Вошедшие в неизвестность

– Пойдем, – согласился Ванин…

* * *

…Серый рассеянно слушал, отвернувшись в окно, ничем не выражая своего отношения к рассказанному. Петр воспринял полученную информацию с неожиданной заинтересованностью, словно ему рассказали правила веселой игры, в которой предстояло принять участие. Ферт нахмурился:

– Положение дел оставляет желать лучшего. Если компьютер управляет поездом, значит, в него уже заложена программа. Хорошо, если это остановка в предполагаемом месте. А если это взрыв, самоуничтожение? Что скажете?

Александр, Сергей и Петр, как по команде, подняли глаза на Николая. Зато Музыкант и Катя равнодушно и преспокойно уселись на сиденье.

– Прыгать… – задумчиво произнес Петр. – Прыгать с поезда, конечно, оно безопаснее взрыва-то… Может, лучше попробуем еще раз в компьютере выбрать меню и сразу спрыгнем, ежели что?

– Петр, – остудил его Ферт, – это не качели. Все попытки с компьютером могут привести неизвестно к чему. Если произойдет увеличение скорости, к примеру? Тогда и прыжок окажется невозможным. Сейчас скорость довольно небольшая и ровная. Я научу, как нужно сгруппироваться. Я считаю, что всем нам необходимо покинуть поезд и не лезть в системное управление.

– Правильно! Я тоже так считаю! – поддержал его Ванин и еле слышно пробормотал: – Тем более, что я еще никогда с поезда не прыгал…

– Ну как хотите, – Петр пожал плечами.

– Я не буду прыгать, – вдруг произнес Серый.

– Ты останешься в поезде один, – твердо Николай. – Что ты будешь делать?

– Да какая разница, один или не один. Прыгать не буду. А вы можете делать, что хотите. Я не собираюсь себе ломать ни шею, ни голову!

– Да маленькая скорость! – развел руками Сергей. – Как его одного оставлять в пустом поезде?

– Давайте, его свяжем и скинем? – предложила Катя. Поперхнувшись, Николай с изумлением посмотрел на нее.

– Можно остаться всем и взорваться по-братски, – в полной тишине деловито продолжила Катя.

– Катя? – не выдержал Николай. Первым не удержался от смеха Музыкант. Почти сразу же к нему присоединились и остальные пассажиры. Постепенно смех перерос в гомерический хохот, который продолжался не так долго, но позволил снять накопившееся напряжение, вызванное весьма странными обстоятельствами такой, казалось бы, обыкновенной, поездки.

– Ладно, – сказал Серый, прикладывая салфетку к глазам. От смеха у него выступили слезы. – Уговорила, милая девушка. Прыгаем.

Дальше Ферт стал нудно объяснять, как нужно правильно прыгать. Спустя какое-то время пассажиры собрались в плацкартном вагоне у открытых окон. Николай с удовлетворением оглядел свой отряд и приступил к самому приятному для него моменту – единоличному руководству действиями подчиненного подразделения:

– Внимание, подходим ближе, сумки наготове. На счет три. Раз, два… Три! Все сбросили багаж?

– Я первая! – Катя сделала шаг к окну.

– Разбежалась. За мной, – Музыкант одной рукой оперся о раму, уверенным движением отстранив Катю в сторону, и спрыгнул перед ней. Она выбросилась следом.

– Прыгать по моей команде! – раздраженно крикнул Ферт. – Только по одному! Сергей! Раз…

* * *

Под заходящим красным солнцем, из движущегося серебристого вагона на изумрудно-шелковую траву холма, в низинах которого уже собирался ватный туман, и бриллиантами сверкала роса, вылетали решительные пассажиры.

Катя зачарованно смотрела, как прыгали остальные, Музыкант стоял рядом и крепко обнимал ее руками…

– Жалко, что нельзя было сделать это замедленно, – сказал Сергей, отряхивая брюки.

– Да, – согласилась Катя, – я даже во сне никогда не летала, а тут всего-то три секунды. Здорово получилось!

Последним приземлился Ферт.

– Отряд десантировался без повреждений? Багаж надо собрать, – оглядывая всех, скомандовал он.

Вдруг поезд остановился с сильным скрежетом колес, и Кате показалось, что он обиженно оглянулся назад.

– Смотрите! – смеясь, крикнула она. – Он ждет нас! Он без нас не поедет! Он без нас не хочет ехать! Он живой!

Путешественники обернулись. Поезд смирно стоял, доброжелательно раскрыв автоматические двери вагонов.

– Зря прыгали, – разочарованно сказал Музыкант. – Могли бы спокойно выйти!

– Ничего не зря! – Катя с Сергеем возразили почти одновременно.

– Ну, идите, еще попрыгайте, – кивнул в сторону состава Ферт, – если вам так уж понравилось.

Никто не знал, что дальше делать. С одной стороны, они сделали свой выбор – выпрыгнули… Казалось бы, дальнейший путь поезда мало должен их волновать. С другой стороны… Дверцы поезда открылись и закрылись, как будто, говоря: «Добро пожаловать!».

– Пошли обратно, чего уж там, – с некоторой долей сомнения в голосе предложил Королев. Но, как будто именно этого неаргументированного предложения и не хватало для принятия окончательного решения.

– Это глупо, – ответил Николай, втягивая голову в плечи. С неба опять начинало моросить.

– Теперь давайте меню проходить! – сказала Катя. – Пойдем в поезд. Он совсем не страшный.

– А зачем мы тогда выпрыгивали?! – потерял всякое терпение Николай. – Надо выбраться на дорогу и найти другой транспорт.

– Куда идти-то? – Катя вытянула руки в стороны и повернулась вокруг. Слева находилась бескрайняя степь, а справа – непроходимый лес…

– Ох! – воскликнула она, и первая побежала к поезду. Небольшой дождь за секунду превратился в сильнейший ливень. И, когда пассажиры оказались в поезде, они были до нитки промокшие.

– Ничего не забыли? – спросил Николай.

– Да вроде нет, – Ванин посмотрел по сторонам, убеждаясь в отсутствии оставленного. – Себя, если только.

Двери закрылись, и состав тронулся… вперед.

* * *

Поезд шел сквозь плотную стену дождя. За окнами ничего не было видно, кроме льющейся воды. Смеркалось. Переодевшись, пассажиры собрались в вагоне-ресторане, зажгли свет, и разложили принесенные съестные припасы. Не спеша поели, Серый допил початую бутылку водки. Постоянно прерывая трапезу хохотом, Петр и Сергей вспоминали недавний прыжок. Стало по-домашнему уютно.

– Я сбежал, – сказал Александр. – Сбежал от чувства вины. Мне надоело там находиться и ощущать себя вечным должником. Перед женой за то, что я малозарабатывающий бухгалтер. Перед дочерью за свою некрутость. Перед обществом, за свою немужественность. Перед собой за нерешительность. Перед миром за свою никчемность и желание простоты. Перед богом за неумение радоваться. Я признаю себя полным банкротом перед жизнью.

– А я, – весело подхватил Петр, не замечая горечи в словах Серого, – от того же! Я для них клоун. Старомодный весельчак. Меня не обвиняют. Меня презирают. Слегка… Я не могу измениться. Я добрый, смешной и люблю каждую секунду жизни. Вместо того, чтобы ее использовать в свою пользу… Я слишком несуществен для смысла мира.

– Странные вы! Такие взрослые и такие несчастные! – улыбнулся Ванин. Повернулся к Музыканту: – А вы от чего сбежали?