Колесный путь

Колесный путь
Алим Сапарович Аджиев

Иная форма жизни уничтожила почти всех, разрушив цивилизацию. Монстры разных форм и размеров нападают на все живое, превращая жертв и их части в себе подобных. Оставшимся людям не хватает участков земли, свободных от чужеродной жизни, а потому пригодных и безопасных для земледелия.Станция Обеззараживания, огромный автопоезд со специальным оборудованием, очищает участки земли от опасных форм жизни, расширяя для человека жизненное пространство. Члены команды Станции оказываются в центре разных интриг, конфликтов и даже боевых действий. Но угроза оказалась гораздо коварнее и уже готова нанести решающий удар. Лишь группа усталых профессионалов, узнавших за годы нелегкой работы о ней все, может быть, сможет, найти ключ к спасению…Что-то среднее между Хоббитом и Безумным Максом :)

Алим Аджиев

Колесный путь

Начало пути

1

"Они никогда не кончатся, – сказал Инженер. Слова его были обращены к Аспиранту, молодому человеку, лежащему рядом с ним среди травы и глядящему на птиц, то и дело пролетающих по одной в предрассветной дымке. – Во вчерашней колонии уже собрали подсолнух, а там, куда они летят, наверное, только начали, вот они и меняют дислокацию". Эти двое так давно были знакомы и связаны работой, что часто легко угадывали и понимали мысли друг друга. Как, впрочем, иногда и других членов команды Станции. Они спали в этот раз на грунте, забравшись под платформу Станции, как под навес и прислонившись к ее гигантскому колесу от ветра. Ни радар, ни анализы грунта не показали вчера в этих местах хотя бы какой-то опасности. К тому же, один из охранников ночью всегда нес вахту, и потому тут сон среди травы и цветов был вполне безопасен. Еще одним преимуществом сна на грунте была тишина. Там, наверху, всегда, хотя и тихо, тарахтел генератор собственных нужд. Он питал главный компьютер, дежурное освещение и термостаты нескольких приборов, рабочее вещество которых требовало постоянной заданной температуры. Главный распределительный щит тягача был обесточен, его огромный и прожорливый дизель молчал, а потому здесь, под платформой, у ножей грунтопробника, был слышен даже шорох травы и пение птиц.

Солнце еще не взошло, но было уже светло, и рядом уже давно были слышны шаги и редкие реплики водителя тягача и начальника Станции, дежурно осматривающих матчасть перед началом рабочего дня. Прямо над головой Аспиранта Водитель постучал небольшой кувалдой по гигантской шине, проверяя ее состояние. Жесткая и упрочненная резина больше напоминавшая на ощупь кусок скалы, отозвалась лишь едва заметным эхом. "Доброе утро, Сержант! как спалось? – донесся его смеющийся голос. Фоном к нему уже хихикал Механик. – Щелкни там рубильничек на щите, пожалуйста!… Вот, спасибо! Доброго утра тебе! Теперь можешь спать!" Сержант, один из охранников, должен был дежурить всю ночь, не смыкая глаз, на задней "веранде" тягача по левому борту, и главный распределительный щит был как раз у него за спиной. На тягаче зажглись ходовые огни, загудели масляные насосы. Тяжело поворочавшись и гулко сотрясая землю, неспешно застучал главный дизель, поставленный на прогрев. По давно укоренившейся привычке именно этот звук переключал мозги членов команды с мечтательно-лирического настроя на рабочий. Аспирант с Инженером медленно встали и поднялись на платформу Станции по откидной лестнице, спущенной с ее дышла, прицепленного к тягачу.

– Командир, что у нас сегодня? Опять косогор, или болото? – голос водителя звучал уже с тягача.

– Сейчас выйдем из холмов, пара километров, а дальше только каменистая степь. Вечером должны быть у развалин асфальтового завода – прозвучал ответ.

Поднявшийся за ними, Командир (так обычно называли начальника Станции по его прошлой профессии) убрал лестницу – теперь все было готово к движению. Инженер, как всегда, обошел всю платформу вдоль поручней, чтобы убедиться, что ничего не забыли на грунте. На кабинете Командира замигал голубой фонарь – "все по местам!" Аспирант уже колдовал над пультом. Взревел дизель, засвистев турбиной – антенна начала забирать мощность. Ее мачта тяжело двинулась и начала вращаться, а на пульте Аспиранта открылся радар. Никаких изменений за ночь на местности не произошло, и это был хороший знак. "Все готовы?… Стартуем…" – долетел голос из кабинета, и фонарь снова замигал, но уже редко. Звуковая сигнализация на Станции не использовалась – ее все равно заглушал дизель и лязг грунтопробника. Вместо нее использовался яркий голубой фонарь на козырьке кабинета Командира.

Легкий толчок, дизель и турбина нарастили обороты, и платформа привычно поплыла, как палуба сухопутного корабля, среди бескрайнего моря унылых пейзажей постапокалиптического мира, иногда такого родного и уютного, что хочется прыгнуть через поручень вниз, в это море листвы и трав, и бесконечно вдыхать его ароматы вместо запаха солярки, масла и ядовитых реактивов, а иногда пугающего и опасного, когда на радаре совсем рядом проступают зеленые пятна скоплений чужеродной и смертоносной плоти, в воздухе стоит ее специфический ядовитый запах, и даже уже под самыми колесами Станции, кажется в сумерках, что шевелится и извивается зеленая смерть. В такие часы команда отходит подальше от краев платформы, как от страшной границы потустороннего мира – никому не хочется смотреть вниз. Кажется, смерть стоит рядом, она слева и справа по борту, прямо по курсу и за кормой, и лишь круглая труба поручня отделяет их освещенную фонарями палубу от бушующего вокруг моря бесформенного ужаса. Аспирант жмет и жмет дрожащими пальцами красную кнопку, посылая импульсы выжигающего излучения и заставляя дизель тягача реветь на полную мощность, пока не загорится над его головой красный фонарь, говорящий об опасности перегрева аппаратуры, а Командир, мрачно смотря в свой монитор, передает отснятые карты в Центр. Сюда теперь обязательно приедут Чистильщики, как можно скорее, как только смогут! У них есть пара огнеметных машин и много цистерн с напалмом, и тогда здесь останется лишь серо-черная дымящаяся пустыня, которая уже через пару лет начнет покрываться редкой травой.

Но сейчас ничего не предвещало опасности, и Командир смотрел и смотрел из окна своего кабинета на четкую шахматную дорожку, бесконечною лентой выбегающую ему навстречу из под левого колеса тягача под монотонный рев дизеля и свист турбины. Так продолжалось уже 14 месяцев, но, как ему казалось, целую вечность: бесконечная дорожка с шахматным следом из под левого колеса, рев дизеля, свист турбины, карты с отметками на мониторе, бесконечные план-графики, отчеты в Центр и монотонный безлюдный и безрадостный пейзаж, плывущий вокруг. Тяжелый сон под шуршание генератора и скудный завтрак на коленях. А ведь ребятам на открытой платформе, конечно, еще тяжелее, под палящим солнцем и в проливной дождь стоящим за пультами управления и штурвалами грунтопробника. И далеко не все они были привычны до этого к такой жизни, как он сам. Но в постапокалиптическом мире это была работа мечты, поскольку давала стабильный и неплохой доход, да еще и деньгами, а не едой или каким еще продуктом, который надо было еще как-то продать в нерабочее время. Хотя, тратить эти деньги им было, как правило, некогда и негде, ибо постройка новых станций задерживалась, и их Станция так и оставалась единственной в своем роде, в то время как Центру нужны были отчеты о выполненной работе за вложенные средства, отчего команде приходилось работать почти без выходных. Потому им оставалось лишь развлекать себя всеми доступными способами, спасаясь от профессионального выгорания, проникаться великой, возможно, даже исторической значимостью своей работы и с оптимизмом смотреть в будущее…

2

А началось все еще 8 лет назад в столице Конфедерации Южных Колоний, единственном настоящем городе на материке, который чудом почти не пострадал при Катастрофе и был впоследствии обеззаражен жителями вручную. Лишь 5% жителей материка смогли тогда уцелеть, и удар пришелся большей частью именно по городам, в силу их плотной заселенности. Бежав из городов и скитаясь по пришедшему в упадок материку, выжившие сбились в итоге в несколько сотен поселений на относительно безопасных и защищенных участках, где была вода и пригодные для сельского хозяйства не зараженные земли. Их называли "колониями", и между ними пролегали сотни и тысячи километров безлюдной местности, руин и все более разрушающихся без ухода дорог. И только Столица, бывшая ранее весьма средним региональным центром, продолжала сохранять какие-то остатки прежнего образа жизни. Но мало кто из горожан сумел приспособиться к новым реалиям и найти себе источник дохода. Большая же часть постепенно перебралась в колонии, поскольку только там теперь можно было добыть хотя бы еду.

Конструктор оказался из тех, чьи знания и опыт были востребованы в городе. Городские парки и газоны давно превратились в грядки, где жители, боящиеся уезжать, выращивали себе хотя бы какую-то еду. Но грядок на всех не хватало, и созревающий урожай надо было охранять от других голодных. Конструктор был одним из немногих, кто понимал, если не природу случившегося катаклизма, то хотя бы как обнаруживать и нейтрализовывать его последствия. Будучи инженером и бывшим научным сотрудником, теперь он за деньги обходил вместе с коллегами окрестности Столицы, искал не слишком опасные пригодные для земледелия участки и иногда обеззараживал их, если была в том необходимость. Однако, для этого требовалось много аппаратуры и мощные источники энергии. Их грузовик все это мог доставить из ангара только за 2 рейса и только в пределах дороги. Третьим рейсом он приводил на буксире передвижную электростанцию. Потом надо было собрать установку и антенну с мощным излучателем, просканировать местность на предмет очагов активности монстров, обойти площадь, взяв пробы грунта, провести анализ, пересобрать антенну на схему обеззараживания, учитывая при этом, что за время обследования ситуация могла измениться… Таким образом, обследование окрестностей одной точки растягивалось иногда на неделю, и результаты его были не всегда надежны.

Тягая раз за разом кабели и ящики с аппаратурой и обходя зараженную территорию с сотней контейнеров для проб, Конструктор все больше проникался идеей, как хорошо было бы все это разместить на одной большой платформе, которая плыла бы над бескрайней пустошью постапокалипсиса, непрерывно исследуя и анализируя ее. Так началась разработка Станции. Коллеги горячо одобрили его идею, но принять участие не согласился никто. Обследование окрестностей прежними методами приносило живые деньги, в отличие от Станции, которую еще предстояло построить, на что денег также не было ни у кого. И так продолжалось бы вечно, если бы не случай.

Им долго удивительно везло, что за все время своей работы "на грунте" они ни разу не нарвались на неприятности. Очевидно, крупным бандам они, со своей малоликвидной в постапокалиптическом мире электроникой, были неинтересны, для мелких бандюков их было слишком много, а стаи монстров они сами обнаруживали еще на первой стадии обследования и уходили, если были таковые вблизи. Да и город был рядом с его рейнджерами и охранными дружинами. Но однажды, когда обследование участка уже подходило к концу, на них налетела крупная стая монстров, которой на этапе сканирования явно не было поблизости. Коллеги Конструктора в это время обрабатывали анализы грунта и начинали уже собирать аппаратуру, а потому сразу, бросив все, заперлись в электростанции и кунге грузовика. Участь их все равно должна была быть незавидной, ибо монстры, если и не проковыряют к ним дырки, все равно останутся ждать до тех пор, пока чуют их. Но с Конструктором было все еще хуже. Он собирал последние пробы грунта и был в момент нападения далеко от базы (коллеги, как всегда, нашли множество отмазок от этой грязной работы, но кому-то все-таки надо было ее выполнять). Сотни зубов, когтей и еще неясно каких образований сразу впились в тело Конструктора, и он быстро потерял сознание.

Очнулся Конструктор уже в клинике. На вопросы о его чудесном спасении ему рассказали, что ту стаю, что напала на них, давно преследовал отряд рейнджеров и нагнал их как раз в момент нападения. Грузовик к этому времени был уже опрокинут, и монстры занимались коллегами Конструктора. Но они пострадали не так сильно. Рейнджеры с трудом смогли вывезти всю группу. Через 2 дня, когда коллеги смогли туда вернуться, они не обнаружили там ничего кроме многочисленных следов автомобильных шин. Все оборудование и электростанция пропали, а значит и их заработку поиском новых участков пришел конец. К моменту выздоровления Конструктора пятеро из семи его коллег уже уехали в колонии к родственникам, ибо питаться в городе без работы было нечем. Куда делись еще двое, он сразу не смог выяснить. Конструктор устроился в частную школу своего друга, преподавать естественные науки. Доход был в разы меньше, чем от поиска участков. Его едва хватало на еду, но для начала нужно было хотя бы что-то. А еще через 3 дня Конструктора нашел человек, вид которого, хотя и не сильно отличался от окружающих, но всегда приковывал к себе взгляд.

Это был военный, в сильно потертом камуфляже с латками, с бородой, дикими глазами и тяжелым взглядом. Его руки и вообще весь вид и манера общения намекали, что он почти не выпускает из рук оружие, и оружие это редко перестает стрелять. В то же время что-то выдавало, что в этом головорезе все-таки есть интеллект и даже какая-то интеллигентность. – Вы и есть тот ученый, который хочет построить станцию обеззараживания местности? – спросил гость, едва открыв дверь и уперев в его хозяина свой тяжелый взгляд.

Надо сказать, что Конструктор ожидал от него любого вопроса в диапазоне от "я должен срочно вас доставить…" до "гони кошелек, или будешь труп", но только не такого.

– Я командир отряда, который вас спас в степи, – сразу пояснил военный.

– Огромное спасибо, я ваш должник! Чем могу быть полезен?

– Мне очень нравится ваша идея, и я бы хотел делать ее вместе с вами, или хотя бы помочь вам, чем смогу.

Конструктор далеко не сразу нашел, что ответить. Он последовательно рассказал Командиру о всех проблемах, стараясь говорить максимально простыми словами и аккуратно подводя его к мысли, что это вряд ли сейчас возможно.

– Я найду ваше оборудование и помогу с деньгами. Инструмент и станки тоже есть, сварка, мехобработка, пайка, настройка, что не хватит, тоже найдем – тогда возьметесь?… Вот и отлично, я найду вас позже, а пока напишите список, что нужно прежде всего!

Убедившись, что возражений не последовало, незнакомец развернулся и быстро ушел, так и не объяснив, каков его интерес в этом проекте и почему он так велик, что он готов настолько сильно в него вложиться.

3

Отец Командира был инженером-конструктором. После Катастрофы он перебрался в Столицу и открыл автосервис на ее окраине. В те годы многие жили разграблением оставшегося от цивилизации имущества и торговлей, дороги были еще целы, автомобилей много, и дела шли хорошо. Однако, живя на окраине, Командир очень плотно познакомился со стаями монстров и бандюков, постоянно приобретая не только технический, но и боевой опыт, а сервис их с некоторых пор все больше и больше напоминал крепость с внушительным складом самого разного вооружения, у стен которой часто шли бои.

Путешествие между колониями постапокалипсиса всегда было смертельно опасно. Оставшиеся без должного техобслуживания автомобили часто ломались, особенно на убитой дороге, превратившейся в череду ям-ловушек, а помощи ждать в безлюдной местности было неоткуда. На ставшего неподвижным человека довольно быстро собирались монстры, и тогда у одинокой жертвы не было шансов. Также на дорогах орудовали банды из "черных колоний" – бандитских баз. Потому, как в Средние века, для путешествия и перевозки товаров собирались караваны груженных людьми и товарами фур. Кроме товара и пассажиров в них всегда был отряд охраны, а также запасы провизии, топлива, запчастей для тягачей и колес для прицепов на случай непредвиденных ситуаций. Караваны всегда шли медленно, ибо дороги были разбиты, да и спешить в постапокалиптическом мире было обычно уже некуда. Человек постапокалиптический не хотел приехать куда-то быстро. Он хотел приехать живым и с целым имуществом, и без того обычно скудным.

Автомобилей становилось все меньше, сломанные, как правило, сразу разбирались на запчасти, и вот уже даже многие торговцы и перевозчики могли позволить себе не фуру или грузовик, а только прицеп, часто уже много раз переделанный, а то и вовсе изготовленную в кустарных мастерских причудливого вида колымагу, где кроме грузового отсека и "веранд" или "палуб" для пассажиров была и скромная кабинка его владельца. И таких прицепов к одному тягачу могло быть прицеплено уже несколько, в зависимости от его мощности и размеров. Вереница таких поездов медленно ползла, тяжело переваливаясь с боку на бок на дорожных ухабах среди унылой безлюдной пустоши и руин, бесконечной вереницей тянущихся перед столь же унылыми лицами скучающих путников и дремлющих вооруженных до зубов охранников на верандах прицепов и в их кабинах. Часто путь растягивался на несколько дней, и остановившийся на ночлег караван превращался в охраняемую базу с не смыкающей всю ночь глаз охраной по периметру.

Охрана караванов была неплохим заработком. Потому, когда автомобилей почти не осталось, и мастерскую пришлось закрыть, молодого автомеханика выручили как раз его боевые навыки – нанявшись в охрану караванов, он очень быстро стал командиром отряда.

Надо сказать, что в военном деле Командир был силен не столько отвагой и удалью, сколько умением сдерживать ее в других, ибо в первом постапокалиптическом поколении, с рождения ходившем рядом со смертью, отваги и безумной ярости было предостаточно. Охранные отряды возникали и быстро гибли или уходили в бандюки. Строго говоря, граница между охранниками и бандюками и не была четкой. Иногда отряд, получивший отказ в подряде на охрану каравана, мог сам же его и ограбить, поделив прибыль с местной бандой, от которой в другом случае он бы его охранял. Отряд Командира был одним из немногих "островков стабильности" на этом зыбком поле силовых услуг, набираясь постепенно опыта и обрастая репутацией. Этому также способствовала природная аккуратность Командира, далеко не всегда характерная для военных. Кроме охраны караванов отряд занимался также поиском и уничтожением стай монстров в окрестностях Столицы и других колоний, когда из них приходили такие запросы.

Но прирожденным военным Командир не был, его угнетали постоянная бойня и разрушение. Гораздо больше бывшего автомеханика тянуло что-то строить или хотя бы чинить. К тому же, Командир часто видел ситуацию объемнее и дальше других, и смысл собственного занятия ему все более напоминал бег хомячка во вращающемся барабане. Не смотря на внешний успех, Командир ощущал себя в тупике и чувствовал профессиональное выгорание. Но до встречи с коллегами Конструктора ему даже не с кем было это обсудить. Потому Командир решил не упускать вдруг открывшийся шанс резко сменить род деятельности. По крайней мере, так обычно рассказывал он сам. Была, однако, и иная причина столь внезапного его интереса к проекту, о которой он рассказывал гораздо реже…

4

Между тем прошло уже 2 недели после встречи Конструктора с этим странным военным. Он и тогда не принял его предложение всерьез, а сейчас и вовсе стал забывать об этом странном событии. Но, как человек обязательный, Конструктор все-таки написал обещанный список и честно положил его на дальнюю полку. Однако, Командир однажды снова появился на пороге его кабинета. "Поехали, надо посмотреть, все ли я нашел", – кратко сказал он тоном, явно не предполагающим отказа. Ехать пришлось на скоростном бронетранспортере, увешанном многоствольными пулеметами и мощным огнеметом для отжига кусков монстров. Окон не было, и Конструктор не смог сразу понять, куда именно его везут.

Ангар, где он вышел из боевой машины, был огромен. Он весь был завален деталями БМП, БТР и других боевых машин. Среди масляных луж на полу и черной грязи всюду лежали траки гусениц и танковые катки, агрегаты трансмиссии и детали пулеметов. Свет слабо проникал внутрь через наполовину заделанные листами жести окна в грязных бетонных стенах и потолке, но десятки разнородных электрических ламп под потолком восполняли этот недостаток. В дальнем углу, очевидно, на вечной уже стоянке покоился полуразобранный танк, а рядом с ним в 2 ряда стояли станки, включая огромный пресс и лазерную резку. В ангар заходило несколько железнодорожных путей, которые, впрочем, также были завалены боеприпасами. Между рельсами были смотровые канавы, и по этому признаку Конструктор сразу понял, где находится – бывшее локомотивное депо. Причина выбора Командиром депо в качестве базы также была понятна – только здесь были кран-балки громадной грузоподъемности, необходимые для ремонта тяжелой бронетехники. Командир вывел Конструктора в боковое помещение меньших размеров, в котом лежала аккуратно сложенная в ящики… его аппаратура! Конечно, он сразу ее узнал, хотя было видно, что обращались с нею в последнее время бесцеремонно и явно не зная ее природу.

Двумя неделями ранее, после того самого первого разговора с Конструктором, отряд на двух боевых багги и БТР вернулся на место, где Конструктора и коллег атаковали монстры. К счастью, больших дождей долго не было, и следы хорошо сохранились. Три дня они шли по следам и прочесывали местность, пока не нашли разбойничью базу, замаскированную у подножья гор. Большая часть оборудования была еще не тронута, поскольку они не видели ничего подобного раньше и не знали, как поступить со столь странными приборами. Но кое-что успели все-таки разобрать и продать. "Мы провели интенсивный допрос, потом сожгли трупы вместе с их базой, чтобы не плодить монстров, – сказал Командир, сверкая глазами с диковатой улыбкой. – Одного только взяли с собою, кто мог опознать покупателей. Еще за 5 дней отработали и по ним тоже. Кроме одного. На него нашего опознавателя не хватило, оказался слишком хлипким".

Конструктор и раньше ощущал себя на этой базе неуютно, а сейчас и вовсе почти испытывал панику. Ему совсем не хотелось уточнять, что случилось с покупателями и бандюком-опознавателем, хотя Командир, как казалось, с удовольствием ждал этого вопроса. До этого Конструктор не имел дело с военными, хотя и догадывался, что постапокалиптические вояки будут выглядеть примерно так, по крайней мере, в худшем случае. Сейчас перед ним лежала его аппаратура, столь вожделенная еще не так давно и ставшая причиной всех этих жутковатых событий, за которыми стояло, в том числе, и его решение. В такой ситуации Конструктор уже не мог отказаться от сотрудничества и потому понимал, что ближайшая часть его жизни, по-видимому, пройдет теперь именно в этих ангарах и с этими малоприятными людьми. Работа над Станцией началась.

Действительность оказалась, однако, не столь мрачной. Для работы над Станцией был выделен отдельный ангар по соседству, который был теплее и светлее основного. Работе и уединению Конструктора никто не мешал. Он почти не пересекался с подчиненными Командира, чьи лица и нравы отличались от начальника лишь меньшей одухотворенностью, но явно большей свирепостью и простотой. Командир заходил к нему почти каждый день и подробно интересовался проектом, с интересом обсуждая детали. Он оказался гораздо адекватнее, чем показался вначале, неожиданно хорошо разбирался в технике и часто предлагал действительно дельные решения и идеи. В тоже время, на другие темы Командир практически не заводил разговор, а Конструктор и не спрашивал. Он мог долго сидеть молча, и потому Конструктор все еще мало что знал о нем. Командир также быстро мог достать практически все, о чем его просил Конструктор, поскольку знал почти всех торговцев, караванщиков, а также ближайшие колонии и развалины. Иногда он исчезал на пару недель вместе с группой, когда уходил с очередным караваном. Все-таки деньги и ресурсы на проект надо было где-то доставать. В рейдах же по окрестностям теперь его люди все чаще участвовали без него, лишь докладывая вечером о результатах. Когда появились первые чертежи деталей, Командир сам взялся за их изготовление. Теперь он почти все дни проводил рядом с Конструктором или в ангаре за станками, редко отвлекаясь на военные дела, и все больше становился фактическим соавтором конструкции, самостоятельно решая многие конструктивные и технологические задачи. Вскоре к ним присоединился и один из бывших коллег Конструктора. Последний встретил его случайно на одном из рынков, где тот зарабатывал ремонтом и перекупом старого инструмента и компьютеров, а по вечерам преподавал в так называемом "Университете". Этот коллега был хорошим инженером по настройке и наладке электроники, и именно такой человек был срочно нужен в проекте.

5

Университет был, по сути, кружком на добровольных началах, в котором старые столичные специалисты, торгующие днем на барахолке или ремонтирующие компьютеры или прицепы, вечерами предавались исследованиям и научной работе, а также читали лекции, часто друг другу, совсем как это было в первых университетах Средневековья. У них были и ученики, немногие молодые люди, готовые вместо отдыха от дневных заработков слушать лекции и осваивать курсы и электронные учебники из прежней жизни Мира до Катастрофы. Среди них был и Аспирант, как его позже назовут коллеги по работе (называя его также и "Студентом", если были не довольны им в этот момент).

Как говорил классик, никому не дано выбирать время, в которое он родился. И в мире постапокалипсиса, очень многие, конечно, считали, что им с этим временем явно не повезло. Но Аспирант всегда чувствовал, что ему не повезло в этом сильнее, чем кому либо другому. Нескладный и неуклюжий очкарик никак не производил впечатление человека, способного выжить в жестоком мире, где сила, ловкость и выносливость часто имели решающее значение в достижении успеха. В то же время его умственный потенциал и способности были заметно выше, чем ремонт электроники и торговля, которыми он занимался вместе с Инженером. И Инженер был одним из немногих, кто тоже это понимал. Именно он привел Аспиранта в Университет. Мир естественных наук увлек молодого человека без остатка. Однако, чутье говорило Аспиранту, что все это вряд ли пригодится ему в реальной жизни Постапокалипсиса, а Университет – не более чем хобби и способ произвести впечатление на девушек (и то только на городских). И это понимание вместе с честолюбием печалили его жизнь.

Начав работать над постройкой Станции, Инженер очень быстро привел туда и Аспиранта. Для последнего это был особенный шанс, поскольку только тут за реально творческую работу еще и платили, хоть и небольшие, но деньги. Но главное было даже не в этом. Отец Аспиранта, как один из немногих глубоких специалистов, получил работу в правительстве Конфедерации. Колонии не спешили делиться ресурсами с центром и спрашивали с него за все расходы, максимально урезая аппарат, потому работу правительственного чиновника нельзя было назвать легкой или очень доходной. Однако, он всегда был в курсе, куда дует ветер наверху. Отец полностью одобрил участие Аспиранта в проекте и часто говорил, что если Станция покажет свою эффективность, колонии засыпят их заказами, обеспечив ее создателям прочное место не только в жизни, но и в истории. И это, вероятно, было лучшее, о чем можно было бы мечтать. Неудивительно, что этот молодой человек стал, наверное, самым преданным участником проекта, отдавшись ему целиком и выполняя любую работу, которую ему поручали старшие. Те же, в свою очередь, знали, что покладистость и выполнительность, свойственные Аспиранту, редко сочетаются со столь сильным природным умом, а потому также ценили молодого сотрудника, быстро осваивающего необходимые знания и навыки. Позже, встав за пульт управления Станцией, Аспирант продолжал жадно впитывать не только свой опыт, но и опыт других членов команды, ибо уже видел себя в ближайшем будущем, как минимум, начальником станции из новых серий, а может быть и одним из ключевых разработчиков или руководителей производства. Почему бы и нет, ведь разве не он стоял у истоков проекта и написал для него все программное обеспечение? О, да! И тогда даже щуплые женоподобные очкарики, как он, становятся в глазах девушек привлекательнее многих мачо!

6

Постепенно контуры будущей Станции вырисовывались, как на компьютерных моделях, так и в металле. В центре большой платформы располагался грунтопробник – большой и сложный механизм, способный в автоматическом режиме брать пробы грунта с движущейся платформы самыми разными способами, от сдувания пыли с камней до выдергивания образцов с 30-сантиметровой глубины. Ранее, еще обследуя участки для горожан в "ручном режиме", Конструктор накопил немало практического опыта, который сильно помог в разработке разных модулей Станции. Но это не относилось к грунтопробнику, поскольку именно эту работу Конструктор и его коллеги выполняли "в поле" и руками, что было сложно автоматизировать. В результате грунтопробник был разработан с нуля, а потому дался наиболее тяжело и после попил еще немало крови на испытаниях. Его огромные механизмы все еще были несовершенны и требовали постоянных подстроек и регулировок, для чего на платформе установили 3 больших штурвала.

Вокруг грунтопробника стояла аппаратура обработки проб, смонтированная на жесткой станине и организованная как конвейер, каждая ступень которого выполняла свой анализ образца. Все результаты стекались в главный компьютер, который строил карту распределения и прогнозы перемещения опасной материи, а также выводились на терминалы управления Станцией. Программу для главного компьютера писал Аспирант, и именно ему в дальнейшем предстояло управлять ею в качестве оператора, по крайней мере, по началу, пока работа Станции не будет отлажена. На платформе также разместили и большую вращающуюся антенну, а также всю ее силовую электронику. Анализируя спектр излучения с помощью антенны, компьютер обнаруживал крупные скопления инородной плоти на больших расстояниях. Именно эта антенна стала в свое время главным детищем Конструктора, открывшим ему путь для заработка поиском безопасных участков для земледелия.

"Мы не знаем точно, как это работает, после Катастрофы просто не осталось оборудования, для таких исследований. Но что было понятно сразу – после заражения монстром части животной плоти начинают жить своей жизнью, превращаясь в одного или нескольких монстров. Причем, мы не видим пока, что и как синхронизирует их действия, – рассказывал Конструктор Командиру и Аспиранту на очередной своей лекции. – Этих связей в нашем мире просто нет. Остается лишь вариант, что они есть где-то еще. Всякие порталы для мгновенных перемещений или прыжков в другие измерения, по-видимому, невозможны, это противоречит последним космологическим теориям. Но в микромире, на уровне атомов и молекул, действуют совсем иные, квантовые законы природы, вплоть до разрушения связи причины и следствия. Потому мы предположили, что именно там такие порталы и возникают, в каждой клетке, а может и в каждой молекуле монстра. Кто-то, видимо, очень далекий, не может долететь до нас сам. Возможно, потому что такой полет потребовал бы миллиарды лет, ведь скорость света невозможно превысить. А может он и вовсе из другого измерения. Но через такие микропорталы этот Кто-то может, если не пролезть сюда сам, то хотя бы управлять этими тварями и их отдельными кусками, разрушая наш мир. Это все, конечно, лишь догадки, которые нам нечем подтвердить или опровергнуть. Но пока они подтверждаются практикой и приносят результаты. Как это работает? Такие структуры должны бы искривлять пространство-время на уровне микромира, и некоторые признаки таких искривлений и обнаруживает наша антенна по смещению спектров. Мы реально находим ею этих монстров и их следы, и даже можем уничтожать мелкие скопления этой материи на небольшом расстоянии, увеличив мощность излучателя, что я и делал с коллегами много лет в ручном режиме."

Между тем, антенна потребляла огромную мощность, что делало необходимым для ее работы еще и передвижную электростанцию. Эту электростанцию, как и саму Станцию, надо как-то передвигать по местности, причем, не только по дорогам, но и там, где их нет. И это было задачей, которую еще предстояло решить. Конструктор иногда выходил в основной цех и ходил вокруг полуразобранного танка, прикидывая, как можно поставить платформу Станции на его шасси, или хотя бы использовать его гусеницы и привод. Но Командир давал на вопросы о танке уклончивые ответы. Возможно, он держал его для чего-то еще, а может и вовсе этот металлолом был не в его собственности. Да и выдержат ли даже танковые гусеницы вес платформы и оборудования? К тому же, танковые детали имеют очень малый ресурс, и их едва ли хватит даже на пару месяцев непрерывной работы. Таким образом, задача транспортировки Станции еще ждала своего решения, и Конструктору лишь оставалось наугад делать для платформы максимально компактную и универсальную планировку.

7