Стихийник: Сердце пламени

Кто и когда согрешил в роду Аллендорфов, никто не знал. Да и не предполагал, что такое возможно, пока у маленькой принцессы не начались припадки при прикосновении к предмету или человеку. Родители думали, что девочку прокляли, и пытались очистить её с помощью жрецов, а те видели только один выход: в молитве и покаянии. Позже, когда девочка стала рассказывать, что она видела и ощущала, все поняли, что это проснувшаяся древняя магия. Но учить принцессу с ней жить и к ней приспосабливаться никто не желал, боясь, что малышка случайно узнает их сокрытые тайны, поэтому её заперли в башне, разрешая покидать её лишь раз в неделю под присмотром сира Тельмана или отца.

Тревожный стук в дверь прервал невеселые мысли принцессы:

– Госпожа?

– А, Тьянка, это ты… Входи. – Принцесса быстро спрятала колечко в платок и сунула его между спинкой и сиденьем кресла. – Я очень устала. Помоги мне, – она указала на платье. – Эти узелки – сущее наказание!

– Конечно, моя госпожа, – не поднимая головы, затараторила служанка и поспешила выполнить приказание.

Но её руки так тряслись, а зубы стучали, что Ивонет обернулась:

– Тьянка, что-то случилось? Где ты так долго пропадала?

– Ничего не случилось, госпожа, простите мою нерасторопность. Просто заплутала, – обронила служанка, и её лицо стало ещё бледнее.

Ивонет нахмурилась.

– Тебя обидела матушка? Или кто-то из людей Минфрида?

– Нет, что вы, госпожа! Всё хорошо. Разрешите, я продолжу работу? Нужно поспешить, ведь вы должны отдохнуть и к вечеру быть прекрасны.

– Тьянка, ты же знаешь, что можешь рассказать мне любое горе. Я попытаюсь помочь.

– Я… я… – стала заикаться девушка, кидая затравленные взгляды по сторонам.

Возможно, хотела придумать отговорку, но совесть не позволила, и она виновато опустила голову.

Ивонет поняла, что беда, приключившаяся с девушкой, серьезная, и она должна… нет, просто обязана об этом знать. Но, не понимая как разговорить запуганную девушку, напустила на себя серьезность и уперла руки в бока, копируя мать:

– Или ты рассказываешь, что случилось, или я… запрещаю мне помогать!..

Испуганный взгляд Тьянки, в котором появились слёзы, заставил Ивонет смутиться:

– …Прости, я не должна лезть, если ты не желаешь, – принцесса повернулась спиной к служанке. – Делай, что должно, но знай: ты всегда можешь мне довериться.

– Вы слишком добры, леди Ивонет. Спасибо.

Когда душное платье наконец стянули, а из волос вытянули последнюю шпильку, Ивонет вздохнула с облегчением. Принесли горячую воду и до краев наполнили ванну. Принцесса с наслаждением опустилась в нее и долго нежилась, прогревая уставшие мышцы. Дорога была слишком долгой и утомительной. Казалось, что они вечно будут куда-то ехать и покачивания кареты никогда не закончится. Хотя Ивонет была не против. Она так мечтала вырваться из душного замка, что с наслаждением и невероятным восторгам созерцала мир через узкое окошко. И при каждом привале стремилась вобрать как можно больше впечатлений.

Пока не видит мать, смогла украдкой окунуть босые ножки в прохладном ручейке. Попытаться поймать стрекочущего жука, чтобы поближе рассмотреть его черный панцирь с зеленоватым отливом. Нарвать букет дивных цветов, из которых потом наплела чудесные венки. Жаль только, что мать не оценила и гневно растоптала цветочное украшение изящными туфельками. Неважно. Мир всё равно казался чудом, и девушка это чудо с радостью принимала.

Тьянка успокоилась, к ней вернулась уверенность и улыбка, и они уже беззаботно болтали о всякой ерунде.

– Тьянка, как думаешь, я понравилась королю?

Служанка, водившая мочалкой по девичьей спине, вздрогнула:

– Безусловно, вы не можете не очаровывать. Король Минфрид просто без ума от вас.

– А что скажешь насчёт выходки Лимы?

– Неосмотрительно кусать вашего жениха, – улыбка Тьянки стала шире. – Но ей простительно: она зверёк и не понимает, что можно делать, а что нет.

Ивонет слегка приподнялась, её плечи напряглись:

– А каким король Минфрид показался тебе? Что ты о нём думаешь?

– Я? – растерянно спросила девушка, и мочалка всё же выпала из её рук.

– Ну отвечай, чего притихла?

– Он красив, – осторожно начала служанка. – Высокороден, невероятно галантен…

– Нет, я хочу понять, что он за человек, каков он внутри.

– Внутри? Госпожа, я не понимаю, чего вы хотите от меня. Моя роль – помогать вам, а не сплетничать. Я понимаю вашу обеспокоенность и тревогу, но будьте уверены: вы в надёжных руках.

Ивонет очень хотелось в это поверить, но сомнения царапали, напоминая, как Минфрид отшвырнул от себя Лиму и как лицо его перекосило от гнева.

Тьянка сняла намокшие перчатки, вытерла насухо руки и, только надев новые перчатки, помогла Ивонет выйти из ванны. Насухо промокнула холстиной. Одела сорочку и поиогла улечься в постель. Пожелала добрых снов и ушла в соседнюю комнату разбирать вещи.

При том в движения служанки вернулась порывистость и сухость, а на лицо легла тревога, словно разговоры о короле Далирии её угнетали.

Разбираться в чувствах Тьянки уже не было сил и желания, поэтому, укутавшись в пушистое, пахнувшее вереском одеяло, она довольно быстро уснула. Ласка перетекла из корзины на подушку и свернулась рядом с её щечкой.

Ивонет думала, что сон не придёт – слишком сильны впечатления, слишком много мыслей… Но как только голова коснулась подушки, крепко уснула.

Снился жених – Минфрид Великолепный. Они встретились на балу, перекинулись любезностями, а потом закружились в танце так легко и непринуждённо, словно действительно созданы друг для друга. Ни страха, ни смущения.

Они смеялись, разговаривали и предавались беззаботному веселью. Покачивались в такт музыке и были счастливы. И казалось, этому воздушному чувству не будет конца, оно запомнится и останется с ней, когда она проснётся. Но девушку в очередной раз крутанули вокруг оси и поймали в объятья, к удивлению, уже не мягкие и утончённые руки короля, а чужие – грубые и напористые. Под королевским нарядом, не скрывающим мощь и силу обладателя. Сердце девушки застучало быстрее, волнение тронуло душу. Она несмело подняла взгляд и встретила не синеву глаз Минфрида, а пугающую черноту глаз незнакомца. Того самого, что увидела в воспоминаниях серебряного кольца. Янар, так вроде называл предводитель своего сына.

Только, в отличие от видения, мужчина в её сне был намного старше, суровее и, как показалось Ивонет, страшнее из-за взгляда – он был пустой, безразличный, а выражение лица отрешённое. Не человек – каменное божество, которому поклоняются варвары в далеких Дакийских землях.

Ивонет попыталась вырваться, сбежать, но руки незнакомца держали крепко. Он насильно закружил её в танце, ускоряясь с каждым шагом. Ткань её алого шелка летела, туфельки не успевали повторять заученные движения, прическа опала набок, дыхание сбилось. И когда паника накрыла Ивонет с головой и она уже хотела закричать, они замерли. Незнакомец, наконец, осмысленно на нее посмотрел и удивился, а там, где незнакомец её касался, горела кожа. Запахло дымом, а потом она увидела, как её кожа плавится, а платье пылает.

– Госпожа, госпожа, проснитесь!

– Что… где я? Тьянка, это ты?

– Да, госпожа. Похоже, вам приснился дурной сон.

Ивонет откинула одеяло, напугав и служанку, и ласку, и стала сдирать с себя сорочку, внимательно осматривать белую, без единого изъяна, кожу. Несмотря на то, что реалистичность сна была пугающей и она чувствовала на языке горечь от горящей плоти и удушливый дым в лёгких, она всё же смогла взять себя в руки и попросить воды. С жадностью осушила кубок и с облегчением откинулась на подушку.

– Вам приснилось что-то дурное?

Ивонет качнула головой.

– Спасибо, Тьянка, можешь идти. Я уже оправилась.