Снадобье жизни

Собравшиеся люди стали медленно подниматься на борт. Каждый старался держаться подальше от чужих и поближе к своим собратьям. Казаки и русские мужики встали кругом, в центре которого был Щука и Окунь.

Близнецы и их спутник тоже направилась к этой толпе.

– Пойдем Лукьян, с православными поспокойнее будет, да и нам вместе держаться стоит, кто знает, что ждет, – сказал Саша.

Окунь стоял, скрестив руки и хитро глядя на окружающих, а Щука обращался к окружающим его людям:

– «Братцы! Все мы с вами из одной отчизны. Одним языком говорим, крест православный на каждом весит, так давайте, отправляясь в края чужие, вместе держаться друг за друга». – В конце каждого предложения он делал небольшую паузу, тут и там слышались слова одобрения его речи. – «Пущай не все мы безгрешные, кто-то дезертировавший казак, кто-то вор, а кто-то просто ищет богатства от нужды, оставим все в прошлом и будем смотреть в будущее, кто знает, что нас там ждет? Какие трудности стоит перенести? Какие беды? Так давайте же их пройдем вместе, оно же легче будет, не страшна нам и тайна, и чужеземцы, ни сам сатана, покуда мы друг у друга будем, да вера наша православная».

На последних словах он уверенно пошел в сторону корабля, и его слушатели так же уверенно направились за ним.

– Во стелет, да? – подмигнувши спросил Саша у Лукьяна, на что тот только пожал плечами.

VIII

Матросы бегали в суете, все желающие погрузились, корабль готовился к отплытию. Он уже начал отчаливать, как вдалеке показался человек. Опоздавший бежал неуклюже, руки и плечи его были обвешаны сумками, из которых вылетали листы и пергаменты. Он был среднего роста, немного толст, но крепок. Одежда состояла из короткой черной куртки с серебряными пуговицами, а также длинных брюк и кожаных сапог. Голову укрывал вязаный зеленый колпак с кисточкой.

Отчаянно крича, он все же сокращал расстояние до корабля. Пассажиры столпились у борта, наблюдая за ним. Девушка, недавно победившая Окуня, обратилась к капитану с просьбой, на что тот только ухмыльнулся и ушел в свою каюту.

– Хорошо, что мы тебя повстречали Лукьян, а то так же, как этот бедняга бежали бы за кораблём, – куря трубку рассудительно сказал Паша.

– Бог не дал ему попасть сюды, значит на то его воля, – вставил равнодушно Саша.

Окунь и их товарищи издевательски подбадривали опоздавшего пассажира. Он уже давно перегнал корабль и бежал вдоль причала, а судно, все не останавливаясь, направлялось в море. Пробежав до края пирса этот человек, на несколько секунд остановившись, принял серьезную гримасу и отошел на несколько шагов назад.

– Ого, да он прыгать собрался, вот потеха будет, – заверещал Окунь и даже безучастные до этого люди обратили свое внимание, ожидая продолжения действия.

Опоздавший пассажир сделал глубокий вдох, переложил с одной руки на другую весь свой груз, покрепче зажав его. Быстро разбежавшись, он прыгнул в сторону корабля. Может мужчина и думал, что у него получиться, но каждый наблюдающий понимал, что он упадет в воду. Это и произошло.

Человек сразу начал бултыхаться и звать на помощь на разных языках. Услышав его мольбу на русском, Лукьян осмотрел всех наблюдающих и понял, что никто ему помочь не собирается. Он тяжело вздохнул и сбросил свое снаряжение.

– Ты чего? – удивленно спросил его Паша.

– Того, – коротко отрезал Лукьян, перекрестился и прыгнул в воду.

Через пару минут охотник и утопающий поднимались на борт по веревке, которую спустила девушка. Люди потеряли к этому событию интерес и разошлись. Опоздавший пассажир и Лукьян тяжело уселись на палубу. Охотник заметил одобряющий кивок седого корейца.

– Русский? – спросил мужчина.

– Да, – ответил Лукьян.

– Я быть премного благодарен тебе, смелый человек. Я вернуться в трактир за вещами, мои глупые наемники забыть их, потом я прибыть в порт, корабль уже отчаливать, я думать мои мне помогать, но нет движение, польза, как от камень в поле! – сказал этот мужчина, все еще пытаясь перевести дух.

К ним подошли несколько мужчин из большой группы с темными плащами. Самый рослый из них, очень мускулистый, ростом в косую сажень, с повязкой на глазу, что-то сухо объяснял свою начальнику.

– Хах, глупые, – продолжал обращаться к Лукьяну человек, делая большие паузы, в которых он подбирал и вспоминал слова, – говорить armadura долго снимать, а capit?o не останавливать корабль, фух, ну ничего, я тут есть и миссия будет дальше. Мое имя Серхио Таркиниу де Кейрош. Ты мой друг, ты звать меня просто Серхио. Я portugues, ученый путник, мой корабль с мои люди разбиться у берегов Japao, я нанять этих ослов, они кстати есть старые ветераны корлидская война. Хотел плыть свой дом, но как узнать легенду, решить сам проверить. Вот я тут, можно узнать имя кто спасти?

– Лукьян Иванович, – ответил охотник, улыбаясь и слушая забавный акцент.

– Очень приятно узнать, Лукьян Иванович, можешь положиться на мой amizade, мы еще говорить потом, а пока мне надо сушить работа.

Одноглазый здоровяк помог Серхио встать, и они направились в ту часть корабля, где стояли остальные наемники.

–Заводишь новых друзей? Молодец, но про нас не забывай, – с усмешкой сказал Саша и помог охотнику встать.

IX

Наступил вечер. Все люди размещались только на палубе, держась такими же кучами, как и на берегу. Щука называл их шайками и дал клику каждой из них.

Тех, у кого на знамени был изображены четыре черных ромба, вооружённых преимущественно холодным оружием, он назвал азиатскими рыцарями. Толпу чужеземцев из Европейских стран он назвал гиспанцами и немцами, хотя, по уверению Саши, который знал язык последних, никто не говорил по-немецки, но Щуку это не убедило. Коренные народности этих и близлежащих мест с изображениями раскрытой ладони он называл тунгусами. Корейских крестьян он так и именовал, а схожих людей в болотисто-зеленых кафтанах он называл маньчжурами. Своих же старик называл православными или просто братцы.

Корабль, несмотря на свои размеры, спокойно уместил на всей палубе больше сотни пассажиров и членов команды. Весь день они спокойно плыли в определенном северо-восточном направлении.

Лукьян сидел с близнецами и слушал их истории со службы. Краем уха он решил послушать, о чем говорят другие казаки:

– В уезде то он шишка большая, но в степи все равны, не гоже ему было туда с барыней соваться, тут-то я напоследок перед уходом ему напомнил обиды старые, – рассказывал один из казаков в кругу.

– Ну и шо ты вытворил? Давай гутарь дальше, – просил его другой казак.

– Зарубил его. Гутарю ему: «Давай биться на смерть». он перед барыней, как петух кукарекал, так что отказать не мог, ну и зарубил я его, делов-то, барыня на своей кобыле белой ускакать думала, но мой вороной шибче был…

Дальше Лукьяну стало противно слушать, и он понял, почему близнецы пошли отдельно от групп казаков Щуки и Окуня.

Ночью был выставлен поочередный караул в два человека. У других группы поступили примерно также.

Посреди ночи Щука разбудил Лукьяна.

– Моя очередь? – поинтересовался разбуженный.

– Да, я заступаю с тобой,– сказал старик, подмигнув.

– Я думал ты пойдешь с Окунем, он же твой закадычный друг, – сказал охотник поднимаясь.

– Не друг, а как сын родной, но мне с тобой потолковать интересно. Двоячники рассказывали о вашей битве с медведем, очень интересно.

Казаки и мужики спали у лестницы, ведущей на верхнюю палубу. Ее ступеньки служили смотровым местом для караула. Саша и Паша докуривали трубку и, кивнув головой подошедшей смене, направились на боковую.

– Все тихо? – поинтересовался у них Щука.

На его вопрос Саша лишь лениво махнул рукой и откашлялся.

Лукьян и старый казак сели на верхние ступеньки. Некоторое время они молчали. Ночь была звездная, море убаюкивало тихими волнами. Большинство людей на палубе спали в окружении своих, остальные либо разговаривали в тесном кругу, либо в одиночку раздумывали о грядущем, а некоторые просто не могли уснуть, наверное, из-за недоверия к окружающим. Изредка мелькали редкие матросы.

Охотник осмотрелся и разглядел Серхио, которого недавно спас. Он оборудовал одну из бочек под стол. Старая лампа служила ему освещением, он что-то быстро записывал в своих многочисленных бумажках. Почти на носу корабля стояла та самая девушка, что назвалась Гидарией. Скорее всего это имя, хотя может и просто титул или что-то в этом роде. Она задумчиво смотрела вдаль, крутя в руках небольшой клинок. Человек из ее группы проверял кожу, которую он намотал на морды собак, что бы их вой и лай не беспокоили сон людей. Взгляд Лукьяна остановился на седом корейце, который сидел и разглядывал детскую куклу, наверное, именно ее он носил на поясе, пряча в платок. Это зрелище напомнило охотнику о его дочерях, и он тяжело вздохнул. Щука быстро нашел, куда устремлено внимание его караульного и завел разговор.

–Двоячники гутарили мне о том, что ты тут из-за дочки, как видно этот седой тоже по этому делу, – начал старик.

Лукьян посмотрел на полную луну и ничего не ответил. Сегодня она казалась как никогда ближе.