Сова

– Забрать дочь.

– Она у родственников, друзей, родителей?

– Нет, – мнётся, – моего ребёнка похитили три с половиной месяца назад. Обращение в полицию, а также поиски частного детектива результатов не дали. Нас таких десять. Точнее, девять. Родителей, лишившихся детей. Две недели назад меня вызывали в полицию и показали это. – Достаёт из сумки сложенный лист, вручая мне и предлагая изучить. – Детей похищали с целью продажи богатым семейным парам, желающим обзавестись ребёнком без документальных сложностей. Организовала это группа людей. Сейчас… – несколько минут роется в сумке и вынимает небольшой блокнот, чтобы прочитать, – Меркулов, Вертилов и Бегемот.

Моё лицо вытягивается после упоминания знакомых фамилий. И если Меркулова убрали раньше всех, то Вертилов и Бегемот были в игре до конца. Моменты с похищением и продажей детей прояснил Амат, когда встречался с Фелером после определения «хозяина» земли, и случайно Юля об этом узнать не могла.

– Дальше.

– Отец последней похищенной девочки – Перевозчик, – успел добраться в Австрию и забрать её. А также дочку человека по фамилии Кротов. Он же привёз блокнот, в котором были указаны данные уже проданных детей, – тычет на лист у меня в руке. – Вот, смотрите, – включаю свет, чтобы разобрать буквы, – моя дочь Анфиса, была продана на аукционе первого апреля паре из Чехии. Поэтому мне нужно туда.

Перевариваю услышанное, потому как был не готов к озвученной причине. Ожидал чего угодно, но только не мать, желающую отыскать своего ребёнка в другой стране. И судя по тому, с какой надеждой в глазах она сейчас смотрит, Перевозчики для неё последний шанс.

– Вы можете полететь на самолёте.

– Не могу. Точнее, могу… А как я её вывезу, когда найду? Уверена, документы у них в порядке, и меня задержат за похищение ребёнка. Моего ребёнка, но они будут утверждать обратное.

И на мой взгляд, она плохо понимает, как работает система Перевозчиков.

– Юлия, давайте я вам поясню: Перевозчик – это водитель. Он забирает вас в точке А и доставляет в точку Б. Он не ведёт поиски похищенных детей, не ввязывается в неприятности за пределами автомобиля, не является вашим телохранителем. Он возьмёт вас здесь, – указываю на дом, – и высадит в месте, которое вы назовёте. На этом его работа окончена. Дополнительные «трудности» за плату и исключительно по его желанию.

– Я заплачу, – отвечает молниеносно.

– А вы знаете тариф?

– Мне сказали от тридцати тысяч долларов.

– Тридцать – ставка новичков и по стране. Перевозки за границу по завышенному тарифу – от пятидесяти тысяч, а Перевозчик, которого вы упомянули ранее, из элитной категории и его ставка восемьдесят. Прибавьте сюда сложности, которые вы озвучили, и получается сколько?

– Много, – произносит на выдохе, одаривая меня разочарованным взглядом. – У меня есть двести.

– Заняли?

– После смерти мамы продала дом, и деньги не успела никуда вложить, и пару дней назад машину. – Вот откуда непонятный момент на парковке, она привыкла к собственному транспортному средству. – Сто шестьдесят за перевозку туда и обратно, а сорок за помощь. Может, кого-то устроит? – И вот что ей ответить и есть ли у меня ответ? – Если недостаточно, я могу занять или взять кредит. Деньги найду, главное, чтобы кто-нибудь взял мой заказ.

– С этим имеются сложности. Новый заказчик и неоднозначный маршрут. Некоторое время назад в Организации произошёл инцидент, заставивший Перевозчиков более ответственно подходить к заявкам. Тех, кто ездит в Европу, на самом деле не так много.

– Больше по России?

– В страны ближнего зарубежья. И да, по России. А тех, кто служит в Организации более десяти лет, можно пересчитать по пальцам. Одной руки.

В этот момент прикидываю, сколько осталось таких, как Амат. Несколько человек. Новички выдыхаются лет через пять, либо совершают ошибки, за которые приходится расплачиваться жизнью. Фелер от подобного расклада не в восторге, но заграничные маршруты требуют знания хотя бы пары языков, основ законодательства и «своих» на границе. И последнее достигается неоднократными проверками и многолетними связями, на выстраивание которых не у всех хватает терпения. Поколение «всего и сразу» не терпит сложностей, желая молниеносного обогащения самыми простыми способами.

– Вы возьмёте мой заказ? – Тихо окликает, осторожно прикоснувшись к руке и возвращая моё внимание.

Её взгляд, пробирающийся под кожу и выворачивающий душу, не позволяет сказать «нет» прямо сейчас. Только не ей. И если бы она сказала, что едет в Чехию развлечься или отыскать загулявшего мужа (и такой случай у меня был), я бы без сожаления вытолкал её из машины и закинул заказ в чёрный список, но передо мной мать, которая ищет возможности найти своего ребёнка. И какой бы степенью цинизма я ни обладал, отмахнуться не получится.

– Я подумаю, Юлия. – Абстрактный ответ, дающий мне время на осмысление адекватной причины отказа.

– Почему вы?

– Потому что я второй человек в Организации после главы. Я тот, кто решает подобные вопросы и имеет право указывать Перевозчикам.

– Пожалуйста, уговорите кого-нибудь из них. – Гладит меня по руке, взывая к совести умоляющим взглядом. И жест в данной обстановке некорректный и даже навязчивый, но по какой-то причине лишится её робких касаний я не спешу.

– Вы понимаете, что придётся ехать полторы тысячи километров с незнакомым мужчиной? – Она молча соглашается. – И что бы ни случилось, покинуть машину вы не сможете? – Снова согласие. – Он может доставить вас на место, но отказаться помогать, если ситуация будет угрожать его жизни. Вы ведь и сами не знаете, что ждёт вас в Чехии.

– Не знаю, – подтверждает. – Но найду выход и заберу свою дочь.

– Совсем не страшно? – Удивляясь самому себе, спрашиваю мягко, словно опасаюсь её обидеть.

– Страшнее осознавать, что я добровольно откажусь от единственного варианта спасения, забыв о своём ребёнке.

И её слова больно бьют под дых, напоминая, что я и сам не забыл. Сколько должно пройти времени, чтобы воспоминания перестали приносить саднящую боль, давая знать о себе в левой части груди?

– Вам пора, – перегибаюсь через неё, уловив ненавязчивый цветочный парфюм и открыв дверь. – Я позвоню через два дня и объявлю о своём решении.

– Я всё же надеюсь, что оно будет положительным, – заворожённо шепчет, не сводя с меня взгляда и уничтожая этими огромными глазищами, которые вот-вот заполнятся влагой и снесут мою выдержку.

Покидает машину, но не спешит во двор, застыв на тротуаре. Отъезжая, смотрю в зеркало, отмечая, что она не сводит глаз с машины до тех пор, пока не скрываюсь за поворотом.

Перемалываю ощущения после встречи, и с удивлением соглашаюсь: несмотря на озвученную проблему и сложности с её решением, Юлия сдержанна, адекватна и понимает, что зависима от нас. Точнее, теперь уже от меня. По этой причине отвечала честно и открыто. Лжи я не уловил, как и намерений «копания» во внутренней кухне Организации. Поводов сомневаться у меня нет, но стоит подтвердить некоторые моменты. И сделать я это могу только через одного человека, который находится в длительном отпуске по причине личных обстоятельств.

Глава 4

– Доброе утро, – приветствую нужного собеседника. – Нужно встретиться.

– В данный момент заказы не беру. Занят личными вопросами. Приступлю к работе через два месяца.

– Есть разговор по связке Вертилов – Бегемот.

– Все моменты прояснил Фелеру. Вопросов с его стороны не возникло, претензий тоже.

– Это не касается Организации. И одновременно напрямую к ней относится. Личная встреча по моей просьбе.

– Соседний город. Через два часа. Кафе «Лайм» на Комсомольской.

Получив добро, направляюсь на встречу с Аматом. И он единственный, кто может заполнить пробелы. И причин не доверять Юлии нет, но я делаю это, скорее, для себя. В назначенное время останавливаюсь у кафе, сразу выделив большой автомобиль Амата: всегда один и тот же, он лишь раз в три года обновляет модель. Вхожу и, заприметив свободный столик, занимаю его, оказываясь за спиной нужного человека.

Словно почувствовав мой взгляд, Амат оборачивается, что-то говорит красивой блондинке, на коленях которой сидит девочка, и подходит, занимая место напротив.

– Видел запрос на перевозку в Чехию? – Сразу к делу.

– Видел. Но не взялся бы. Мутный, к тому же она, – указывает за спину, – против, чтобы я перевозил женщин.

– Берёшь пример с Овода?

– Он против пассажиров женского пола по иным причинам, – Амат улыбается, намекая на излишнюю вспыльчивость знакомого и полное непринятие любого рода капризов. – Да и история Гая – урок, который даже спустя семь лет предостерегает от возможных ошибок. Но я думаю, ты приехал не о пассажирах спросить.