Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Легенды о кентаврах. Мифология
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Легенды о кентаврах. Мифология
Альфия Батталовна Камалова
Кентавры… Эти удивительные полукони-полулюди с детства будоражат наше воображение. Бывшие боги – кентавры, свергнутые олимпийцами, мало чем отличаются от людей. Одни стремятся наполнить свою жизнь смыслом и светом. Другие – во власти тьмы. Смогут ли, титаны по происхождению, кентавры противостоять силе и воле олимпийских богов? Сумеет ли кентавр защитить свою внучку Меланиппу от преследований могущественного Посейдона? Об этом повествуют легенды древних греков.
Легенды о кентаврах
Мифология
Альфия Камалова
© Альфия Камалова, 2017
ISBN 978-5-4483-6346-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
И услышал Хирон: земля на склонах Пелиона содрогалась от ударов множества копыт. Крики человечьи смешались с конским ржанием. Вышел мудрец и врачеватель навстречу собратьям своим – племени лесному диких кентавров. Пар идет от взмыленных крупов, хвостами хлещут, копытами землю роют. Но человечьи головы в диких зарослях бород, и тела без шерсти звериной, и по паре рук людских. Хриплый смех переходит в ржанье, со всхрапом грубые голоса, но речь внятная, человечья. Полукони-полулюди лесные — племя одичавшее, зверо-люди
– Ты самый мудроумный среди нас! Тебя почитают и люди, и звери! Народ избрал тебя вождем! Верховоди нами! – кричали они. – Лапифы нас позвали на пиры! А мы войной идем к лапифам! Веди нас на битву с древолюдами[1 - Древолюди, они же лапифы — племя титанов, обитавшее на равнине на юге Фессалии.]! Хотим мы жен их похитить и дев! И запасов пьяного вина у них много! Вина! И-го-го! Вина хотим! Вина! И-го-го! И-го-го!
Молчал Хирон. Молчали и кентавры, ожидая ответа, нетерпеливо копытами переступали, на странное оружие в руках у Хирона поглядывали – что-то вроде лука для стрельбы, но тетива в семь рядов натянута. Поднял Хирон к груди свой инструмент и тронул тетиву перстами, прикрыв глаза, – с протяжным вздохом запела его лира и заплакала. Быстро-быстро побежали его пальцы по струнам – зазвенели они тревогой, зашумели тоской глухой, забились, заплескались, как волны с рокотом бьются об утес перед бурей.Вскинул суровые глаза на лесных кентавров Хирон благородный и лиру протянул их главарю. – Сыграй же ты теперь, Эвритион, на лире! Как я, сыграешь, чтоб соловьи молчали, – пойду к вам в вожаки!
Со стоном лопнули струны, когда Эвритион их грубой пятерней рванул. Хрипло рассмеялся он и лиру под ноги швырнул.
– Мы из древнего рода титанов! Не нужна нам твоя лира тихострунная, тихо шепчущая да щебечущая! Нам нужна лира штормовая, ветрами воющая-свистящая, чтоб от раскатов громовых небо трескалось, чтоб земля прогибалась да ухала от топота наших копыт! Что ж, копытный собрат, не поймешь ты, зова душ наших, рвущихся к мятежу?!
– К погибели вы рветесь! Погибели своей вы ищете! Кентавры! Если вы примчались звать в вожди Хирона, то слушайте Хирона! Лапифы вам братья по прадеду Иксиону. С давних пор мирно уживались два братских племени в Фессалии, и не было причин для вражды. Кентавры кормились в горах на юге Фессалии, а равнину севера населяли племена лапифов. Одумайтесь, кентавры! И с мятежом, бушующим в крови, на лапифовы пиры не ходите! Не влеките беды в табуны одичалые! Паситесь вольно на полях Магнезийских! Мира ищите в горах Пелиона!
Заметно волнуясь, скакнул вперед гнедой кентавр Асбол, встряхнул с решимостью черными волосами и вытер пятернею пот, проступивший на лбу. Ту же руку, положив на грудь, и слегка склонив свой торс в поклоне, с почтением обратился он к мудрейшему из титанов.
– Прости Хирон, это я уговорил их звать тебя в вожди, чтобы послушали они слова твоего мудрого, одному мне их не удержать…
Взбудоражено переступая копытами, Асбол развернул свое конское тело к табуну собратьев и, уже в который раз попытался усмирить воинственный дух племени.
– Братья! Лапифы нам не враги. Их вождь, могучий Перрифой – сын нашего общего предка, Иксиона огненного, и он не ищет с нами раздора – не для того он пригласил нас на свадебный пир. Не годится, братья, на гостеприимство отвечать враждой! С таким озлобленным настроем беду вы кличете, кентавры! Я видел вещий сон, что кровь прольется у Перрифоя на свадьбе! Это ваша кровь! Развернитесь, кентавры, и скачите обратно в горы!
Но не слышат его кентавры — могучи и свирепы, копыта, взвившись, мелькают в воздухе. Кулаки в драку рвутся! Сила буйная, шальная гонит по жилам кровь бурлящую. Рвется сила наружу – скакать, топтать, крушить и рвать, от пенного гона хмелея, от жара битвы зверея… Радости лютой жаждет их воля голодная!
Сказание о происхождении кентавров
Урожденные титанами, кентавры были бессмертны, как дети первых самых древних богов, Урана-Неба и Геи-Земли. И жили они в радости, не зная ни страданий, ни старости. Мирно паслись благие кентавры на полях феакийских[2 - Феакийские поля – соответствующие Золотому веку места сказочного изобилия, с непрерывно плодоносящими полями.] с нивами самосевными среди рощ плодовых. Для всех титанов – былых богов – наступил тогда Золотой век. Так было в царствие Кроноса. Но младший из кронидов – Зевс, свергнул отца и отправил его в мир вечного мрака Тартар. И тогда братья и сестры Крониды, жившие высоко в горах – на многовершинном Олимпе, поделили между собой власть над миром. Но не покорились им благие кентавры, претило им коварство и хитроумие олимпийцев в борьбе за власть. Не признали они воцарения олимпийцев: ни Зевса – громовержца и метателя молний – владыкой мира, ни Посейдона – владыкой пучины морской, ни Аида – владыкой мрачного мира теней не признали они. «И мы из рода титанов! И мы бессмертны! – гордо кричали они богам на Олимпе. – Никто не властен над нами! Мы вольны!».И изгнаны были кентавры с полей золотых изобильных в дебри лесные на круторогий хребет Пелиона. Там в непроходимых чащах лесных опасность подстерегала их на каждом шагу. Там в миг любой от прыжка зверя хищного мог хрустнуть конский хребет. Там, в миг любой зверина лютый мог сомкнуть клыки свои на шее человечьей. Там, в миг любой змея дремучая, с шипением проползая меж камней, могла впрыснуть яд в кровь бедного кентавра. Жизнь и смерть боролись между собой – ежедневно, ежечасно. И иссякла сила бессмертия в борьбе за жизнь. Затравленные страхом и лютостью, обезумели кентавры и стали терять свое бессмертие. Много кентавров погибло. Но уцелевшие сами стали звереть, чтобы выжить! Сами стали лютее зверя лютого! Иные могучими руками вырывали с корнями деревья из земли, другие ударом копыта отсекали глыбы скал и крушили врага, копытами топча, зубами раздирая
Свирепые и ярые, некогда благие, кентавры жаждали теперь радости буйной, чтобы вихрь шумел в головах, чтобы кровь огнем закипала, чтобы сердца в небо взлетали! И такую радость принесла им дружба с Вакхом, богом виноделия и веселья. Селен, коненогий сатир, частенько прикатывал от него щедрые дары – бочки с зельем пьянящим, безумящим зельем!
– И мы – титаново племя! И нам по рождению даровано право властвовать на земле, как богам на небе! – кричали они, хмельные, угрожая богам-олимпийцам.
Впрочем, канули тысячелетия в Лету, и со времен царствования Иксиона в Фессалии, никто уже не помнил, где жили и кем были прежде эти полудикие кентавры. Они так давно обитали на горном хребте Пелион, что поговаривали, что, сам огненный Иксион и был прародителем кентавров.
Из уст в уста переходила легенда о том, что страстью воспылал титан Иксион к жене другого титана – Зевса. И тогда Зевс, такой же коварный и хитрый, как и другие его братья и сестры, рожденные от Крона, подослал к нему на свидание богиню облаков Нефелу, принявшую облик его жены, богини Геры. И от этого соития родила Нефела чудище диковинное – полубога, полузверя, получеловека – по прозвищу Кентавр. От родителей он был смесь огня и воды: то с хохотом несется по полям, разметав хвост и гриву, то по небу парит в дымных клубах облаков, то в дикой злобе яростью кипит, то растает, как облако, и дождем прольется. Это странное чудище, полуогненное, полуоблачное, паслось вместе с табунами нимф-кобылиц, зеленых, как трава. От него-то и пошли эти существа необычные: то ли люди копытные с лошадиным телом, то ли кони с человеческим торсом.
Сказание об океаниде Фелире
Среди сестер своих, бессмертных титанид-океанид, всех прелестней была Фелира – с изумрудами сияющих глаз, с волосами цвета морских водорослей. Тесно ей стало жить в Мировой реке-Океан, что разделяет мир живых от мира мертвых. Наскучило нырять и перекатываться с сестрами в вечном движении вод океана. Утомил ее скат высокого неба с бесчисленными стадами облачных коров. Но влекла титаниду таинственная жизнь на суше – могущественного Крона царство. И отправилась отважная океанида в далекое путешествие, знакомясь в пути с морскими нимфами, играя с дельфинами и стаями летучих рыб. Привлеченные красотой одинокой странницы, преследовали ее морские титаны и среброногие тритоны с рыбьми хвостами, но своевольная и изворотливая, как текучая вода, Фелира ускользала от них.И доплыла титанида до берегов суровой Магнезии к подножию горного хребта Пелион. Не останавливая стремительный разбег волны, прокатилась Фелира по песчаной косе до нивы луговой. Вскрикнули травяные нимфы-кобылицы, отскочили от прохладных брызг морских, замерли поодаль и наблюдают за чудной гостьей с развевающейся гривой зеленых волос. Со смехом окунулась океанида в шумящее море листвы. Заволновались магнезийские кобылицы и побежали бурными валами по склону горы Пелион. Вслед за ними на волне поплыла титанида, а вода вдруг растеклась по суше да в землю ушла. И тогда быстроногой кобылицей обратилась Фелира и кинулась их вскачь догонять. Но не смешалась океанида с зеленым стадом прибрежным – вся прозрачно-изумрудная, она так переливалась и отсвечивала зеркальными бликами на свету, что даже Ирида-Радуга, залюбовавшись, накрыла ее светящейся дугой своего разноцветного одеяния
И вдруг почва под летучими копытцами кобылицы ходуном пошла. От неведомого топота могучего земля загудела. В панике разбежались травяные нимфы. Ни оглянуться, ни испугаться не успела Фелира, как рядом с ней уже скачет чудо-конь золотой. Бок о бок идет подле нее, скоком в скок гарцует – и огненных очей с нее не сводит! Лаской волнует тот взор, жаром охватывает! Никогда прежде в своих волнах перекатных, гребнистых и горбатых, Фелира не встречала такого дива, туманящего ей голову. Она впервые изменила привычкам. До сих пор титанида-оборотень небрежно отвергала всех, и, легко меняя облик, ускользала, вводя в заблуждения всякого, кто пытался утолить с ней свои вожделения. И только Кроносу, вождю титанов, она была не в силах отказать, сама того не зная, что перед нею Он – могущественный сын Урана-Неба и Геи-Земли!
А дивный конь вдруг сбил их слаженный аллюр, и, кинувшись наперерез, остановил изумрудно-светящуюся кобылицу. Вскинувшись перед нею на дыбы, он заржал с нетерпеливым призывом. Титанида вздыбилась ему навстречу, тонкой голенью коснувшись на взлете его мощных передних ног, и нежным манящим ржанием ответила на его зов.
Став тайною женою Крона, вышла Фелира из-под зеленого шатра листвы уже не кобылицей, а нимфою лесной. Не захотела титанида возвращаться к отцу – назад в просторы океана. Взошла она на высокую кручу хребта Пелион, богатую пышными лесами, нашла неприступный утес, срывающийся в море отвесной стеной, – отныне здесь, где соединяются две ее стихии – океан и лес – Фелира обрела свой новый дом. Превратилась титанида в исполинское древо – гигантскую Липу, встала на утесе, могуче раскинув руки-ветви, и необозримые дали древнего океана открылись ее взору. Вести от отца и сестер приносил Фелире- Липе косматый пенистый Прибой. То беспокойно, то ласково шелестя листвой, слушала она говор волн – игривых и гулливых, кипящих и бурливых, свирепых, штормовых… А иногда Фелира и сама зеленовласой нимфой спускалась к разгульным подругам и качалась на упругом гребне волны…
Родила Исполинская Липа от Кроноса – сына Хирона, бессмертного титана, которого впоследствии почитали и боги, и люди, и звери. Дитя феерической страсти, Хирон унаследовал от родителей-оборотней одновременно и человеческое, и конское обличие. Могучий человеческий торс, не знающий старости и увядания, перерастал в великолепный золотисто-каурый лошадиный корпус. Вьющиеся рыжеватые волосы обрамляли его лицо с внимательным взглядом изумрудно-зеленых глаз. По отцу Кроносу Хирон приходился братом олимпийским богам-кронидам, младший из которых – Зевс, низвергнув молниями отца в Тартар, сам стал владыкой мира.
Никто из титанов и богов-небожителей Олимпа не мог сравниться с премудрым кентавром по силе знаний. Сама Мать-Земля доверяла Хирону свои тайны. Он знал язык зверей, птиц, и гадов ползучих. Ему открывались чудодейственные силы растений, он умел исцелять недуги. Ему поклонялись, его чтили, как Мудреца, и Хирон никогда не отказывался делиться познаниями, и потому среди титанов и людей он заслужил высокого звания – Учитель.
Сказание о несостоявшейся свадьбе
Фетиды и Зевса
Когда уходили на охоту питомцы мудрого Хирона, герои-полубоги, и внучка Меланиппа упархивала на прогулку с юным богом Асклепием, тогда для кентавра наступал его час – час тишины, покоя и раздумий. В такие минуты любил Хирон брать в руки свою лиру, и послушна его перстам, отзывалась она звуками то отрадно-безмятежными, как полет бабочек над цветущей лужайкой, то мятежно-тревожными, как буря в грозовую ночь. Пел Хирон под завораживающие звуки лиры, и замирала природа, внимая ему. Смолкали птицы, дремотно убаюкивался ветер, забыв трепать листву, и даже журчливые ручейки замедляли свой бег, и затихал их неумолчный говор
Как-то среброногая Фетида, изменчивая, как морская стихия, чайкой прилетела к жилищу кентавра, и, закутавшись в туман, и притаилась за деревьями. Волшебные струны Хироновой лиры тронули ее сердце. Заплакала богиня Фетида, прислонившись к дереву. Вспомнила себя юную, влюбленную и безмерно счастливую морскую царевну… Тогда на ее руку претендовали два могущественных бога, два брата – кронида…
Старший из братьев, суровый Посейдон, свергнув, царя Нерея, сам стал повелителем морской стихии. Но к советам отца Фетиды, обладающего мощным даром предвидения, прислушивался и часто посещал их дом. Однажды на семейном празднике, увидев танцующую Фетиду, он был настолько очарован ею, что захотел незамедлительно жениться на ней и попросил у Нерея руки его дочери. Старец, увидев тайные знаки ее судьбы, обещал отдать Фетиду ему в жены, не ранее, чем через год. Невзирая на гнев Посейдона, Нерей был неуступчив
На одном из пиршеств между богами Олимпа разгорелся спор о том, кто же из богинь-небожительниц прекраснее. Мрачный Посейдон ни одну из них не посчитал достойной звания «Самой Прекрасной», а брату своему, Зевсу, сказал, что самые прелестные создания – это нимфы, а не богини. А еще он поведал Громовержцу о причине своей печали – о недоступной юной ниреиде, танцующей на песчаном берегу в свете луны.
Заинтригованный Зевс, приняв облик орла, отправился к морю, чтобы посмотреть на ту нимфу, дочь Нерея, а увидев ее, сам прельстился ее красотой и запылал к ней страстью.Жизнелюбивый сердцеед сумел обворожить Фетиду своими рассказами о победах над чудовищными исчадиями земли, о разумном переустройстве мира, о господстве добра и справедливости в его царствие. Несмотря на то, что она была обещана отцом старшему из кронидов, из двух братьев, соперников в любви, Фетида выбрала младшего. Но не потому, что Зевс вознесся к тому времени на вершину власти
Она верила дерзновенному победителю титанов, его спокойной уверенности в себе и отваге. А Посейдон? Он, бесспорно, могуч, но уж слишком зол, яростен и гневлив…
Войну с чудовищными титанами Зевс начал сразу после того, как скинул с престола своего отца, титана Кроноса.
Когда-то Кронос, опасаясь предсказания Геи-Земли о том, что будет свержен собственным сыном, поглощал всех младенцев, которых рожала ему жена Рея. Только одного из них и сумела спасти Рея – новорожденного Зевса, отправив в чрево мужа запеленатый камень вместо него. А выросший и возмужавший вдали от родителей Зевс спас своих братьев и сестер, благодаря помощи богини Мысли — Метиды, которая стала его первой женой. Метида сварила зелье, выпив которое Кронос срыгнул проглоченных детей, а вскоре был низложен ими и сброшен в Тартар.
Вот тогда-то и началась Титаномахия: новое поколение богов во главе с Зевсом укрепилось на горах Олимпа и объявило войну прежним богам – титанам. Некоторые из них сразу перешли на его сторону. Первым это сделал Прометей со своею матерью Фемидой. Обладая даром предвидения, он знал, что титаны обречены на поражение в войне против олимпийцев, вплоть до их полного истребления. Поэтому он убеждал старых богов взять на вооружение тот же метод, что и Зевс – хитрость, и вступить с ним в дружеский союз. Среди сторонников Зевса были отец Фетиды, бог моря Нерей, Гелиос, бог Солнца, страшная богиня реки Стикс из Царства мертвых, и киклопы-кузнецы из Тартара.Под сумрачным Аидом, где вечное господство тлена, киклопы для борьбы с чудовищами сковали оружие, мечущее огонь. Благодаря перуну-огнемету и стрелам-молниям, поражающим насмерть не только смертных, но и богов, Зевс тогда и стал прозываться Громовержцем
«О, трепещите все теперь пред мощью силы Зевса! Стрела разгневанного Олимпийца испепелит любого, будь он бог или титан, — бессильны все бессмертные пред ней!» – ликовал кронид, ощущая себя непобедимым.
Все титаны, кто помогал Зевсу в Титаномахии, остались служить ему. А детей богини Стикс, своих самых неоценимых помощников, Владыка уже никогда не отпускал от себя, так они и остались служить ему на Олимпе, неотлучные от трона Громовержца – Сила, Власть, Ника-Победа и Зависть-Коварство.
Спасенные Зевсом братья и сестры в знак благодарности добровольно отдали в его руки бразды правления. Но вскоре некоторые из них, окрепнув, стали считать себя равными ему, и сами возжелали власти.
И именно она, Фетида, счастливая невеста Зевса, против властителя Олимпа раскрыла заговор. Его ближайшая родня – Афина-дочь, брат Посейдон и милая сестричка Гера – все те, кому он верил, расшатывали трон под ним, борьбу вели за власть. Зевс был бы скован и свержен, если б не она – Фетида! Великана Сторукого призвала она из мрачного Тартара и привела с собою на Олимп на помощь Зевсу. Отступились в страхе боги-мятежники, когда на них надвинулось горообразное чудовище из мрака Преисподней, когда огнедышащие пасти пятидесяти голов, клыками скалясь, приближались к ним, и крючковатые, когтистые пальцы сотни рук зловеще потянулись к ним. Задрожали заговорщики, оцепенели от леденящего страха, когда вслед за Бриареем Сторуким два демона войны, два брата незвано ворвались: с истошным визгом Фобос над ними носился, и жутко Деймос[3 - Фобос-Страх, Деймос-Ужас – сыновья кровожадного бога войны Ареса.] завывал. Как вихрь пролетали, сгущались, как мрак, и дымной тучей космато зависали, вонзаясь злобно огоньками красных глаз.
С тех пор с опаскою поглядывали на хрупкую и нежную Фетиду все небожители: откуда в ней такая сила, такая власть над чудищами, отваги столько?
Но ликующий и влюбленный победитель Зевс внезапно накануне свадьбы впал в угрюмство. Фетиду видеть не желает, и на Олимпе ходит слух, что предстоящий брачный пир отложен… Иные шепчут, что его совсем не будет: властителю не по душе божественной Фетиды со смертным шашни. А слухи все ползут. Со смертным шашни?! С кем же? Нереида всегда надменна и холодна – с богами олимпийскими! Как снизошла до смертного она?
Альфия Батталовна Камалова
Кентавры… Эти удивительные полукони-полулюди с детства будоражат наше воображение. Бывшие боги – кентавры, свергнутые олимпийцами, мало чем отличаются от людей. Одни стремятся наполнить свою жизнь смыслом и светом. Другие – во власти тьмы. Смогут ли, титаны по происхождению, кентавры противостоять силе и воле олимпийских богов? Сумеет ли кентавр защитить свою внучку Меланиппу от преследований могущественного Посейдона? Об этом повествуют легенды древних греков.
Легенды о кентаврах
Мифология
Альфия Камалова
© Альфия Камалова, 2017
ISBN 978-5-4483-6346-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
И услышал Хирон: земля на склонах Пелиона содрогалась от ударов множества копыт. Крики человечьи смешались с конским ржанием. Вышел мудрец и врачеватель навстречу собратьям своим – племени лесному диких кентавров. Пар идет от взмыленных крупов, хвостами хлещут, копытами землю роют. Но человечьи головы в диких зарослях бород, и тела без шерсти звериной, и по паре рук людских. Хриплый смех переходит в ржанье, со всхрапом грубые голоса, но речь внятная, человечья. Полукони-полулюди лесные — племя одичавшее, зверо-люди
– Ты самый мудроумный среди нас! Тебя почитают и люди, и звери! Народ избрал тебя вождем! Верховоди нами! – кричали они. – Лапифы нас позвали на пиры! А мы войной идем к лапифам! Веди нас на битву с древолюдами[1 - Древолюди, они же лапифы — племя титанов, обитавшее на равнине на юге Фессалии.]! Хотим мы жен их похитить и дев! И запасов пьяного вина у них много! Вина! И-го-го! Вина хотим! Вина! И-го-го! И-го-го!
Молчал Хирон. Молчали и кентавры, ожидая ответа, нетерпеливо копытами переступали, на странное оружие в руках у Хирона поглядывали – что-то вроде лука для стрельбы, но тетива в семь рядов натянута. Поднял Хирон к груди свой инструмент и тронул тетиву перстами, прикрыв глаза, – с протяжным вздохом запела его лира и заплакала. Быстро-быстро побежали его пальцы по струнам – зазвенели они тревогой, зашумели тоской глухой, забились, заплескались, как волны с рокотом бьются об утес перед бурей.Вскинул суровые глаза на лесных кентавров Хирон благородный и лиру протянул их главарю. – Сыграй же ты теперь, Эвритион, на лире! Как я, сыграешь, чтоб соловьи молчали, – пойду к вам в вожаки!
Со стоном лопнули струны, когда Эвритион их грубой пятерней рванул. Хрипло рассмеялся он и лиру под ноги швырнул.
– Мы из древнего рода титанов! Не нужна нам твоя лира тихострунная, тихо шепчущая да щебечущая! Нам нужна лира штормовая, ветрами воющая-свистящая, чтоб от раскатов громовых небо трескалось, чтоб земля прогибалась да ухала от топота наших копыт! Что ж, копытный собрат, не поймешь ты, зова душ наших, рвущихся к мятежу?!
– К погибели вы рветесь! Погибели своей вы ищете! Кентавры! Если вы примчались звать в вожди Хирона, то слушайте Хирона! Лапифы вам братья по прадеду Иксиону. С давних пор мирно уживались два братских племени в Фессалии, и не было причин для вражды. Кентавры кормились в горах на юге Фессалии, а равнину севера населяли племена лапифов. Одумайтесь, кентавры! И с мятежом, бушующим в крови, на лапифовы пиры не ходите! Не влеките беды в табуны одичалые! Паситесь вольно на полях Магнезийских! Мира ищите в горах Пелиона!
Заметно волнуясь, скакнул вперед гнедой кентавр Асбол, встряхнул с решимостью черными волосами и вытер пятернею пот, проступивший на лбу. Ту же руку, положив на грудь, и слегка склонив свой торс в поклоне, с почтением обратился он к мудрейшему из титанов.
– Прости Хирон, это я уговорил их звать тебя в вожди, чтобы послушали они слова твоего мудрого, одному мне их не удержать…
Взбудоражено переступая копытами, Асбол развернул свое конское тело к табуну собратьев и, уже в который раз попытался усмирить воинственный дух племени.
– Братья! Лапифы нам не враги. Их вождь, могучий Перрифой – сын нашего общего предка, Иксиона огненного, и он не ищет с нами раздора – не для того он пригласил нас на свадебный пир. Не годится, братья, на гостеприимство отвечать враждой! С таким озлобленным настроем беду вы кличете, кентавры! Я видел вещий сон, что кровь прольется у Перрифоя на свадьбе! Это ваша кровь! Развернитесь, кентавры, и скачите обратно в горы!
Но не слышат его кентавры — могучи и свирепы, копыта, взвившись, мелькают в воздухе. Кулаки в драку рвутся! Сила буйная, шальная гонит по жилам кровь бурлящую. Рвется сила наружу – скакать, топтать, крушить и рвать, от пенного гона хмелея, от жара битвы зверея… Радости лютой жаждет их воля голодная!
Сказание о происхождении кентавров
Урожденные титанами, кентавры были бессмертны, как дети первых самых древних богов, Урана-Неба и Геи-Земли. И жили они в радости, не зная ни страданий, ни старости. Мирно паслись благие кентавры на полях феакийских[2 - Феакийские поля – соответствующие Золотому веку места сказочного изобилия, с непрерывно плодоносящими полями.] с нивами самосевными среди рощ плодовых. Для всех титанов – былых богов – наступил тогда Золотой век. Так было в царствие Кроноса. Но младший из кронидов – Зевс, свергнул отца и отправил его в мир вечного мрака Тартар. И тогда братья и сестры Крониды, жившие высоко в горах – на многовершинном Олимпе, поделили между собой власть над миром. Но не покорились им благие кентавры, претило им коварство и хитроумие олимпийцев в борьбе за власть. Не признали они воцарения олимпийцев: ни Зевса – громовержца и метателя молний – владыкой мира, ни Посейдона – владыкой пучины морской, ни Аида – владыкой мрачного мира теней не признали они. «И мы из рода титанов! И мы бессмертны! – гордо кричали они богам на Олимпе. – Никто не властен над нами! Мы вольны!».И изгнаны были кентавры с полей золотых изобильных в дебри лесные на круторогий хребет Пелиона. Там в непроходимых чащах лесных опасность подстерегала их на каждом шагу. Там в миг любой от прыжка зверя хищного мог хрустнуть конский хребет. Там, в миг любой зверина лютый мог сомкнуть клыки свои на шее человечьей. Там, в миг любой змея дремучая, с шипением проползая меж камней, могла впрыснуть яд в кровь бедного кентавра. Жизнь и смерть боролись между собой – ежедневно, ежечасно. И иссякла сила бессмертия в борьбе за жизнь. Затравленные страхом и лютостью, обезумели кентавры и стали терять свое бессмертие. Много кентавров погибло. Но уцелевшие сами стали звереть, чтобы выжить! Сами стали лютее зверя лютого! Иные могучими руками вырывали с корнями деревья из земли, другие ударом копыта отсекали глыбы скал и крушили врага, копытами топча, зубами раздирая
Свирепые и ярые, некогда благие, кентавры жаждали теперь радости буйной, чтобы вихрь шумел в головах, чтобы кровь огнем закипала, чтобы сердца в небо взлетали! И такую радость принесла им дружба с Вакхом, богом виноделия и веселья. Селен, коненогий сатир, частенько прикатывал от него щедрые дары – бочки с зельем пьянящим, безумящим зельем!
– И мы – титаново племя! И нам по рождению даровано право властвовать на земле, как богам на небе! – кричали они, хмельные, угрожая богам-олимпийцам.
Впрочем, канули тысячелетия в Лету, и со времен царствования Иксиона в Фессалии, никто уже не помнил, где жили и кем были прежде эти полудикие кентавры. Они так давно обитали на горном хребте Пелион, что поговаривали, что, сам огненный Иксион и был прародителем кентавров.
Из уст в уста переходила легенда о том, что страстью воспылал титан Иксион к жене другого титана – Зевса. И тогда Зевс, такой же коварный и хитрый, как и другие его братья и сестры, рожденные от Крона, подослал к нему на свидание богиню облаков Нефелу, принявшую облик его жены, богини Геры. И от этого соития родила Нефела чудище диковинное – полубога, полузверя, получеловека – по прозвищу Кентавр. От родителей он был смесь огня и воды: то с хохотом несется по полям, разметав хвост и гриву, то по небу парит в дымных клубах облаков, то в дикой злобе яростью кипит, то растает, как облако, и дождем прольется. Это странное чудище, полуогненное, полуоблачное, паслось вместе с табунами нимф-кобылиц, зеленых, как трава. От него-то и пошли эти существа необычные: то ли люди копытные с лошадиным телом, то ли кони с человеческим торсом.
Сказание об океаниде Фелире
Среди сестер своих, бессмертных титанид-океанид, всех прелестней была Фелира – с изумрудами сияющих глаз, с волосами цвета морских водорослей. Тесно ей стало жить в Мировой реке-Океан, что разделяет мир живых от мира мертвых. Наскучило нырять и перекатываться с сестрами в вечном движении вод океана. Утомил ее скат высокого неба с бесчисленными стадами облачных коров. Но влекла титаниду таинственная жизнь на суше – могущественного Крона царство. И отправилась отважная океанида в далекое путешествие, знакомясь в пути с морскими нимфами, играя с дельфинами и стаями летучих рыб. Привлеченные красотой одинокой странницы, преследовали ее морские титаны и среброногие тритоны с рыбьми хвостами, но своевольная и изворотливая, как текучая вода, Фелира ускользала от них.И доплыла титанида до берегов суровой Магнезии к подножию горного хребта Пелион. Не останавливая стремительный разбег волны, прокатилась Фелира по песчаной косе до нивы луговой. Вскрикнули травяные нимфы-кобылицы, отскочили от прохладных брызг морских, замерли поодаль и наблюдают за чудной гостьей с развевающейся гривой зеленых волос. Со смехом окунулась океанида в шумящее море листвы. Заволновались магнезийские кобылицы и побежали бурными валами по склону горы Пелион. Вслед за ними на волне поплыла титанида, а вода вдруг растеклась по суше да в землю ушла. И тогда быстроногой кобылицей обратилась Фелира и кинулась их вскачь догонять. Но не смешалась океанида с зеленым стадом прибрежным – вся прозрачно-изумрудная, она так переливалась и отсвечивала зеркальными бликами на свету, что даже Ирида-Радуга, залюбовавшись, накрыла ее светящейся дугой своего разноцветного одеяния
И вдруг почва под летучими копытцами кобылицы ходуном пошла. От неведомого топота могучего земля загудела. В панике разбежались травяные нимфы. Ни оглянуться, ни испугаться не успела Фелира, как рядом с ней уже скачет чудо-конь золотой. Бок о бок идет подле нее, скоком в скок гарцует – и огненных очей с нее не сводит! Лаской волнует тот взор, жаром охватывает! Никогда прежде в своих волнах перекатных, гребнистых и горбатых, Фелира не встречала такого дива, туманящего ей голову. Она впервые изменила привычкам. До сих пор титанида-оборотень небрежно отвергала всех, и, легко меняя облик, ускользала, вводя в заблуждения всякого, кто пытался утолить с ней свои вожделения. И только Кроносу, вождю титанов, она была не в силах отказать, сама того не зная, что перед нею Он – могущественный сын Урана-Неба и Геи-Земли!
А дивный конь вдруг сбил их слаженный аллюр, и, кинувшись наперерез, остановил изумрудно-светящуюся кобылицу. Вскинувшись перед нею на дыбы, он заржал с нетерпеливым призывом. Титанида вздыбилась ему навстречу, тонкой голенью коснувшись на взлете его мощных передних ног, и нежным манящим ржанием ответила на его зов.
Став тайною женою Крона, вышла Фелира из-под зеленого шатра листвы уже не кобылицей, а нимфою лесной. Не захотела титанида возвращаться к отцу – назад в просторы океана. Взошла она на высокую кручу хребта Пелион, богатую пышными лесами, нашла неприступный утес, срывающийся в море отвесной стеной, – отныне здесь, где соединяются две ее стихии – океан и лес – Фелира обрела свой новый дом. Превратилась титанида в исполинское древо – гигантскую Липу, встала на утесе, могуче раскинув руки-ветви, и необозримые дали древнего океана открылись ее взору. Вести от отца и сестер приносил Фелире- Липе косматый пенистый Прибой. То беспокойно, то ласково шелестя листвой, слушала она говор волн – игривых и гулливых, кипящих и бурливых, свирепых, штормовых… А иногда Фелира и сама зеленовласой нимфой спускалась к разгульным подругам и качалась на упругом гребне волны…
Родила Исполинская Липа от Кроноса – сына Хирона, бессмертного титана, которого впоследствии почитали и боги, и люди, и звери. Дитя феерической страсти, Хирон унаследовал от родителей-оборотней одновременно и человеческое, и конское обличие. Могучий человеческий торс, не знающий старости и увядания, перерастал в великолепный золотисто-каурый лошадиный корпус. Вьющиеся рыжеватые волосы обрамляли его лицо с внимательным взглядом изумрудно-зеленых глаз. По отцу Кроносу Хирон приходился братом олимпийским богам-кронидам, младший из которых – Зевс, низвергнув молниями отца в Тартар, сам стал владыкой мира.
Никто из титанов и богов-небожителей Олимпа не мог сравниться с премудрым кентавром по силе знаний. Сама Мать-Земля доверяла Хирону свои тайны. Он знал язык зверей, птиц, и гадов ползучих. Ему открывались чудодейственные силы растений, он умел исцелять недуги. Ему поклонялись, его чтили, как Мудреца, и Хирон никогда не отказывался делиться познаниями, и потому среди титанов и людей он заслужил высокого звания – Учитель.
Сказание о несостоявшейся свадьбе
Фетиды и Зевса
Когда уходили на охоту питомцы мудрого Хирона, герои-полубоги, и внучка Меланиппа упархивала на прогулку с юным богом Асклепием, тогда для кентавра наступал его час – час тишины, покоя и раздумий. В такие минуты любил Хирон брать в руки свою лиру, и послушна его перстам, отзывалась она звуками то отрадно-безмятежными, как полет бабочек над цветущей лужайкой, то мятежно-тревожными, как буря в грозовую ночь. Пел Хирон под завораживающие звуки лиры, и замирала природа, внимая ему. Смолкали птицы, дремотно убаюкивался ветер, забыв трепать листву, и даже журчливые ручейки замедляли свой бег, и затихал их неумолчный говор
Как-то среброногая Фетида, изменчивая, как морская стихия, чайкой прилетела к жилищу кентавра, и, закутавшись в туман, и притаилась за деревьями. Волшебные струны Хироновой лиры тронули ее сердце. Заплакала богиня Фетида, прислонившись к дереву. Вспомнила себя юную, влюбленную и безмерно счастливую морскую царевну… Тогда на ее руку претендовали два могущественных бога, два брата – кронида…
Старший из братьев, суровый Посейдон, свергнув, царя Нерея, сам стал повелителем морской стихии. Но к советам отца Фетиды, обладающего мощным даром предвидения, прислушивался и часто посещал их дом. Однажды на семейном празднике, увидев танцующую Фетиду, он был настолько очарован ею, что захотел незамедлительно жениться на ней и попросил у Нерея руки его дочери. Старец, увидев тайные знаки ее судьбы, обещал отдать Фетиду ему в жены, не ранее, чем через год. Невзирая на гнев Посейдона, Нерей был неуступчив
На одном из пиршеств между богами Олимпа разгорелся спор о том, кто же из богинь-небожительниц прекраснее. Мрачный Посейдон ни одну из них не посчитал достойной звания «Самой Прекрасной», а брату своему, Зевсу, сказал, что самые прелестные создания – это нимфы, а не богини. А еще он поведал Громовержцу о причине своей печали – о недоступной юной ниреиде, танцующей на песчаном берегу в свете луны.
Заинтригованный Зевс, приняв облик орла, отправился к морю, чтобы посмотреть на ту нимфу, дочь Нерея, а увидев ее, сам прельстился ее красотой и запылал к ней страстью.Жизнелюбивый сердцеед сумел обворожить Фетиду своими рассказами о победах над чудовищными исчадиями земли, о разумном переустройстве мира, о господстве добра и справедливости в его царствие. Несмотря на то, что она была обещана отцом старшему из кронидов, из двух братьев, соперников в любви, Фетида выбрала младшего. Но не потому, что Зевс вознесся к тому времени на вершину власти
Она верила дерзновенному победителю титанов, его спокойной уверенности в себе и отваге. А Посейдон? Он, бесспорно, могуч, но уж слишком зол, яростен и гневлив…
Войну с чудовищными титанами Зевс начал сразу после того, как скинул с престола своего отца, титана Кроноса.
Когда-то Кронос, опасаясь предсказания Геи-Земли о том, что будет свержен собственным сыном, поглощал всех младенцев, которых рожала ему жена Рея. Только одного из них и сумела спасти Рея – новорожденного Зевса, отправив в чрево мужа запеленатый камень вместо него. А выросший и возмужавший вдали от родителей Зевс спас своих братьев и сестер, благодаря помощи богини Мысли — Метиды, которая стала его первой женой. Метида сварила зелье, выпив которое Кронос срыгнул проглоченных детей, а вскоре был низложен ими и сброшен в Тартар.
Вот тогда-то и началась Титаномахия: новое поколение богов во главе с Зевсом укрепилось на горах Олимпа и объявило войну прежним богам – титанам. Некоторые из них сразу перешли на его сторону. Первым это сделал Прометей со своею матерью Фемидой. Обладая даром предвидения, он знал, что титаны обречены на поражение в войне против олимпийцев, вплоть до их полного истребления. Поэтому он убеждал старых богов взять на вооружение тот же метод, что и Зевс – хитрость, и вступить с ним в дружеский союз. Среди сторонников Зевса были отец Фетиды, бог моря Нерей, Гелиос, бог Солнца, страшная богиня реки Стикс из Царства мертвых, и киклопы-кузнецы из Тартара.Под сумрачным Аидом, где вечное господство тлена, киклопы для борьбы с чудовищами сковали оружие, мечущее огонь. Благодаря перуну-огнемету и стрелам-молниям, поражающим насмерть не только смертных, но и богов, Зевс тогда и стал прозываться Громовержцем
«О, трепещите все теперь пред мощью силы Зевса! Стрела разгневанного Олимпийца испепелит любого, будь он бог или титан, — бессильны все бессмертные пред ней!» – ликовал кронид, ощущая себя непобедимым.
Все титаны, кто помогал Зевсу в Титаномахии, остались служить ему. А детей богини Стикс, своих самых неоценимых помощников, Владыка уже никогда не отпускал от себя, так они и остались служить ему на Олимпе, неотлучные от трона Громовержца – Сила, Власть, Ника-Победа и Зависть-Коварство.
Спасенные Зевсом братья и сестры в знак благодарности добровольно отдали в его руки бразды правления. Но вскоре некоторые из них, окрепнув, стали считать себя равными ему, и сами возжелали власти.
И именно она, Фетида, счастливая невеста Зевса, против властителя Олимпа раскрыла заговор. Его ближайшая родня – Афина-дочь, брат Посейдон и милая сестричка Гера – все те, кому он верил, расшатывали трон под ним, борьбу вели за власть. Зевс был бы скован и свержен, если б не она – Фетида! Великана Сторукого призвала она из мрачного Тартара и привела с собою на Олимп на помощь Зевсу. Отступились в страхе боги-мятежники, когда на них надвинулось горообразное чудовище из мрака Преисподней, когда огнедышащие пасти пятидесяти голов, клыками скалясь, приближались к ним, и крючковатые, когтистые пальцы сотни рук зловеще потянулись к ним. Задрожали заговорщики, оцепенели от леденящего страха, когда вслед за Бриареем Сторуким два демона войны, два брата незвано ворвались: с истошным визгом Фобос над ними носился, и жутко Деймос[3 - Фобос-Страх, Деймос-Ужас – сыновья кровожадного бога войны Ареса.] завывал. Как вихрь пролетали, сгущались, как мрак, и дымной тучей космато зависали, вонзаясь злобно огоньками красных глаз.
С тех пор с опаскою поглядывали на хрупкую и нежную Фетиду все небожители: откуда в ней такая сила, такая власть над чудищами, отваги столько?
Но ликующий и влюбленный победитель Зевс внезапно накануне свадьбы впал в угрюмство. Фетиду видеть не желает, и на Олимпе ходит слух, что предстоящий брачный пир отложен… Иные шепчут, что его совсем не будет: властителю не по душе божественной Фетиды со смертным шашни. А слухи все ползут. Со смертным шашни?! С кем же? Нереида всегда надменна и холодна – с богами олимпийскими! Как снизошла до смертного она?
