В Объятиях соблазна

Корабль, замедляя ход, входил в порт. Шум на палубе усиливался, пассажиры толпились у борта, стремясь поскорее сойти на берег. Беспокойный гомон чужой речи, пестрота одежд и лиц – все говорило о близости иного, незнакомого мира. Мира, который отныне станет моим.

Справившись с волнением, я расправила плечи и глубоко вдохнула. Что бы ни ждало впереди – я готова встретить это с высоко поднятой головой. Недаром же во мне течет кровь своевольных Эштонов!

– Идем, Ханна, – решительно сказала я, подхватывая юбки. – Нам пора на берег. Прощай, туманный Альбион! Здравствуй, Венеция – город тайн, авантюр и новой жизни!

***

Ступив на венецианский берег, я замерла, ошеломленная окружающим великолепием. Дворцы, церкви, палаццо сверкали в лучах полуденного солнца, как россыпь драгоценных камней. Узкие улочки и каналы петляли меж домов причудливым лабиринтом, так что голова шла кругом. В воздухе плыли ароматы специй, цветов и моря, дурманя и волнуя кровь.

– Боже мой… – выдохнула потрясенная Ханна. – Мисс, вы только поглядите! Это и впрямь райский уголок!

Я улыбнулась, разделяя ее восторг. Сердце колотилось от предвкушения чудес. Казалось, сам воздух здесь был напоен духом авантюризма и веселья.

Но тут меня кольнула тревожная мысль. Странно, что синьор Альвизе, управляющий тетушкиным палаццо, до сих пор не встретил нас. Ведь я писала ему о времени прибытия… Уж не случилось ли чего?

Я тряхнула головой, отгоняя дурные предчувствия. В конце концов, у почтенного синьора могли найтись неотложные дела. Или письмо затерялось в пути. Нет смысла терзаться понапрасну! Лучше пока осмотреться в городе, а к вечеру добраться до палаццо самим. Благо, тетя Беатрис в своем письме обстоятельно расписала, как его найти.

Приняв решение, я подхватила саквояж и зашагала прочь от пристани, увлекая за собой Ханну. Вскоре мы уже петляли по извилистым улочкам, то и дело ахая от восторга.

Боже, какое буйство красок! Какая роскошь и ветхость, угрюмое великолепие и веселое убожество! Розовый мрамор палаццо, черные провалы подворотен, золото мозаик, цветные лохмотья, развешенные на веревках меж домов…

Ханна озиралась по сторонам, не скрывая изумления. Еще бы – здесь все было иначе, чем в туманном Лондоне!

На площади Сан-Марко мы ненадолго присели у старинного фонтана, жадно глотая теплую воду. Полосатые натяжные тенты чуть колыхались над головой. Откуда-то доносились звуки мандолины и звонкий переливчатый женский смех.

– Настоящее приключение, а, Ханна? – улыбнулась я, щурясь на солнце. – Как Алиса в Стране чудес!

Девушка кивнула, сияя глазами. Кажется, она тоже поддалась очарованию момента и напрочь позабыла обо всех треволнениях.

Дальше мы двинулись через Мерчерию – улицу лавок и магазинов, где бойкая торговля шла с утра до ночи. Золотых дел мастера, ювелиры, парфюмеры, скорняки, продавцы шелков и бархатов зазывали покупателей. В пряном воздухе дрожали крики разносчиков, звон колокольчиков, шарканье подошв по камням мостовой.

Заглядевшись на витрины, я случайно толкнула локтем чью-то корзину. Оттуда с возмущенным кудахтаньем выпорхнули куры. Миг – и улица превратилась в бедлам: вопли торговцев, хлопанье крыльев, визг женщин, на чьи юбки пикировали разъяренные птицы…

– Простите, простите! – залепетала я, пытаясь увернуться от разгневанной торговки. Та грозила мне кулаком и голосила так, будто я зарезала всю ее родню до седьмого колена. Какой-то краснолицый дядька с козлиной бородкой, гнусно ухмыляясь, попытался ущипнуть меня пониже спины.

Я взвизгнула, отскакивая, и с разбегу налетела на Ханну. Бедняжка охнула, выронила саквояж. Он лопнул, рассыпав наши пожитки по мостовой. Под дружный хохот зевак мы бросились их подбирать.

Кое-как запихнув вещи обратно, мы со всех ног улепетывали от негостеприимной Мерчерии. Только в безлюдном проулке я отважилась остановиться и перевести дух.

– Ну и денек! – выдохнула Ханна, утирая пот со лба. Белый чепчик ее съехал набок, щеки пылали, но глаза возбужденно сияли. – Не думала, что венецианцы такие… бойкие!

Я невольно фыркнула. Чем дальше, тем больше убеждалась: здесь все не так, как в благопристойном Лондоне. Того и гляди, окажешься в какой-нибудь переделке!

Тем временем солнце уже клонилось к закату, тени удлинились. Ноги ныли от усталости, горло пересохло. Пора было подумать об ужине и ночлеге. Не ровен час, застанем ночь в обществе гулливых венецианцев!

Заплутав еще немного в хитросплетении улочек и горбатых мостов, я встревожилась не на шутку. Неужто мы заблудились?

Тут за очередным поворотом нас окутали сумерки. Я невольно поежилась. Куда это мы забрели? Вокруг будто сгустилась тревожная, гнетущая атмосфера. Дома казались ветхими, неопрятными, с облупленной штукатуркой и подозрительными провалами дверей. На перилах мостов чернели потеки плесени.

Редкие прохожие – оборванцы в лохмотьях и подозрительные личности в масках – провожали нас враждебными взглядами. То здесь, то там мелькали крадущиеся тени. Из темных подворотен доносились приглушенный смех, звяканье серебряных монет и звуки подозрительной возни. Я старалась не думать, что за постыдные сделки там совершаются.

– Мисс, уж не в порту ли ночных утех мы очутились? – нервно прошептала Ханна, оглядываясь. – Поглядите только на вон тех девиц!

Я обернулась и похолодела. У ближайшей двери томились три размалеванные женщины в вызывающе открытых платьях. Увидев нас, они захихикали и многозначительно переглянулись. Одна, самая бойкая, шагнула вперед.

– Эй, красотка! – крикнула она по-итальянски. – Ищешь работу? С такой мордашкой тебя с руками оторвут!

– Прочь, бесстыдница! – вскинулась я, задохнувшись от возмущения. Ханна испуганно ахнула, прижав ладонь к губам.

Девица расхохоталась, явно не приняв мой отказ всерьез. Ее подруги тоже осклабились и что-то залопотали, подмигивая. Слава богу, я почти не знала итальянского, иначе верно, сгорела бы от стыда!

Подхватив юбки, я рванула прочь, волоча за собой Ханну. Но куда бы мы ни сворачивали, кругом мелькали все те же приметы квартала распутства. Вот двое подвыпивших господ в масках и щегольских сюртуках увлекли в подворотню хохочущую девицу. Вот зазывно распахнулась дверь, явив взору обитый алым бархатом будуар с огромной кроватью. Вот на мосту обжимается парочка, и дама совсем не стесняется задирать юбки, а кавалер – шарить под ними жадной рукой…

Щеки мои пылали от смущения и гнева. Куда же занесло нас, неразумных? И где носит непутевого управляющего?! Я готова была разрыдаться от бессилия и усталости.

– Мисс, гляньте! – внезапно дернула меня за рукав Ханна. – Ну и штуковина!

Я подняла глаза и похолодела. Из сизого вечернего сумрака на нас глядела уродливая маска – зловещий лик чумного доктора с длинным клювом и черными провалами глаз. Привалившись к стене, хозяин маски курил, лениво выпуская дым тонкими струйками.

Завидев нас, он шевельнулся. Я затаила дыхание. Неужто сейчас начнет приставать, как те девицы? Но незнакомец и не подумал двинуться с места. Лишь глаза его вспыхнули под стеклами на миг странным, пронзительным блеском.

Схватив оторопевшую Ханну за руку, я потащила ее прочь. Сердце мое частило, как сумасшедшее. Лишь завернув за угол, я решилась оглянуться. Господин в зловещей маске по-прежнему стоял на месте, задумчиво глядя нам вслед.

Тут за очередным поворотом Ханна вдруг ахнула. Я обернулась и обомлела.

В розоватых лучах заката, словно мираж, возвышался массивный фасад величественного палаццо. Резные балконы, увитые плющом стены, таинственные переплеты окон, прихотливые узоры карнизов… Все в этом здании дышало вековой историей и скрытой мощью. Меж витых колонн темнел узкий проем парадной двери. Над ним мерцала позолоченная надпись: "Palazzo Contarini".

Но было в старинном палаццо и что-то настораживающее, едва уловимо зловещее. Быть может, тени в глубоких провалах окон казались чересчур густыми? Или витиеватый узор балконов напоминал оскаленную хищную пасть? Я тряхнула головой. Должно быть, просто устала и накрутила себя мрачными мыслями. Ведь это же тетушкино наследство, наш новый дом!

– Мы нашли его, Ханна! – воскликнула я, чувствуя, как от волнения подгибаются колени. – Теперь все точно будет хорошо.

Гулко стуча каблуками, я взбежала по истертым ступеням и, на миг замешкавшись, подергала за витое бронзовое кольцо. Раскатистый звон колокольчика разнесся по округе, вторя гулкому стуку моего сердца. Сейчас, сию минуту откроется дверь – и с ней начнется новая глава моей жизни…

Глава 2

Элизабет

Я застыла в дверном проеме, не веря своим глазам. В огромном зале, озаренном трепещущим пламенем сотен свечей в витых канделябрах, распахнулась невероятная, шокирующая картина разврата и сладострастия.

Куда ни кинула бы я взгляд – всюду полуобнаженные девицы, небрежно раскинувшиеся на диванах и креслах в самых соблазнительных позах. Полупрозрачный муслин обрисовывал формы, глубокие вырезы почти полностью обнажали плечи и грудь. Высокие разрезы на юбках при каждом движении давали возможность любоваться стройными ножками и кружевными панталонами. Самые смелые красотки и вовсе отбросили всякий стыд, явившись почти обнаженными.

Экзотические ароматы благовоний и пряностей дурманили голову, смешиваясь с запахом вина, пудры и разгоряченных тел. В ушах шумело от сладострастных вздохов, неприличных шуток, призывного смеха и звуков поцелуев. Жаркий воздух дрожал, точно раскаленный от испарений порока и вожделения, окутывая меня удушливой волной.

Не в силах вымолвить ни слова, я в ужасе обвела глазами зал. Степенные господа и юнцы, загадочные дамы и сомнительные личности в масках – все они слились в одном бесстыдном хороводе греха, предаваясь плотским утехам прямо на виду.

Вот пылкий кавалер залез рукой под подол своей визави. Вот красотка откровенно прижалась к партнеру, бесстыдно потираясь. В углу среди горы подушек беззастенчиво миловались сразу несколько парочек…

Отовсюду доносились обрывки сальных шуток, скабрезных намеков, непристойных предложений. Мужской смех чередовался с визгливым женским хихиканьем. Оркестр выводил такую чувственную мелодию, что сама кровь начинала бежать быстрее, вторя сладострастному ритму и будоража плоть.