Стихийник: Сердце пламени

– Но откуда тот альх взялся, если их всех уничтожили?

– Да кто эту нечисть поймёт! Говорят, их душа настолько черна, что даже бездне противна, вот и изрыгнула обратно на землю. А может, кто-то запретный ритуал применил – колдунов на свете хватает. Но ничего, скоро скверну изведут под корень, вот тогда заживём.

Ивонет нахмурилась:

– И тебе их не жалко?

– Кого? – непонимающе моргнула служанка. Но, видя, что её слова печалят хозяйку, подошла ближе, заглядывая в глаза: – Леди Ивонет, не нужно их жалеть. Все твари хаоса изворотливые и хитрые, они вселяют жалость, когда немощны, а как наберутся сил, так и убьют вас. Нельзя этим тварям доверять, служители света на каждой проповеди предупреждают об их коварстве.

Девушка невесело усмехнулась:

– Меня ты тоже считаешь тварью?

Тьянка выронила корзину и прижала руки к груди:

– Что вы, госпожа, как можно?! Я знаю, как вам непросто жить с этим даром… – Она понизила голос до театрального шёпота и украдкой огляделась по сторонам: – Но я знаю, что вы не такая, как они. Милостивый Альхард снизошёл и обласкал вас своей милостью, даровал удивительные возможности, чтобы вы использовали их на благо королевства.

Ивонет горько усмехнулась. Да, Тьянка – одна из немногих, кто посвящён в её тайну, но почему-то упорно верящая, что это всё не от родства с альвами, а ниспосланная свыше благодать. Наверное, поэтому она долгие годы остается незаменимой и самой преданной помощницей.

– Ой! Простите меня, госпожа, вы, верно, голодны.

Она засуетилась, подавая приборы. Потом неуклюже опустилась на колени и стала быстро собирать выпавшее из корзины белье, а после, пообещав вернуться как можно скорее, выпорхнула прочь.

Несмотря на голод и аппетитные ароматы, завтрак показался безвкусным, а все мысли были заняты только альхами. Неужели и правда они показали себя, вышли из тени? Но зачем?

«Чтобы творить зло! Ведь так учат писания», – ответил внутренний голос.

Но почему душа противится такой правде? Может, потому что сама такая же? Ведь если бы не королевская кровь и защита, её тоже могли бы принять за тварь хаоса и пленить. А так – только домыслы, догадки и шепотки придворных вслед.

Тьянку пришлось ждать долго. Ивонет успела побродить по комнатам, обсудить с Лимой свои тревоги и опасения. Но когда терпение было уже на грани, Тьянка всё же появилась. Вновь с виноватым и затравленным взглядом. А за ней, как за мамой-уткой, шли мальчишки и несли вёдра с горячей водой.

Суета и шум наводнили покои, но девушку они не обманули: Тьянка среди этого хаоса была сама не своя. Отрешенная и напуганная, она вздрагивала при каждом шорохе.

– Тьянка, что-то случилось?

– Простите, госпожа, я… – её глаза беспокойно забегали.

Придумать оправдание у нее не получилось. Тогда Ивонет терпеливо дождалась, когда дверь за слугами закроется, и подошла к девушке вплотную.

– Что происходит? Уже второй день на тебе лица нет, ты надолго пропадаешь, а как появляешься – тебя не узнать. Это как-то связано с Минфридом? Ты что-то узнала и боишься мне рассказать? Прошу, не стоит, я всегда тебе помогу и смогу защитить.

– Нет, что вы, госпожа, – завертела головой девушка, – вам кажется. Просто замок огромный и я ещё путаюсь в его коридорах.

Ивонет устало выдохнула, спустила Лиму с рук.

– Прости, Тьянка, но я должна знать, – и без предупреждения схватила девушку за ладонь, на которую та не успела надеть перчатку.

Глава 4

Проваливаться в воспоминания человека – болезненно. Хотя бы потому, что он может сопротивляться, пытаться запутать, скрыть неудобное. И это сродни терниям, через которые пробивается твое сознание.

Обеих девушек болезненно скрутило, и они рухнули на пол. «Прошу, отпустите!» – мольба, страх, рыдания. Но Ивонет продолжала напирать, настойчиво вторгаясь в чужую память, пока не растворилась в мучительных воспоминаниях…

Прикрытые окна. Полумрак. Бледный свет от свечей в кованых подсвечниках – и такая же бледная девушка, что стоит напротив массивного стола в окружении множества полок с бесконечными книгами и свитками. Библиотека короля, в которую никому нет входа, особенно чужакам и слугам. Ведь это его вотчина, его владения. И она это остро понимает. Но не понимает, зачем она здесь, для какой цели? Правила и этикет не нарушала, да и когда бы успела, если они только прибыли?

– Ваше Величество, вы желали меня видеть?

Глубокий поклон и трепет в голосе, который невозможно скрыть. И сердце, заходящееся галопом. Тягостное ожидание.

– Напомни, как тебя зовут? – Король пресытился видом трепетной лани и перестал выбивать дробь пальцами на темной лакированной столешнице. Скрипнуло кресло, и он подался вперед.

– Тьянка, Ваше Величество, – обронила девушка и сжалась. Ведь обманчивые нотки любезности только глухой не услышал бы.

Король хмыкнул.

– Давно ты в услужении у принцессы Аллендорф?

– Десяток лет, не меньше, Ваше Величество.

Король поднялся и медленно, лениво, словно что-то обдумывая, подошёл к девушке. Грубо схватил за подбородок, заставляя её смотреть в свои синие глаза. Пустые, холодные.

– Значит, за это время ты видела и слышала многое.

Девушка заскулила, её глаза стали наполняться слезами.

– Простите, Ваше Величество, но я… не понимаю, о чём вы?

Ленивая улыбка исказила красивые черты, и пальцы короля скользнули ниже, по шее девушки, предплечьям и груди, вызвав приступ удушливого страха и паники.

– Хочу, чтобы ты рассказала, какие тайны хранит моя будущая жена. Наверняка тебе есть о чём поведать. Ведь не зря Аллендорфы так долго прятали свою единственную дочь от всего мира. Их даже не смущал её возраст и то, что она может остаться старой девой. Если бы не нужда в союзниках, бьюсь об заклад, её бы так и оставили доживать век в той башне.

Ужас от понимания, чего от неё хотят, словно ледяные оковы, стиснул девичью душу, и она отшатнулась.

– Расскажешь мне что-то стоящее, и я одарю тебя своей милостью. Золото, цветные камни, новый статус. Всё, чего ни пожелает душа… в пределах разумного. И – кара, если станешь упрямиться.

Он грубо сжал её грудь и своевольно полез под подол длинной юбки. На бледных щеках девушки проступили красные пятна.

– Прошу, Ваше Величество, не надо, мне правда нечего рассказать. Да, я служу у Аллендорфов очень давно, но никаких секретов не знаю. Клянусь всеми святыми! Да и некогда мне собирать сплетни – работы много… Прошу, отпустите! – заскулила она, и первые слезы оросили миловидное лицо.

Король скривился, глаза его превратились в узкие щели:

– Я знал, что легко не будет. – Он щёлкнул пальцами и коротко бросил: – Фас!

Тут же из дальнего, тёмного угла, где стояли кресла, появились двое мужчин и стали медленно приближаться, как шакалы, учуявшие добычу. Они обступили девушку с двух сторон, отрезая пути к отступлению.

Тьянка их не знала, а вот Ивонет уже успела познакомиться на празднике. Два близких друга короля. Кудрявый блондин – герцог Авалонский. Русоволосый, не менее наглый – герцог Элспеч де Кароди.

– Ну что, красавица, поиграем? – стягивая на ходу китель, злорадно спросил блондин, стремительно схватил её за шею и поцеловал, просунув ей в рот свой скользкий язык.