Принцип неизбежности

– Когда к шефу его женщина приезжает. Кстати, ты чем-то на неё похожа, – прищуривается, внимательно меня осматривая.

– Ань, это не совпадение, – звонко смеётся Дина, – может, у Островских тут родня осталась? Или у тебя есть сестра, о которой ты не знаешь?

– Как ты сказала, Островские? – Парень заметно напрягается, не обращая внимания на вопросы подруги.

– Именно так, – подтверждаю.

– Интересно… Недавно шеф с кем-то общался по телефону, несколько раз произнёс «Островский», а затем назвал его так интересно… – щёлкает пальцами, прикрыв глаза и силясь вспомнить, – впервые такое слышу…

– Парето?

– Точно!

– Прозвище отца. Достаточно запоминающееся, чтобы вызвать интерес.

Парень замирает, сосредоточив на мне внимание. Неприятный взгляд, наполненный колючим холодом, заставляет повести плечами и съёжиться. Лишь на секунду, а затем я привычно выпрямляю спину и жду атаки, которая отменяется, когда Женя поднимается, предварительно расплатившись, и кивает на выход.

– Ну всё, девочки, я поехал, – касается губами лба Дины, которая растекается от мимолётного жеста и практически висит на Жене. – Долго не гуляйте, с незнакомыми дядями не разговаривайте. Завтра позвоню.

Помахав рукой, садится в подъехавшее такси, и уже через несколько секунд мы остаёмся вдвоём у дверей кафе. Неприятный осадок после реакции Жени напрягает и заставляет насторожиться. Кто он, человек, на которого работает сосед Дины? И откуда знает папу?

– Ты разочарована? – спрашиваю подругу, как только начинаем движение, идя в произвольном направлении.

– Чем?

– Мне показалось, что ты расстроилась, когда он сказал, что работает на человека, имеющего проблемы с законом.

– Пока я не поняла, как к этому относиться, – пожимает плечами, накидывая кофту с длинным рукавом. Солнце давно спряталось, и августовское тепло сменилось лёгкой прохладой ночи. – Но он работает. Некоторые из моих одноклассников в свои двадцать с хвостиком значительно опустились, а двое даже отошли в мир иной. Женя же нашёл приличное место с хорошим заработком и, насколько я знаю, помогает матери и сестре, которая осталась с маленьким ребёнком после развода. Наверное, это показатель: человек думает не только о себе и умеет заботиться о тех, кто в нём нуждается. И знаешь, он мне всё равно нравится. Не знаю, возможно ли нечто большее, но заинтересованность с его стороны имеется. Вот только…

– Что?

– Я пробуду здесь недолго, вернусь в Москву… Не верю в отношения на расстоянии при безмерном количестве существующих соблазнов. Буду нервничать, переживать, накручивать себя… Скорее всего, нет у нас никакого будущего… – Подруга останавливается, всматриваясь в ночное небо и едва слышно всхлипывая.

– Ну вот, утром сетовала на отсутствие отношений, а когда они замаячили на горизонте, да ещё и с тем, к кому давно неровно дышишь, ты сливаешься, даже не прочувствовав их прелесть.

– А если всё закрутится и я захочу остаться с Женей?

– Оставайся. Кто-то будет против?

– А как же учёба?

– Ты живёшь в достаточно большом городе, где, уверена, имеется приличное учебное заведение с нужным тебе направлением. Переведёшься сюда.

– Я хотела московский диплом. Поехать по обмену опытом в другую страну, возможно, остаться там… – гулко вздыхает и не спеша направляется по тротуару.

– Знаешь, Дин, в жизни каждого человека наступает момент, когда приходится выбирать. Часто этот выбор сложный, мучительный, но от него зависит, с кем и как ты продолжишь свой путь. Нет однозначного «правильно», и советы близких не помогут. Ты должна выбрать сама, а вот головой или сердцем, покажет время.

– Очень интересно, но ничего не понятно, – фыркает девушка, ускоряя шаг и направляясь всё дальше от центра. – А если выбрать не представляется возможным?

– Мой папа любит повторять: «Человеку, который медлит с выбором, достанется выбор, сделанный обстоятельствами». Из этого следует: либо ты принимаешь решение сам, исходя из своих желаний и здравого смысла, либо пускаешь всё на самотёк и принимаешь как должное то, что за тебя определят. По сути, всё просто.

– А ты когда-нибудь стояла перед выбором? – Дина, остановившись, впивается в меня взглядом, ожидая помощи в своих сомнениях. – Чтобы не понимать, как поступить, колебаться?

– Нет. И надеюсь, что подобного не случится. Но жизнь непредсказуемая: сегодня ты чётко осознаёшь, чего хочешь, и целенаправленно топаешь в выбранном направлении, а завтра замер на распутье в сомнениях. Предугадать сложно. Но, – подхватываю девушку под локоть и тащу за собой, – ты до контрольной точки ещё не дошла, так что переживать слишком рано. Слушай, а где мы?

Осматриваюсь, понимая, что за беседой мы забрели на какую-то окраину. Перед нами полуразрушенное здание, устрашающе манящее тёмными прямоугольниками без стеклопакетов.

– Это старый торговый центр. В прошлом году его признали аварийным. Какие-то проблемы с цокольным этажом и фундаментом. Кто-то выкупил землю, сносит старое здание до основания, чтобы построить что-то другое. Говорят, здесь будет бизнес-центр, но это не точно.

– А нам далеко до дома? – осматриваюсь, понимая, что причиной темноты является отсутствие фонарей, да и машины не мчат потоком. – Давай такси вызовем.

Дина оставляет заявку на машину, время ожидания которой пятнадцать минут. Застываем на месте, и как только глаза привыкают к темноте, замечаю красные огоньки перед полуразрушенным зданием.

– Ань, смотри, там машина, – тычет пальчиком.

– И что? Может, это тот, кто относится к стройке, или просто остановился поговорить по телефону…

– Или сексом занимаются.

– А что, вполне бюджетный вариант, – прыскаем, представляя, что недалеко от нас уединившаяся парочка придаётся разврату.

– Нет, Ань, там дверь открыта… – Дина подаётся вперёд и прищуривается, стараясь рассмотреть в непроглядной тьме детали. – Звук слышишь?

Прислушавшись, улавливаю монотонный сигнализатор открытой дверцы, который спустя минуту становится надоедливым.

– Ну открыта и открыта, нам какое дело? Может, человек дышит свежим воздухом или курит.

– Пойдём, посмотрим, – тянет меня за руку, пока я врастаю на месте и упираюсь, дёргая Дину на себя.

– Не стоит. Это не наша забота. Ты что, ко всем машинам подходишь, или только к тем, что припаркованы на заброшенной стройке по ночам?

– Может, помощь нужна, а? Плохо человеку, сердце схватило, упал и сознание потерял… Пошли.

– Не пойду я, – сжимаю ладонь Дины. – И тебе не советую.

– А я посмотрю.

Вырвавшись из моего захвата, несётся к автомобилю. С трудом поспеваю за ней, споткнувшись, едва не падаю, задержав тело ладонью, чувствуя, как в кожу впиваются мелкие камешки, принося саднящую боль. Даже не думала, что Дина так быстро бегает. Останавливаюсь в нескольких метрах от машины, отметив, что это «Астон Мартин» бронзово-красного цвета. На такой каждый второй не ездит, тем более здесь. И пока исследую кузов, подруга, застывшая перед открытой пассажирской дверью, мычит нечто неразборчивое.

– Дин, что там?

В ответ она лишь тычет пальцем, а когда приближаюсь, понимаю, во что именно. Точнее, в кого. На переднем сиденье мужчина: голова откинута назад, на белой рубашке растеклось красное пятно, а в правой руке зажат пистолет. Картинка бьёт по глазам, тело реагирует на опасность, и я тяну Дину прочь, но она вновь упирается.

– Ань, ему надо помочь, – шипит, не двигаясь с места.

– Если он жив.

Сразу понимаю, что ранение в область живота огнестрельное, а оружие в руках подтверждает догадку. Не успеваю пикнуть, как Дина прикладывает два пальца к массивной шее, надеясь найти пульс.