он не глуп, и когда узнает о твоей маленькой тайне, будет крайне рад и найдет ей грамотное применение. Верно я предполагаю, милая? – Сэльга в плотных перчатках схватила дочь за острый подбородок, заставляя смотреть ей в глаза.

– Верно, матушка.

Женщина сморщила носик.

– Простите… Верно, леди Сэльга. Вы, безусловно, правы, – Ивонет опустила взгляд и поникла головой.

– Ох, великий покровитель, как мне с ней непросто! – королева Таврии закатила глаза, изящно замахала веером и направилась в свою карету, приказав Тельману, старшему стражнику, присматривать за принцессой и особенно следить, чтобы она не смела снимать перчатки и поднимать с земли всякую дрянь.

«Кэти, что случилось? Ты плачешь?»

Как только принцесса уселась в карету, на колени к ней прыгнула белая юркая ласка. Она привстала на задние лапки и заглянула девушке в глаза.