Снадобье жизни

– Не знаю я такого, что бы змей Горыныч разделялся, нехорошо это, –насмешливо протянул Паша.

– Ты ошалел? Какой еще Змей Горыныч? Как малым был в башке, так и остался, тьфу ты, все, я пошел, Лукьян, присмотри за окаянным, – быстро сказал Саша и ушел в сторону ярмарки.

–Нус, значиться ты местный тут, так что веди, – наивно и весело глядя на своего спутника сказал Паша.

– Да я города не знаю шибко, я редко тут бывал, – ответил Лукьян и осмотрелся.

Недалеко от них собралась толпа. Бочка служила как возвышенность для человека, к которому были устремлены взоры людей. Оратор был молод и красив, в ярком синем кафтане, пошитом золотом, а на поясе ремень, увешенный кошелками. В длинных красных сапогах можно было увидеть свое отражение. Многие проходили мимо, но те, кто задерживался, внимательно слушали и ловили каждое слово горячо рассказывающего человека на бочке. Лукьян показал на него пальцем, и они подошли поближе, чтобы можно было расслышать, о чем идет речь.

– Да люди, глядите сами, был я стар и хвор, а теперь я молод и богат! – сильно жестикулируя и громко говоря, кричал оратор. – Все вы знаете о доме чудесном, так вот и я там побывал, недавно только вернулся и честному народу эту историю рассказываю, чтобы и им счастье перепало!

– Утаивает черт всей правды, – услышали они голос позади себя. Обернувшись, казак и охотник увидели среднего роста старика, с длинными до груди тонкими усами, которые еще не до конца поседели. Весь он был как высушенный скелет, а глаза – прищуренные и хитрые, заглянув в которые становилось не по себе. Одет он был почти также, как и близнецы: черная папаха и тулуп, серые шаровары и потертые сапоги.

Паша сделал недовольную гримасу, но уже через пару секунд улыбнулся и протянул к подошедшему руку.

– Здрав будь, Щука, добрались значит всё-таки, – сказал Паша, забивая трубку.

– Добрались, братец, но не все. Из тридцати шести только две дюжины, а где твой двоечник? –спросил старик, так же набивая трубку.

– Да тут, недалече, а поведай нам о всей правде, о которой парнишка утаивает, – поинтересовался казак.

– Долго шли мы, много повидали, многих людей добрых и недобрых упрашивали, – говорил Щука, щурясь и смотря на оратора.

– Не на одних таких вот языком болтастых наталкивались, и много теперь знаю о сие месте, ну чуть позже расскажу, когда на корабль сядем, –продолжал старик, – места там задаром, но не всем хватит, так что поторопимся.

– А где твой друг закадычный Окунь? –спросил Паша.

– Места забивает, пойдемте и вам троим забьем.

Внимательно посмотрев на Лукьяна, старик спросил его, протягивая руку, –тебя как величать, охотник? Меня Игорем Владимировичем, но все кличут просто Щука.

Пожимая руку, Лукьян ответил:

– Лукьян Иванович.

– Надеюсь, что ты с нами будешь, мы все православные, вместе держаться будем, без этого там никак. Ну пойдемте к пристани, нечего этого балабола слушать, – завершил Щука, приглашая идти за собой.

VI

Сразу видно, наш корабль, да? – с ухмылкой сказал старик и показал пальцем на старую черную джонку. По двум помостам низкорослые и узкоглазые матросы волокли на спинах большие тюфяки. Неподалеку стояли самые разнообразные группы людей.

В центре одной из групп на красивой подушке сидел, сложив ноги бабочкой, человек невысокого роста, но сильного телосложения. Одеяние и поведение указывало на его главенствующее положение. На поясе у этого человека расположились два тонких, чуть загнутых меча в красиво украшенных ножнах. Одно из этих орудий было намного длиннее. Лукьян такие клинки еще не видел. Позади лежал позолоченный доспех, для устрашения весь покрытый медвежьей шкурой с длинными рогами на шлеме. Рядом с главарем стояли люди, большая часть которых облачена в красивые доспехи, состоящие из шлемов с самыми разными масками, закрывающие лица, наплечников, кирас, пластичных юбок и разной защитой рук и ног. Вооружены они были в большинстве так же, как и их главарь двумя странными мечами. Остальные были с луками или копьями. Те, кто был без доспехов, имели дульнозарядные ружья с фитильным замком. За спинами и на древках у них были гербы с изображением четырех черных ромбов с белыми маленькими ромбами внутри и трехлистный вариант копытня. Всего человек двадцать.

Недалеко от них стояли две небольшие группы, державшихся вместе. Малая группа была одета в темные и коричневые жакетки, синие брюки и жилеты с металлическими пуговицами, на головах банданы, шапки и треугольники. Кожа, местами татуированная, была бледной, будто натянутой на черепа, а походка враскачку. Вооружены пистолетами, саблями и короткими ружьями. Люди второй группы, что побольше, были более-менее похожи. Одеты в темные длинные плащи, из-под которых виднелись черные штаны свободного покроя, длиною до колен. Так же выглядывают белые нижние штаны, которые в свою очередь заправляются в высокие черные или серые гетры. Верхняя их часть состоит из белой рубашки со свободным воротом и черного жилета. Все не скрытые части тела были в шрамах, язвах или давно зажитых ожогах. Их арсенал был более разнообразен и серьезен. По лицам не было кого-то моложе тридцати лет.

Так же выделялась толпа знакомых Лукьяну народностей, что жили в этих и близлежащих краях. Среднего роста с узкими и высокими лицами. В основном они были одеты в распашные кафтаны, сделанных из двух шкур копытных животных и мозаик из меховых полосок, окрашенной радуги, тканями или бисером. Всего около двух десятков, в большинстве мужчины. У каждого на одежде желтым бисером или золотом была изображена раскрытая ладонь, у одного из них стояло на привязи целая свора собак, шерсть которых была так же расписана и так же выделялась раскрытая ладонь. Почти все, даже женщины, курили трубки.

Самым большим скоплением у корабля были русские. Тут виднелись люди в казачьей форме и обычные бородатые крестьяне с бедными горожанами в рубахах, портках и кафтанах, темных зипунах. Обувью служили некоторым сапоги, большей части лапти с онучами. Головы покрыты разнообразными валяными шапками. Виднелись даже изношенные суконные черные мундиры.

Неподалеку от всего этого расположились люди азиатской внешности. В небольшой группе, где один похож на другого, у всех на головах были черные шапки, имеющие черный околыш и тулью, покрытые красными кистями из ниток. Стеганые распашные халаты болотно-зеленого цвета с вшитыми воротниками-стойкой доходили до колена. На ногах сапоги с широкими черными голенищами с косым срезом. За спинами у некоторых висели аркебузы, а в большинстве на поясах были саадаки, обтянутые зеленой кожей, сабли рукоятью назад. Люди большей группы были похоже на сброд нищих и крестьян. Лишь один выделялся из них. Серебрённые седые волосы, одетый в голубой халат с широкими рукавами, того же цвета куртка, наголенники и хлопчатобумажные штаны. Головным убором служила круглая шляпа с крыльями сзади. На поясе висел выпуклый предмет, скрытый небольшим платком, а за спиной толстый посох. Остальные были одеты в белые халаты из хлопчатобумажной ткани, куртки, широкие штаны, которые заправлялись в матерчатые чулки, а сверху надевались наголенники, но большая часть была одета в куртки с длинными узкими рукавами, полы которой завязывались тесемками с правой стороны, широких штанов и открытой плетеной обуви типа сандалий. Головными уборами служили плоские широкие соломенные, бамбуковые шляпы или повязки из материи.

Лукьяну показалось очень странным, что столько необычных для этих мест людей ни капельки не привлекают внимания местных. В детстве он с другими мальчишками бегал глядеть на корейца – торговца, что забрел в их деревню, и они жадно ловили взглядом каждую необычную вещь и его смешно сказанные слова, а тут целый клад необычных людей оставлены без малейшего интереса.

Между двумя помостами стоял человек, сложа руки. Он с лукавой улыбкой посмотрел на Лукьяна, отчего охотника всего передернуло.

Щука перевел свой палец на эту жуткую улыбку:

– А вот кажись и сам капитан, только он знает путь к острову, где дом стоит, а вот и другие искатели собрались, так-так, эти на немцев похожи, эти вроде гишпанцы, а вот коротышки ханьцзу или манжуры, черт их разберет, кого только нет, – и, прищурив глаза и сплюнув продолжил, – а вот и всякие гольды, тунгусы, орочоны и прочие, о, а вот и мой друг Окунь, – закончил водить пальцем старик.

В указанном Щукой направлении шла небольшая веселая толпа казаков и молодых крестьян, ведомая молодым парнем. Его можно было сравнить с гуляющим по своему двору петухом. Где-то двадцати лет отроду, но лицо еще мальчишеское, смотря на которое сразу становилось понятно, что человек скорее всего глуп. Одет был так же, как другие казаки.

Обособленно, но недалеко от людей с распашными кафтанами, сидела девушка. Она подвязывала яркой повязкой длинное обоюдоострое копье. Орудие было украшено узорами, а наконечники из твёрдой кости, как и длинный нож, что ярко выделялся у нее на поясе. За спиной висел небольшой лук с полным колчаном. Широкое и красивое лицо с узкими глазами кричало о молодости и силе. Волосы были убраны, широкий нагрудник, закрывал всю грудь. В зубах держалась небольшая трубка, из которого валил дымок.

Она прервалась, так как большая тень Окуня накрыла ее. Смотрящие Лукьян, Паша и Щука не слышали, что он говорит, но и без слов понимали содержание монолога. Толпа за петухом изредка посмеивалась. Люди с кафтанами молча смотрели, некоторые перешёптывались с улыбкой.

–Вот какой мой сердечный друг Окунь, любовь свою девке предлагает, –не отводя взгляда от парня говорил Щука, – а ведь его отца я знал по молодости, он давно в стычках на этих землях со всякими тунгусами и прочими из ее племен погиб, да тут много всяких народов, с виду очень похожи, но видишь какая одежда у этих, яркая из оленины с мозаикой из меховых полосок, а у тех из тюленя, но у всех знак этакой в форме руки, такого я еще не видывал, странно. Интересно, что заставило их всем вместе собраться? – на этом вопросе он на пару секунд умолк, сощурил глаза, задумался и тут же продолжил:

– Когда я на ярмарках, где с ними мена была, торговал, за дешевок такие шкуры отдавали, ах, а вот бывало…

Старик прервал свой рассказ, так как начал захлёбываться смехом. Его друг начал выплясывать перед девушкой странный танец под хохот толпы.

Девушка сидела невозмутимо, смотря на него и только неспешно убрала трубку и сняла лук с колчаном. Заканчивая, танцор подбирался все ближе и ближе к ней. В конце своих кривляний резким движением попытался взяться за грудь, но еще более быстрый удар ноги девушки в челюсть остановил его. Молодой человек откинулся назад и рассвирепел. Толпа встала в полукруг, ожидая что будет. Ухажер в бешенстве кинулся с кулаками к предмету своей симпатии, но та ловко увернулась и подножкой заставила своего оппонента пролететь пару метров вперед. Улыбаясь, она что-то кричала на своём языке, отчего все ее сородичи разошлись смехом.

– Айда подойдем поближе, интересно же, – сказал Паша и пошел в сторону события, Щука и Лукьян последовали за ним.

Вставши и отряхнувшись, Окунь сделал вид, что ничего не было и уверенными шагами направился вперед на обидчицу. Подойдя на расстояние пару шагов, он очень быстро сделал рывок, который был пресечён точным ударом парню между ног. Толпа сотрясалась от смеха, а горе-любовник стоял на сомкнутых коленях, пересиливая боль. Через несколько мгновений, долго не думая, он достал из сапога нож. Тут же ловкими приёмами девушка, повалила его на лопатки и приставила его оружие к кадыку.

– Такому глупцу только пить водку, а не лезть к девкам, и тем более ко мне, к Гидарии – сказала она на вполне хорошем русском языке.

Многие из толпы казаков и крестьян тут же начали доставать свое оружие, на что им ответили тем же люди с эмблемой раскрытой ладони.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, но громкий басистый голос капитана корабля привлек всеобщее внимание.

VII

Хозяин судна, после того, как обратил на себя взоры и, увидев, как его обступают группы ожидавших, жестами позвал позади стоящих матросов. Он говорил тихо и медленно, а его помощники поочередно переводили речь на самые разные языки. Все уже позабыли о недавней схватке. Девушка убрала нож и ловко поднявшись, направилась поближе к своим сородичам. Побеждённый казак, сплюнув, обещал расплату в скором будущем.

Щука направился к отряхивающемуся Окуню, а Лукьян и Паша подошли к толпе казаков и крестьян. Сзади с разбега кто-то врезался в казака, отчего тот упал.

– Прости, Пашка, – весело крикнул влетевший Саша, – ну что, на нашем уже что-нибудь слыхали?

– Нет, – ответил Лукьян, поднимая сердитого казака.

Паша толкнул своего брата, на что тот только посмеялся, и тут один из переводчиков начал говорить на русском:

– «Наш капитан предупреждает, что путь опасен, но он стоит того. На том острове вас ждут несметные богатства, какие только душе будут угодны, но стерегут и опасности. Надеюсь, все успели запастись всем необходимым, потому что отплываем сразу после общей посадки. Только наш капитан знает путь на остров и обратно, только он сможет провезти вас туда и вернуть. Наш капитан везет всех желающих абсолютно бесплатно, но, когда он будет вас забирать, вы преподнесете в дар кораблю пятую долю вашей добычи. Все, кто не согласен, могут уходить, все, кто готов на эти условия, могут подниматься. Плыть недолго, но нельзя пить спиртное, драться, ослушаться капитана и членов команды.»

После этого тоже самое было сказано еще на двух наречиях. Под конец капитан развернулся и направился на корабль. Так же и поступили все его матросы.