Счастье за дверью

– Ладно, ладно! – старушка успокаивающе погладила меня по руке. – Хорошо так хорошо. Простите, если я Вас чем обидела. Но я помогу. У Вас, Катя, есть много чего, что можно изменить в Вашей жизни, ну, или понять, что для вас главное, и нужно ли это менять. Это даже было бы лучше. Я Вам в этом обязательно помогу.

– В чём?

– Да в жизни Вашей, только не знаю сколько это займет времени. Может затянуться надолго.

Старушка продолжала держать меня за руку и смотрела внимательно и спокойно мне в глаза. Внезапно я успокоилась.

– И как же Вы мне поможете? Тем более что я вовсе не нуждаюсь в этом.

– Нуждаетесь, Катя. Вы, между прочим, забыли в аптечный киоск сегодня зайти.

– Ах, это? – уже не удивилась я бабушкиной осведомленности. – Действительно, но я завтра зайду.

– Нет–нет, нужно обязательно сегодня, иначе разболеетесь. В супермаркете напротив, есть хорошая аптека, туда и идите, там моя подруга работает, она Вам посоветует отличное лекарство. Выздоровеете за ночь. Обязательно нужно вернуться в этот супермаркет.

Старушка опустила голову и задумчиво почиркала на земле перед собой сухой палочкой, затем снова воззрилась на меня:

– А потом, не сочтите за труд, милая девушка, купите мне, пожалуйста, в мясном отделе, полкило молочных сосисок. Я подкармливаю бездомную собаку в нашем дворе. Она всегда ждет меня с прогулки. Иногда и со мной гуляет. Сегодня она просто мне не встретилась, а то бы непременно побежала за мной в парк. Но она ждет, я знаю. Собака ощенилась недавно, у нее есть щенки, их шестеро и ей нужно помогать. Белка, так ее окрестили дворовые ребятишки, не может оставлять щенят одних надолго. Я сейчас Вам денег дам и буду ждать на выходе из парка. Вы уж не откажите, Катя, старой женщине. Я буду Вам очень благодарна и собака моя тоже.

Старушка полезла в сумочку. Я, обрадовавшись тому, что она меня более не задерживает и я могу с чистой совестью покинуть ее общество, сказала ей, что деньги она отдаст потом, когда я принесу ей заказанные сосиски. Мне же совсем не трудно, за каким-то лешим вернуться опять в магазин и, купить ей сосисок для собаки, вместо того, чтобы сесть в машину и ехать уже наконец домой. Ну, про лешего, разумеется, я ей говорить не стала, боюсь, что бабуля и так прочитала мои мысли. Уж как–то слишком загадочно она хихикнула, кинув на меня взгляд.

– Нет–нет, вот, возьмите. Здесь немного, но надеюсь, Вам хватит. – Ксения Сергеевна протянула мне деньги, я машинально сунула их в карман юбки.

– Только не в первом мясном отделе берите, а пройдите через дверь рядом с витриной в следующий отдел.

– Хорошо, – пожала я плечами, – я и не знала, что там есть еще отдел.

– Есть, – улыбаясь, покачала головой старушка, – здание старинное, построено давно, там много чего есть. Я всегда по понедельникам беру там сосиски. Катя, по понедельникам, именно по понедельникам. Ну, иногда еще в среду бывает ничего привоз, но реже. Идите Катя, я подожду Вас, простите, что затрудняю, но Вы меня очень выручите.

Я не стала интересоваться, почему именно по понедельникам нужно ходить за сосисками, ведь какая разница, продуктов всегда навалом, в любой день, с облегчением поднялась, радуясь тому, что, наконец, могу уйти от странной старушки и зашагала обратно к магазину, ругая себя за свою безотказность. Старушка, между прочим, и сама еще в силах дойти до магазина, до парка же дошла, даже без палочки еще ходит! Мне бы в её годы выглядеть такой бодрячкой! Ну, ладно, Катерина, хватит ворчать, сделай доброе дело, раз уж согласилась исполнить бабушкину просьбу.

На выходе из парка я оглянулась, старушки на лавочке уже не было. На ней уже расселась веселая молодежная компания. Наверное, бабушка пошла погулять по дорожкам. Решила ножки размять. Жара уже спала, стало гораздо легче дышать, народу в парке заметно прибавилось.

Перебежав улицу, я опять поднялась в супермаркет, зашла в аптечный киоск и купила себе лекарств от простуды и головной боли, кстати, за прилавком работала молодая девушка, и быть подружкой Ксении Сергеевне она не могла никак. Затем я быстро прошла в мясной отдел супермаркета и стала высматривать дверь, ведущую в следующий отдел. Я очень устала, была весьма недовольна невольной задержкой из-за старушки, поэтому быстро прошла к первой же попавшейся мне двери и взялась за ручку. Меня слегка удивило, что дверь поддалась туго и после того, как я шагнула через порог, сильно хлопнула, закрываясь за мной.

Глава 3

Я огляделась, поняла, что стою в каком-то коридоре, вероятно, рядом находились внутренние помещения магазина. Никакого продолжения мясного отдела здесь я не увидела. С опозданием подумала, что и двери между отделами обычно не бывает в супермаркетах. Обозлившись опять на себя за то, что пошла на поводу у старушки, развернулась, чтобы вернуться обратно и обомлела! Двери не было! Но я же только что шагнула сюда через порог, не прошло и минуты, но она непонятным образом успела исчезнуть! Я оглянулась и поняла, что стою в конце какого–то коридора в тупике. И еще: лампочки в коридоре светили непривычно тускло. Глаза с трудом привыкли к плохому освещению. Вроде большой супермаркет, а не могут освещение у себя нормально наладить! Но куда же дверь-то делась? Чудеса какие-то!

Тут я услышала чьи–то голоса. Они доносились немного впереди по коридору, и я, облегченно вздохнув, пошла туда. Прошла еще мимо каких-то дверей, поочередно открывая те, которые были не заперты. Ни одна из них не выходила обратно в нужный мне отдел. В основном это все были подсобные помещения. Наконец я дошла до помещения, откуда доносились голоса. Заглянув туда, я поняла, что здесь работают рубщики мяса. Это меня успокоило. Значит точно, я просто попала не туда, зашла в коридор, где находятся производственные помещения, здесь вот, к примеру, рубят мясо для продажи. Надо повернуть обратно и выйти в отдел, откуда я пришла. Я снова вернулась в конец коридора, но двери опять не обнаружила. Растерянно озираясь, я повернулась и пошла снова вперед, при этом чуть не столкнулась с высоким вихрастым молодым человеком в, видавшем виды, длинном грязном клеенчатом фартуке. Он выносил на подносе куски рубленого мяса.

– Гражданка! – увидев меня, окликнул он. – Чего Вы здесь ходите? Вы к Петровичу пришли? Если к нему, так не его смена. Сегодня его нет. Завтра приходите.

– Нет! Я просто заблудилась, дверь ищу на выход, где она?

– Так вон, чего ее искать? Там выход. Пошли за мной. Вы бы не ходили где не надо. У нас с этим строго, заругаться могут. Хорошо директриса уехала.

В это время, дверь далее по коридору отворилась, и оттуда выскочила женщина средних лет в белом несвежем халате и белом же колпаке.

– Толик! Где ты ходишь? Меня сейчас покупатели саму на куски разорвут. Нарубил?

– Нарубил. Только это сегодня почти все, там Миша последнее накладывает, сейчас принесу, а больше сегодня не будет.

Тётка нахмурилась:

– Опять покупатели ругаться будут, придется кур выбросить. Надоело мне всё. А это кто? Твоя что ли? – глянула она на меня.

– Да не! Ты че, тёть Маш, мою Катьку не знаешь? Моя шире в два раза! А эта заблудилась. Сейчас выведу. Жди.

Последнее слово было обращено ко мне. Тётка неодобрительно покачала головой и, придержав дверь, пропустила парня с подносом в отдел.

Парень вернулся быстро, я дожидалась его в коридоре, надеясь, что он, поможет мне найти выход. Он и помог – подтолкнул к двери дальше по коридору:

– Вон там выход в отдел, на двери слегка обивка порвана, туда и идите. Больше не плутайте.

– Спасибо.

Я быстро пошла к двери, удивляясь, как я могла очутиться при входе сюда в противоположном конце коридора, и взялась за ручку. Попав из тускло освещенного коридора в отдел магазина, я зажмурилась от света, успев с облегчением сообразить, что опять стою в мясном отделе. Вот только народу в магазине сильно прибавилось и шумно стало. Вдоль витрины галдела толпа покупателей, выстроившаяся в очередь. Я удивилась. Когда же успел собраться народ? Несколько минут назад покупателей вообще не было. Не считая двух–трех человек, стоявших за тем, чтобы им взвесили нужной им колбасы, сыра или мяса. Машинально я остановилась в конце очереди, с удивлением разглядывая все вокруг. Что-то явно изменилось.

– Дочка, ты сюда последняя? – около меня остановился невысокого росточка дед в синей вязаной безрукавке поверх рубашки. – А что тут дают?

– Нет, не последняя, не знаю, что дают, – очнулась я.

– Ну, так, зачем стоишь тогда тут? – осерчал дедок. – Ты, что ль, последняя, гражданка? – обратился он к полной высокой женщине, за которой я остановилась. – Чего дают-то?

Я с изумлением услышала, что мясо кончается, но вынесли еще кур. Немало подивившись услышанному, быстро прошла вдоль магазина, чтобы выйти на улицу. Сосиски я схватила по дороге прямо с лотка у женщины, выкладывающей товар на витрину. На упаковке значилась цена. На кассе у меня не приняли деньги, заявив, что они у меня не настоящие. Испугавшись неприятностей: вдруг, фальшивку кто мне незаметно сунул, я не стала качать права, извинилась, оставила сосиски на кассе и выскочила на улицу.

Там стало уже гораздо прохладнее, духота всё–таки спала, улицы города стали понемногу остывать, вечер стремился к ночи. Я пошла к машине. Старушку я решила не искать – всё равно сосисок не купила. Да и не было ее на выходе из парка, где она обещала ждать меня – я посмотрела. Что же мне, искать ее в парке что ли? Еще чего! Итак, задержалась по ее вине. Тем более, что меня ожидала еще одна неприятность: машины моей нигде не было. Я стала растерянно оглядываться, но ее не нашла. Ну, вот же здесь я ее оставила! Еще радовалась, что от дерева возле дороги на машину будет падать тень. Я ее припарковала здесь, когда еще солнце на небе было. Теперь на ее месте стоял совсем другой автомобиль, отечественный тёмно–зеленого цвета. В ней, приоткрыв дверь и высунув наружу длинные ноги в растоптанных сандалиях, надетых на носки, сидел мужчина лет сорока пяти и читал газету. Я решительно подошла к нему.

– Извините, Вы давно здесь стоите? – спросила я мужчину.

– Ну? – поднял он на меня глаза.

– Давно, говорю, стоите? – переспросила я громче, решив, что он меня не расслышал.

– Ну? – услышала я снова. – Чего надо?

– Здесь стояла моя машина! А теперь ее нет!

– Ну?

– Чего Вы нукаете? Вы мне можете сказать, где моя машина? – рассердилась я.

Мужчина нахмурился, озадаченно почесал себе затылок, пожевал губами и спросил:

– Вот эта машина Ваша? – Он указал пальцем на свой автомобиль.

– Нет, – растерялась я, – но я ставила ее именно сюда, под это вот самое дерево, а теперь здесь Вы стоите.