Завладей моей душой

– Идёт.

4

Это была моя первая вылазка за всё то время, что я находилась в колледже искусств. Не знаю, как мне нужно было одеться. Но я предпочла простоту, и в этом не прогадала. На мне было тёмно-синее платье-футляр с тонкой вертикальной полоской выреза на груди. Всё просто и скромно.

Я пришла к месту встречи. Большой арт-объект в виде палитры, где можно было сидеть в ячейках для смешивания красок. И кисти, резво торчащие вверх. Забавно и то, что по этому объекту можно было определять время, как по солнечным часам.

Пришла немного раньше и от этого почувствовала себя глупо. Разве девушка должна приходить раньше? Скорее она должна слегка опаздывать. Но откуда мне было знать? Моим спутником всегда было лишь рисование. Ни с какими мальчиками я не встречалась. До этого момента. Но колледж – время открытий. И было хоть и немного страшно, но очень интересно. Что же дальше?

Присев на холодную плиту палитры, я достала зеркальце и проверила, всё ли в порядке с макияжем. Винного цвета волосы были небрежно схвачены на затылке, пара непослушных прядей выбилась. Большие карие глаза слегка подведены чёрным, на губах тёмно-бордовая помада. И именно в этот момент услышала его голос:

– Уверен, ты выглядишь просто чудесно.

Я захлопнула зеркальце, почувствовав некоторую неловкость.

– Так и есть, – сказал он, появившись у меня из-за спины.

Вообще он был по-настоящему красив. Тёмно-русые волосы, причёска в стиле «Принстон». Ухоженная щетина с чёткими краями. Тонкие губы и идеально ровные зубы. Глаза светло-голубые под широкими бровями. Опрятность, мужественность, уверенность. Он был в чёрной рубашке и тёмных слаксах. Даже странно, что мужчина с такой строгой внешностью может быть художником, наряду со всеми этими хиппи, хипстерами прочими неформалами.

– Меня зовут Брэнт Барнс, – он в знак приветствия слегка наклонил голову.

– Я – Черри Эллерби.

– Очень приятно познакомиться, Черри.

Мы прошлись по всему университетскому городку, наслаждаясь тёплым вечером. Вышли за пределы учебных кампусов и оказались в неформальной зоне, где расположились всевозможные братства и сестринства.

– Никогда не понимал этой темы, – сказал Брэнт, указывая кивком головы на одно из таких братств.

– Я тоже. Думаю, довольно сложно учиться в таких условиях.

– Я живу с одним соседом по комнате, и то мне кажется, что жизнь с ним невыносима. Сложно себе представить жизнь среди двадцати членов братства. Это, наверное, похоже на балаган.

– Наверняка, – рассмеялась я, только представив, какой была бы моя жизнь, вступи я в сестринство.

Стоило выйти из студенческого городка, как мы очутились у бара с вывеской «А+»[4 - Литером А обозначается отметка «отлично» в американской системе образования.]. Там было довольно людно, несмотря на то, что был разгар недели. Наверное, студентам безразлично, какой сегодня день и что их ждёт завтра. Это такое чудесное время, когда живёшь, не оглядываясь. Важно то, что происходит сейчас. В этом вся магия момента.

Внутри было довольно просто. Типичный студенческий бар, где умещалась очень длинная барная стойка, на которой стояли бесплатные орешки. Немногочисленные круглые столики с корзинкой, полной соусов и салфеток в красно-белую клеточку. Парочка бильярдных столов и зона, отведённая под дартс. Конечно, именно там и была вся движуха. Ну а мы спокойно уселись в дальний конец барной стойки и заказали по бутылочке светлого пива. Хоть я и любила тёмное, но решила начать пробовать новое. Говорят, так развивается мозг. Когда делаешь что-то непривычное.

– Итак, Черри. Расскажи мне всё-таки, зачем ты посещаешь курс для новичков. Хоть убей, а я не могу этого понять.

– Знаешь, иногда самые простые вещи приносят радость.

– Отлично сказано, с этим я соглашусь. И даже предлагаю за это выпить. За простые радости.

– За простые радости.

И мы коснулись горлышками бутылок с глухим звоном.

– Кажется, мы похожи больше, чем я мог предположить.

– Правда? И в чём же?

– Я солгу, если скажу, что сам новичок.

– А вот тут можно поподробнее? – усмехнулась я.

– Нет, я не рисую такие детализированные комиксы, как ты. Но я довольно давно увлекаюсь рисованием и понял для себя, что получаю удовольствие от изображения простых вещей. Я не хочу посещать продвинутый курс просто потому, что мне по нраву простота. Меня привлекает минимализм.

– Это интересно, Брэнт. Я думаю, что отказ от излишней детализации и сложности исполнения помогает сконцентрироваться на глубине идеи, положенной в основу картины.

– А ты хорошо разбираешься в минимализме, – заметил с улыбкой Брэнт.

– Слегка.

– Так почему комиксы? – спросил он.

– Не думаю, что это мой выбор. Просто я всю жизнь рисую комиксы, и мне это нравится. Мне нравится рисовать и что-то другое. Но истинное удовольствие я испытываю лишь, когда рисую комиксы. Мне нравится графический дизайн. Мне нравится придумывать истории. Всё предельно просто.

– Ты не устаёшь от этого? Это такой кропотливый труд! Я видел, какая у тебя детализация, прорисовка. Нечто подобное я видел только в комиксах «Ходячие мертвецы».

– Ты читал «Ходячих»? – с воодушевлением посмотрела на него я.

– Конечно. Это мой любимый комикс.

– И мой. Именно он меня и вдохновляет, – сказала я и поняла, что примерно так и выглядит любовь с первого взгляда.

И мы снова коснулись горлышками бутылок светлого.

– Только всё-таки это графический роман.

– Ну тебе виднее. Похоже, ты полный спец в этом вопросе, – заметил он.

– Итак. Я открылась тебе. Ну а ты, Брэнт?

– Что? – улыбнулся он своими идеально ровными зубами.

Просто голливудская улыбка.

– Я повидала в этом колледже разных художников. Все они выглядят довольно неопрятно. Творческие личности, склонные к хаосу. И ты: весь такой собранный, ухоженный и невероятно привлекательный.

Я тут же покраснела от того, как могли прозвучать мои слова со стороны. Сама того не ведая, я отвесила парню комплимент.

– Ну спасибо! Правда, слово «ухоженный» мне не особо нравится. Звучит как-то по-гейски, – он рассмеялся.

– Ты скорее похож на бизнесмена, чем художника. Вот что я пыталась сказать, – подхватила его смех я.

– Так и есть, я из семьи предпринимателей. Любовь к стилю у меня от отца. А то, как выглядят все эти горе-художники – так по мне – это просто стереотип. Разве нет?