Политический дневник

Завтра я еду в Брауншвейг и буду выступать на музыкальном празднике Г[итлер]ю[генда] с речью об искусстве и народе.

14.11.[1936]

Дни летят, вечером я чувствую усталость и не в состоянии записывать события, которые приносит с собой жизнь. Старая болезнь все еще дает о себе знать.

Премьер – министр Афганистана прибыл. Я принимал его, по моему распоряжению его приветствовала почетная рота СС и оркестр. Афганский посланник сказал мне позже: господин рейхсляйтер, вы даже не подозреваете, как отрадно, что вы оказываете нам столь замечательный прием и всегда столь любезны. Афганец, дядя короля, действительно производит впечатление прирожденного управителя, приятный, худощавого телосложения, восточный тип. Он был здесь 12 лет назад. За чаем он заметил мне: «Ваш вождь – не только фюрер Германии, а величайший в мире человек. Ваши идеи не нуждаются в пропаганде. Подобно тому как изобретение электричества пришло на смену старым методам освещения, н[ационал] – с[оциализм] стал заменой методам, применявшимся в политике до сих пор».

Министр иностранных дел Афганистана был несколько удручен, судя по всему, он является сторонником выраженно миролюбивой позиции по отношению к Москве.

Дни 8/9 ноября прошли достойно. Праздник обретает все более сплоченный характер. Я шел, как когда – то, 13 лет назад, в шаге от фюрера. Караул миновал нас, и фюрер сказал: «Они и их дряхлые святые более не властны над этим». Я: «Таков праздник Тела Христова в исполнении германцев» – эти слова уже передают из уст в уста.

8–го в Бухаресте состоялась подготовленная ранее манифестация. Более 100 000 сторонников Кузы и Гоги маршировали мимо своих предводителей на протяжении шести с лишним часов. Под знаменами с изображением свастики. Гога произнес речь: пакту с Советской Россией не бывать! Франция и Блюм нам не помогут. Есть государство, которое стоит сплоченным фронтом против б[ольшевизма]: имя ему Германия! Мы не можем себе позволить не принимать это во внимание. Если границы нашего государства будут признаны, не останется ничего, что могло бы омрачить отношения Румынии и Г[ермании]. – Несмолкающий гул аплодисментов.

Это была первая открытая попытка сопротивления политике Антанты за 15 лет. Мой упорный трехлетний труд дал свои ростки.

Сегодня опубликовал работу, посвященную ревизионистской политике; работа уже получила весьма положительный отзыв фюрера. Гога и Куза могут использовать ее как источник цитат. Пусть венгры отправляются в Прагу и заявляют там свои ревизионистские притязания, в отношении Румынии у нас нет причин плестись на поводу у Будапешта. Сегодня в полдень я посетил фюрера и передал ему докладную записку, касающуюся политики в области культуры. Фюрер говорил о немецкой истории: подлинные мотивы действий великих властителей едва ли можно выявить. Большая критика лишена смысла. Государство было средством, позволявшим объединить племена в народ, сегодня он – властелин государства. Одна империя и единый народ, отнюдь не история Гогенцоллернов[428 - Германская династия швабского происхождения, в 1871–1918 гг. короли из этой династии были кайзерами Германии.]. Даун и Лаудон[429 - Речь идет об австрийских полководцах времен Семилетней войны – Леопольде Йозефе фон Дауне (нем. Leopold Joseph von Daun, 1705–1766) и Эрнсте Гидеоне фон Лаудоне (нем. Gideon Ernst von Laudon, 1717–1790).] ее часть, и чем больше у нас героев, тем более велико наше сознание.

15.11.[1936]

Бёмер вернулся из Лондона со свадьбы майора Даттона. Они приняли его чудесно, однако рассуждения Геринга и Геббельса относительно колоний были встречены с большой неприязнью. Герингу уже дали прозвище «новый Тирпиц»[430 - Тирпиц, Альфред фон (нем. Alfred von Tirpitz, 1849–1930) – немецкий гросс – адмирал, до Первой мировой войны создал план развития немецкого военно – морского флота, направленный среди прочего на ослабление британской колониальной мощи.], опасное сравнение. Указывать на то, что наши колонии были украдены у нас, значит озвучивать истину – это так; но в Лондоне подобные высказывания звучат как заезженная пластинка. Когда болдуины обосновывают наращивание вооружений «немецкой угрозой», мы это воспринимаем как ложь. Они должны понимать, что мы сегодня тоже можем обидеться.

И все – таки остается спорным, было ли целесообразно употреблять это слово[431 - Т.е. «украдены».] публично так, как это сделал Геринг.

Столь же неумным было высказывание Риббентропа, сделанное им после вступления на английскую землю в ранге посла. Едва покинув вокзал, он вознамерился обязать Англию сражаться с большевизмом, дав интервью соответствующего содержания. И хотя именно в этом и заключается его миссия, однако как публичная попытка поучения эти действия получили весьма нелестную оценку. Далее его упрекают в том, что он, находясь в А[нглии] в качестве посла, слишком много времени провел в компании Ллойда Джорджа. Последнего, как поговаривают, списали со счетов раз и навсегда. В – третьих, на Р[иббентропа] злятся за то, что он, получив назначение, протянул пару месяцев – прежде чем принял решение действительно занять свой пост. От доверенного источника я знаю, что король выразился в следующем ключе: «Почему он все еще не здесь? Считать ли это проявлением неуважения? Моя прабабушка не стала бы терпеть подобные манеры».

Так или иначе Р[иббентропа] хотят попросту «замуровать». Вопреки благоприятной общей ситуации – плохой старт.

Как рассказал Б[ёмер], Уинтерботэм по поручению британского Генерального штаба авиации предпринял поездку вдоль испанской линии фронта. Он сообщил: французы пришли в ярость, поскольку истребители «Heinkel»[432 - Немецкая авиастроительная компания, основанная в 1922 г. авиаконструктором Эрнстом Хейнкелем (нем. Ernst Heinkel, 1888–1958).] явно превосходят «Dewoitine»[433 - Французская авиастроительная компания, основанная в 1928 г. авиаконструктором Эмилем Девуатином (франц. Еmile Dewoitine, 1892–1979).]. У русских, по его словам, хорошие самолеты, но плохие летчики. Они летят прямо, никуда не сворачивая, более проворный противник легко их собьет.

Членам «комитета по невмешательству»[434 - Международный комитет по применению соглашения о невмешательстве в дела Испании был создан в августе 1936 г. для наблюдения за выполнением соглашения европейских стран о запрещении экспорта и транзита оружия в Испанию.] есть над чем задуматься…

16.11.[1936]

Сегодня у меня с визитом был бельг[ийский] посланник граф Давиньон[435 - Давиньон, Жак – Анри – Шарль – Франсуа (франц. Jacques – Henri – Charles – Fran?ois Davignon, 1887–1965) – бельгийский дипломат, в 1935–1940 гг. посланник в Берлине.]. Он разъяснил позицию Бельгии и отметил, что испытывает заметное облегчение в связи с тем, что король предпочитает уклоняться от франко – советского влияния. Я упомянул недавно опубликованную работу Б[ертрана] де Жувенеля[436 - Жувенель, Бертран де (франц. Bertrand de Jouvenel, 1903–1987) – французский философ и публицист, сторонник франко – германского сближения.], который произнес правдивые слова в отношении пакта: Франция в случае конфликта между Германией и Чехией автоматически выступила бы против нас. Где же здесь интересы Бельгии? – Д[авиньон], производящий впечатление умного и тонкого человека, вдруг показался растерянным и подавленным. – Он надеется однажды пригласить меня на завтрак, чтобы поговорить обо всем подробнее.

Во второй половине дня прибыл Брэтиану[437 - Брэтиану, Константин (рум. Constantin I.C. Bratianu, 1866–1950) – румынский политик, с 1934 г. возглавлял Национальную либеральную партию.]. Он побывал у фюрера и теперь с чувством удовлетворения едет в Румынию. Фюрер сразу же указал ему на мою статью о ревизионизме, опубликованную в воскресенье в «Ф[ёлькишер] б[еобахтер]»[438 - Речь идет о статье «“Порабощенные народы” и ревизии» («‘Unterdr?ckte V?lker‘ und Revisionen») от 15.11.1936. [*]]. В ней изложена «немецкая нюансировка» – взгляд на миланскую речь Муссолини. Б[рэтиану] очень сетовал на эти разглагольствования дуче: еврейская пресса подняла шум, ополчившись в том числе и против Германии. Он подчеркнул, что его младолиберальная партия стоит на антибольшевистских позициях – и не упустил случая поиронизировать над Титулеску – сук, на котором тот сидел, спилен.

В первой половине дня поступил подробный отчет из Йены о «холизме»[439 - Идеалистическое учение, рассматривающее мир как результат ступенчатой творческой эволюции, которая направляется нематериальным и непознаваемым «фактором целостности».] – с помощью нового термина нас хотят отвлечь от сущности нашей идеологии. Мы выработаем четкую позицию, дабы предотвратить а la Отмар Шпанн.

22.11.[1936]

Заседание гауамтсляйтеров в замке Фогельзанг прошло чрезвычайно успешно и с пользой для присутствующих. Гауамтсляйтеры – не зеленые юнцы, они не раз слушали выступления руководящих представителей движения и имеют возможность сравнивать. Госпожа Шольц – Клинк[440 - Шольц – Клинк, Гертруда (нем. Gertrud Scholtz – Klink, 1902–1999) – нацистская политическая деятельница, с 1934 г. возглавляла национал – социалистическую женскую организацию (Nationalsozialistische Frauenschaft). Автор мемуаров (Scholtz – Klink Gertrud. Die Frau im Dritten Reich. T?bingen, 1978).], сама по себе великолепная женщина, совершила, к несчастью, ошибку, возжелав обратиться со своими христианскими проповедями к мужчинам. Реакция не заставила себя ждать – яростное ворчание. – Хороший урок – не следует выходить за рамки того, что называется женской работой. После окончания заседания я говорил с одним сенатором из Данцига; по его мнению, рассуждения Геббельса были «во многом неубедительны». Негативная реакция была вызвана одним из ответов на задаваемые вопросы. Его спросили, почему взносы на трудовой фронт не были снижены. Г[еббельс]: Если бы это было сделано, рабочие стали бы обузой для – рынка продуктов питания!.. Та же пропаганда.

Фюрер высказал в конце замечательную – и ясно сформулированную мысль: монархия и церкви доказали свою несостоятельность. Повсюду: в России, в Г[ермании], в Испании. Да, в своем отвержении расовой гигиены они способствовали развитию [у народов] чувства неполноценности. И если эти животные в Испании сжигают сегодня священников, то делают лишь то, что должны сделать. Но в том, что они стали такими, вина тех сил, которые владели Испанией: это монархия и церковь. Некогда христианство составляло основу общности душевных переживаний [людей]. Но оно было привнесено извне и распалось на множество конфессий. Оно связало самое себя с естественно – научными догмами, которые не имели ничего общего с религией. В результате развития науки церковь встала перед дилеммой – внести коррективы [в учение] либо сохранить верность догме. Она выбрала второе, в результате чего многие от нее отошли. Сегодня она отвергает идеи расовости, но мы им не изменим. «Все церкви и христианство в целом, – сказал фюрер, – не в состоянии одолеть большевизм, сделать это – задача нового мировоззрения».

Соратники по партии говорили мне после: то, что у Розенберга есть четкая линия, мы знали, но ведь высказывания всех прочих часто очень разнятся. Речь фюрера стала блестящим подтверждением правоты Р[озенберга].

Вчера в Кроль – опере[441 - Здание оперного театра в Берлине, в котором после пожара Рейхстага проходили заседания рейхстага. Разрушено в ходе Второй мировой войны.] я выступал с речью, посвященной мировоззрению и науке. Жесткая декларация в поддержку точных исследований и критика [чистого] познания. Полагаю, речь была хороша.

24.11.[1936]

Моя статья о ревизионизме вызвала огромный отклик на Юго – Востоке. Венгры в ярости, причем именно ввиду речи Муссолини, которая дала почву для новых иллюзий; им придется образумиться, если они не хотят потерять все. Румынские газеты публикуют дословный перевод статьи. На радостях Гога дал длинное интервью; вчера я получил от него открытую телеграмму: «Сердечное рукопожатие от имени моего великого народа. Письмо последует. О[ктавиан] Г[ога]».

Сегодня здесь побывал румынский посланник Комнен, надушенный, как старый парикмахер, – сама любезность – потоками изливал благодарность (служебная записка прилагается[442 - Приложение отсутствует.]).

Присутствовали отдельные представители румынской прессы.

Профессор Гюнтер[443 - Гюнтер, Ганс Фридрих Карл (нем. Hans Friedrich Karl G?nther, 1891–1968) – немецкий антрополог и евгеник, один из основоположников национал – социалистической расовой теории.] сетовал на преобладание «восточных существ» – так он выразился – среди руководителей низшего звена. Потребность в кадрах привела к их засилью. Помимо этого мы беседовали о новом руководстве Философского общества[444 - Немецкое философское общество (Deutsche Philosophische Gesellschaft) с момента его основания в 1917 г. возглавлял философ Бруно Баух (нем. Bruno Bauch, 1877–1942).]. А также о визите нового президента Немецкого исследовательского общества профессора Менцеля[445 - Менцель, Рудольф (нем. Rudolf Mentzel, 1900–1987) – немецкий химик, с ноября 1936 г. президент Немецкого научно – исследовательского общества (Deutsche Forschungsgemeinschaft). В 1948 г. приговорен к двум с половиной годам заключения, которые на тот момент уже отбыл.]. Теперь его деятельность во многом будет определяться распоряжениями министерства; задача в том, чтобы обеспечить важные области науки необходимым объемом финансирования, это позволит работать действенно.

11.12.[1936]

В последнее время бесконечные совещания – отчасти малоприятного свойства – о них необходимо сказать особо, ведь нередко темпераменты и убеждения расходятся в принципиальных моментах. Выступления на периферии – источник силы и укрепления доверия. Таким было, например, выступление в Нюрнберге перед командирами СА Франконии. Там в старой церкви – бывшая церковь Св. Екатерины – я обратился с речью к прибывшим из двух областей руководителям СА. О борьбе СА и нашем мировоззрении. Ф[он] Оберниц[446 - Оберниц, Ганс Гюнтер фон (нем. Hanns G?nther von Obernitz, 1899–1944) – немецкий офицер, возглавлял СА во Франконии, обергруппенфюрер СА (1937).] приветствовал меня тепло и определенно: «Ваше имя для нас – программа и закон». Присутствующие приняли мое выступление сердцем. «Вы отправляетесь домой, будучи исполненным силы, которая проистекает из того, что Вы дали нам», – сказал О[берниц].

На днях у меня был профессор Цанков[447 - Цанков, Александр (болг. Александър Цолов Цанков, 1879–1959) – болгарский экономист и политик, премьер – министр Болгарии в 1923–1926 гг., в 1944 г. глава берлинского «правительства в эмиграции», затем эмиграция в Аргентину.] из Болгарии, бывший премьер – министр. Он давно знаком с моими работами и просил меня о более подробном разъяснении принципов нашей борьбы, а также рассказывал о своих планах. Он производит приятное впечатление, не лишен, однако, некоторого профессорского налета, что поначалу не дает возможности разглядеть в нем возможного диктатора.

Телефонное интервью с агентством Домэй[448 - Японское телеграфное агентство, образованное в 1936 г.], посвященное немецко – японскому соглашению и мировой большевистской угрозе.[449 - Имеется в виду Антикоминтерновский пакт, заключенный в Берлине 25 ноября 1936 г. Формально направленный против деятельности Коминтерна, он фактически стал союзным договором для милитаристских и националистических режимов в Европе и Азии, правовой базой для взаимодействия их дипломатии, разведки и вооруженных сил против СССР.]

Обсуждение с директором Кляйнманом возможностей пуска по железным дорогам Румынии вагонов «Mitropa» как альтернативы французским. Подробное рассмотрение договорно – правовых аспектов, которые были очень умело использованы французами. Здесь можно применить лишь § 14: [пункт о] наличии оснований предполагать, что договоренность не может быть соблюдена.

Деляну[450 - Деляну, Теодор (рум. Teodor Deleanu, 1881–?) – румынский финансист, сотрудник Министерства экономики и торговли [*].] из Румынии предлагает территории под бурение нефтяных скважин, а также зерно. Информация будет передана в Министерство продовольствия и далее Герингу.

Гога написал мне длинное благодарственное письмо, обещает непреложно держаться оговоренного курса.

Доктор Лавачек[451 - Лавачек, Франц (нем. Franz Ernst Lawaczeck, 1880–1969) – немецкий инженер – гидравлик, член НСДАП с середины 1920–х гг., в начале 1930–х гг. участвовал в разработке экономической идеологии НСДАП.] подробно сообщает об изобретениях и саботаже со стороны «И. Г. Фарбен»[452 - Немецкий химический концерн.]. Его проводили к Бакке[453 - Бакке, Герберт (нем. Herbert Backe, 1896–1947) – нацистский функционер, с 1936 г. возглавлял отдел продовольствия в Управлении по четырехлетнему плану, с 1942 г. рейхсминистр продовольствия и сельского хозяйства. Повесился в нюрнбергской тюрьме.], который, в свою очередь, осознав, о чем речь идет, пообещал всяческую поддержку.

Дал крупнейшей шведской газете интервью, посвященное большевистской угрозе. Принял у себя нового боливийского посланника. (Начинаются предварительные обсуждения торгового соглашения.)

Прием во В[нешне]п[олитическом] в[едомстве]. Комнен сообщает о разговоре с чеш[ским] посланником. Мастны[454 - Мастны, Войтех (чех. Vojtech Mastn?, 1874–1954) – чешский дипломат, в 1932–1939 гг. посланник в Берлине.] посетит меня, чтобы побеседовать об улучшении наших отношений.

Участвовал вместе с фюрером в церемонии спуска на воду [линкора] «Гнайзенау»[455 - Линкор «Гнайзенау», названный в честь потопленного во время Первой мировой войны крейсера, был спущен на воду 8.12.1936.]. Великолепное зрелище. К концу мероприятия – эпизод, который я никогда не забуду. Когда фюрер пожимал руку каждому из оставшихся в живых членов экипажа погибшей подводной лодки, один матрос вытащил из кармана фотографию фюрера. Снимок в поцарапанной рамке, пострадавший от морской воды: в час смертельной опасности он спас снимок и сохранил его у себя. Теперь он просит у фюрера автограф. Этот снимок станет реликвией на борту новой подводной лодки.

Далее: прием в Нордическом обществе. Речь директора датских Государственных железных дорог.

Вчера – речь в Мюнстере перед представителями вермахта и партии в старой ратуше. Несколько слов на массовом собрании. Доклад был выдержан в осторожной манере с учетом необходимости подвести слушателя к нашим требованиям. Затем последовал теплый товарищеский вечер.

Аманн был здесь и рассказывал о собственных заботах в связи с новым законом о печати. Доктор Г[еббельс], по его словам, беспрестанно опасается, что его могут «урезать в правах». A[манн] характеризует его как человека, который имеет обыкновение присваивать результаты чужого труда. Он рассказал о некоем еврее Л. из Министерства финансов[456 - Неустановленное лицо.], через руки которого проходили секретнейшие счета по оборонному ведомству и который имел поддержку. Необходимые меры теперь приняты. Что до остального – он говорил с фюрером, который упомянул в беседе мое имя. «Р[озенберг] – гениальный ум. Вот только слишком уж много у него заместителей, которые хотят на него походить». A[манн] передал содержание беседы с фюрером, состоявшейся после выхода в свет моей работы. Он отправился к фюреру и сказал: «Господин Г[итлер], если вы хотите прочесть нечто подлинно значительное, возьмите книгу Р[озенберга]». На что фюрер, уже знакомый с ней, сказал: «Да, кости Р[озенберга] давно истлеют в могиле, но об этой книге будут по-прежнему говорить».

Керрл, едва выздоровев, вновь учиняет травлю «Мифа». Интеллектуальный ноль всегда воспринимает чужой успех как упрек в свой адрес. Керрл написал письмо Русту, которое даже Р[уста] привело в совершенное недоумение. Керрл хочет воспрепятствовать новому школьному закону и пишет Русту о том, что для н[ационал] – с[оциализма] обязательное конфессиональное преподавание закона божьего является делом само собой разумеющимся. Руст поклялся порвать отношения со старым другом.

Жизнь выводит на поверхность бытия химер, о существовании которых в эпицентре политической борьбы не приходилось подозревать. Керрл, очевидно, раскрыл в себе прислужника церкви. Мне передали протокол его последних высказываний – после выздоровления. В течение двух часов он безостановочно говорил – бесцельно, отгораживаясь от всех умозаключений, каковые проистекают из самой идеологии национал – социализма.

Закон о богохульстве запущен Гюртнером в министерское делопроизводство: 2–й параграф означает абсолютную защиту для господствующих конфессий! В таком варианте это принять нельзя. Штаб Гесса пошел на попятную, а ведь требование было совершенно оправданным; это связано якобы с тем, что Г[юртнер] получил согласие фюрера. Но все знают, с какой легкостью распускаются слухи о таком «согласии». Я спрошу фюрера при первой возможности.

19.12.[1936]

Фюрер принимал у себя премьер – министра Афганистана, я присутствовал при сем. Тот поблагодарил его за все, что ему довелось увидеть, и выразил свое восхищение Г[ерманией]. Он – фюреру: вы должны быть счастливейшим человеком, ведь вы творите так много добра не только для Г[ермании], но и для всех. – Вчера я снова беседовал с ним. Он поблагодарил меня за хорошую организацию и прием.

Сегодня в течение 2 часов беседовал с Герингом, и это по прошествии довольно долгого времени. Были устранены отдельные недоразумения и оговорены сферы деятельности. Он будет направлять во В[нешне]п[олитическое] в[едомство] все, что касается Северо – Востока и всех территорий на Юго – Востоке, т. е. от Финляндии до Афганистана и вдоль русской границы. На Балканах Г[еринг] зарезервировал за собой Югославию – там у него есть непосредственные контакты. О подробностях можно будет договориться позже.