Дорога в ад

– Ты что? С ума сошел? Как тебе такое могло в голову прийти?!

В общем, всем понятно. Потом я и в глаза б ему не смогла посмотреть, если б не бросила учебу.

А еще деньги. Без них ничего бы не было, поэтому деньги были. Но, как это не смешно звучит, но денег не было.

И за такое счастье я вначале получила пощечину от подружки Валика, с которой он встречался до меня. То есть до того момента, как она нас с ним застукала целующихся на дискотеке в первой школе. И с которой он впопыхах порвал перед тем, как начал встречаться со мной. Вот как это было.

В тот вечер мы напились водки, выкурили драпа и пошли на дискотеку. Там мы танцевали – целовались, танцевали – целовались, ехали, ехали и приехали. Ее не было, но она откуда-то появилась. Позвала меня на улицу. Пока мы спускались по ступенькам, Валик нас догнал и потянул ее за собой, как только что тянула она меня. Но она меня таки достала. Нашла момент, когда Валика не оказалось рядом, и врезала мне по лицу. От обиды я заревела. Хотя нет, скорее от драпа. От водки, и просто, чтоб меня пожалели друзья, которые тогда были с нами и за нас.

Были у меня и враги, как и друзья и любовник…

Пара девушек. Но они тоже наркоманки. А таким надо держаться Валика и надо дружить со мной. Там, где я – там и Валик, а там, где Валик – там ширка. Ведь этот человек – ничто без наркотика, как вор – не вор без тюрьмы.

Так какая же жизнь была у нас?

Как ни странно, но последний год школы я закончила даже лучше, чем предпоследний. Мы тогда с Валиком, Дашей и Женей кололись лишь по праздникам.

Пришла весна – сама по себе праздник, и мы начали колоться по пятницам.

Пришло лето, каникулы, и мы… мы еще контролировали себя. Да – да!

Закончились каникулы. И все, закончилась жизнь. Четыре месяца были превращением нас из людей в нелюдей. Мы стали настоящими наркоманами. Впрочем, не мы, а я с Дашей. Валику и Жене это было не в первой.

Мы кололись, но мы знали с Валей, что мы должны бросить. Желаний вмазаться боролось с остатками человеческих чувств. Мы даже с Валиком раз насобирали денег на трамадол. Чтоб завязать, спрыгнуть в смысле. Какой-то барыга нам рассказал об этом лекарстве:

– Ну вообще не чувствуешь кумаров (ломки), а тех кто не двигается (колется), даже прет.

И мы с Валей загорелись.

Так вот. Одним вечером давай мы названивать во все аптеки из его кухни:

– Есть ли у вас в продаже трамадол?

И тут услышала его мама:

– А зачем вам? А что это?

Я говорю:

– Это мне, – о том, что я колюсь, она ничего не знала.

Я что—то там придумывать стала, но кто поверит? Пришлось Валику признаваться:

– Это мне. Я, мама, колюсь опять, но завязываю, добавь денег.

И она добавила.

А мы с Валей вот так потом поссорились: этого трамадола нигде не оказалось. Зато в одной аптеке была последняя упаковка трамалгина. Какая разница? Этот в четыре раза дешевле. Ну а действие должно быть тоже. И попробуй, докажи мне обратное, когда мы прочитали аннотацию, предварительно купив «колеса».

– Сдай обратно, – говорю ему.

– Не буду.

Я сразу в слезы, кричу.

Он, конечно же, пошел обратно. Забирать деньги. Вернулся.

– Я—то сдал, но сразу за мной какой—то пацан их забрал.

Мол, я сделала ошибку. Если б эти таблетки были плохими, то не забрал бы.

А мне все равно. До тех пор, пока стало ясно, что мы сегодня останемся ни с чем. И я понимаю, что надо соглашаться с Валиком, и трамалгина, понимаю, что мы лишились тоже. А он ржет:

– На, – достает из кармана таблетки.

Конечно же, вместо того, чтоб обрадоваться, я разозлилась. Все наркотики…

Завтра мы купили и трамадол. Выпили. И ничего. В смысле не ломает. Вот и хорошо.

Мы зашли к знакомому Валика. Валик пошел на кухню, где шла варка, оставив меня не мешать в зале. Мне хотелось только одного – спать. Днем постоянно бегаешь, ночью смотришь глюки, пока прет, потом, когда перестаешь смотреть глюки и начинает ломать, опять же не до сна. И я заснула. Выпустив Валика из вида.

Будит и дает мне подарок, с улыбкой:

– На, – в руке шприц.

Что—то там внутри меня взбунтовалось, но так и осталось там внутри.

****

Как-то захотелось просто отдохнуть. Я сказала Валику, что хочу побыть дома, и он запаял мне в несколько ампул несколько кубов ширки. Но это почему-то тоже не получилось.

На ночь глядя он явился:

– Дай два куба, а то я на кумарах (на ломках).

Так все и шло до Нового года, а там стало туго с соломой. Нечего варить.

На Новый год, слава богу, или вопреки его стараниям, нам повезло. Нашлась солома, причем в два раза дешевле, чем обычно. Хорошо, потому, что с денежкой тоже было плохо.

Но после Рождества удача отвернулась. У нас с Валиком не было уже ни копейки. Чего я только не придумывала маме, чтоб она дала мне денег. Но папа запретил давать мне деньги. Что-то заподозрил и решил проверить.

Проверил.

Мне стало уже все равно. Меня ломало, я кашляла, рвала, рыдала, но… накрасилась и вытянула у мамы из сумочки 20 гривен.

Вроде такая малая сумма, аж смешно, а мне тогда словно жизнь спасла. Валик, урод, до этого момента так и не появился, и я пустила его по боку. Пошла к знакомой наркоманке – барыге и купила себе ширки.

Потом я от Валика позвонила домой, потому что папа позвонил Валиковой маме, и вместе они решили то, что и должны были решить.