Силы есть. Истории людей победивших рак

Ринат – известный московский татуировщик, веселый бородач, душа компании. Умный, остряк, с бешеной энергией и любовью к жизни. Очень просто и увлеченно он рассказывает о пережитом, и, если не знать его историю в подробностях, можно удивиться, не поверить, подумать, что ТАК рассказывать о болезни может только тот, кому не пришлось пройти через тяжелое лечение.

Но Ринат именно такой, и в этом мог убедиться каждый из сотни тысяч его подписчиков, которые читали его блог о борьбе с лимфомой.

Большинство людей тоже ничего не знают о раке, как я тогда, не хотят узнать, потому что им видятся за этим словом только смерть и боль. Я понял это и стал вести блог в Instagram и рассказывать о каждом дне своего лечения.

Но поскольку я относился ко всему происходящему с иронией и стебом, я так и писал. Поэтому меня стали читать не только близкие, но и другие пациенты и те, кому просто стало интересно, что со мной происходит. В какой-то момент число подписчиков было почти 100 тысяч!.

Понимать, о чем это все

Ему долго не могли поставить диагноз, хотя Ринат чувствовал и понимал, что с ним что-то не так. Лицо заплывало отеками, горло саднило, слабость сильная, пришлось оставить любимый спорт, не было сил на работу. Он ходил по платным врачам больше месяца, в частную медицину в тот момент он верил больше, чем в государственную. Но там только исправно выставляли счета за анализы, а диагноз поставить не могли. Тогда знакомые посоветовали ему ехать на диагностику в РОНЦ им. Блохина. Там его положили и неделю обследовали, пока не поставили редкий диагноз – лимфома с опухолью в средосердии.

«Очень важно понимать, что с тобой происходит. Зачем нужно то или другое лечение. Я-то все «нагуглил» сразу и выяснил, понял, что самое правильное место для меня – это онкоцентр на Каширке, потому что там знают, что со мной делать. А вот родители мои приехали, узнав о диагнозе, и с ума сходили от страха. Тогда я нашел где-то буклетик про мою болезнь и дал им прочитать. Тогда они немного успокоились, поняли, что хоронить меня рано, и уехали домой ждать результатов лечения».

Смена ритма

Жизнь состоит из мелочей, из каких-то незаметных движений, решений, поступков, которые кажутся нам важными, но ничего не значат. Вот смотрит на тебя врач и говорит: завтра на операцию. ОТМЕНЯЙ ВСЕ и приезжай, будем лечиться. И когда ты снова ЭТО ВСЕ сможешь назначить – неизвестно. И сначала это вызывает панику: как? Люди же! Встречи! Клиенты! Обещания! Но через пару дней все это обесценивается совершенно. Ну клиенты, ну встречи – подождут в конце концов.

Лечение Рината проходило тяжело, высокодозная химиотерапия с целым букетом побочных эффектов, впечатления от которых он красочно расписывал в своем блоге, упавший иммунитет и страх подцепить вирус и погибнуть от банальной простуды, сильная слабость… Работать он не мог.

Блог в какой-то момент стал для меня работой и ответственностью. Я публиковал пост каждый день в одно и то же время и знал, что, если он не выйдет, люди будут волноваться. И это в какой-то момент сильно держало меня в тонусе, когда хотелось бы уже расклеиться и поплыть.

Лайки за честность

В блоге все сошлось – и чувство юмора, и здоровая самоирония, и бойкий слог, и желание поделиться сильнейшими в жизни впечатлениями – поэтому он стал популярен. К каждому посту Рината люди оставляли сотни лайков и комментариев, хвалили, желали удачи, но кто-то и ругал, считал, что шутить над раком нельзя, что, мол, вот мы тут болеем, а вы над нами смеетесь.

Мне страшно было не победить и не выжить. Ну то есть и самому за себя страшно, но и за людей, которые меня читают, которые видят, как я шучу, и ждут счастливого завершения этой истории. Если после всех моих шуток я не выжил бы, я их подвел бы. А мне очень хотелось показать, что рак можно победить и не со скорбным лицом, а с усмешкой. И что это самое правильное отношение к жизни, даже если у тебя выпали волосы, язвы во рту и понос четвертый день такой, что ты переехал жить в туалет.

После выздоровления Рината его блог издали в виде книжки. Она стоит в магазинах в разделе медицинской литературы, но вполне могла бы стоять и среди мотивирующих жизнеописаний.

Спросите меня про рак

Я за проверенные методы лечения, и всегда и везде это говорю. Я знаю многих ребят, которые выздоровели, и все они лечились в больницах у врачей, а не у знахарей. А тех, кого вылечили бы водкой или уксусом, я не знаю вообще. И не понимаю, зачем придумывать эту ересь типа вино лечит рак? Ну хочешь ты пить вино – пей! Рак-то тут при чем?

Ринат не собирался становиться «Легендой русского рака», как его назвали в одной из статей. Но всем, кто пишет на тему онкологии, нужны истории победы над болезнью, и, конечно, московский татуировщик, шутя победивший рак, стал популярен. К нему часто обращаются за интервью и приглашают на тематические передачи, чтобы поговорить о том, каково это пережить рак.

Он говорит про себя, что он самый послушный пациент в мире. Если доктор скажет выпить таблетку в 6 часов 13 минут, значит, ровно в это время он ее и выпьет. Скажет, что нужно вынуть все внутренности, прополоскать и обратно засунуть – значит, так и сделает. «Они же врачи, они за нашу жизнь борются. Все, что нужно, это им не мешать!».

Найти себя заново

Сильно крыло меня после лечения, а не во время. Представьте, почти год каждый день ты понимаешь, зачем просыпаешься. У тебя есть враг – настоящий такой, которого ты ненавидишь, воюешь с ним, терпишь боль и вот это все.

И тут рррррраз – война окончена, парни, расходитесь по домам. А что делать-то теперь, как жить? Как жить без врага и великой цели, без великого смысла? Да и зачем, ведь я просто выиграл время – проживу еще пару лет, если повезет – подольше, но итог-то все равно хорошо известен. И вот поиск этого нового смысла – это самый тяжелый этап.

Ринат говорит, что люди по-разному переживают этот кризис. Кто-то всеми силами старается снова не оказаться в больнице, боится рецидива и живет по расписанию. Но есть и те, кто курит и пьет, наркотиками балуется, и им не страшно или просто все равно. Смысл жизни, потерянный или подорванный во время лечения, обрести снова удается не всем.

Я всегда хотел и старался жить, чтобы ни о чем не жалеть. Заниматься любимым делом, быть хорошим человеком, помогать другим, узнать побольше, побольше продумать и осмыслить.

Но сейчас к этому добавилось еще осознание, что не хочется прожить заурядную жизнь, незаметную, бессмысленную. Борьба должна была стоить чего-то.

Хочется оставить что-то после себя – над этим я много теперь думаю.

Александр Горохов

И его художественное высказывание

Александр Горохов

29 лет

Рак яичка

Ремиссия 1,5 года

Мне абсолютно никогда не было стыдно рассказывать, что у меня был рак яичка. Тема эта табуированная: гениталии, секс, деторождение – хотя, казалось бы, идет 2018 год. Но у близких родственников другое мнение: «Зачем ты про это рассказываешь? Не говори, что тебе отрезали!» Но почему, если отрезали что-то другое – это социально приемлемо, а про яички говорить не принято?

Хочу об этом говорить

Александр Горохов – журналист. Когда в 27 лет ему поставили диагноз «рак», он написал об этом

в социальных сетях. Эффект поразил Александра: старые друзья, знакомые знакомых и просто посторонние люди, которые увидели перепост в ленте, стали писать ему комментарии и личные сообщения. «У моей мамы был рак», «В нашей семье это тоже было», «Спасибо, что пишешь, так важно знать, что не только с тобой это случилось».

Хотя первую операцию сделали уже почти два года назад, а в удаленных позже лимфоузлах не нашли метастазов, ремиссию Александру врачи пока не ставят: говорят, очень уж велик риск рецидива. Горохов раз в три месяца ездит в 62-ю больницу сдавать кровь и делать КТ. О своем диагнозе и лечении говорит так, как будто ему вырезали аппендицит: «Да просто заболел и полечился, ничего особенного».

Лежу и ору

Болезнь дала о себе знать еще в начале 2016 года: мошонка опухла с одной стороны. Но ничего не беспокоило, визит к врачу вроде и был запланирован, но все время откладывался. Наступило лето. Однажды вечером Александр собирался уснуть, но не смог: больно. Повернулся на один бок, на другой и в какой-то момент понял, что может только прокричать соседу по квартире: «Вызови «скорую».

В больнице боль нарастала. Болело ровно в середине тела.

У меня взяли какие-то анализы, свозили на УЗИ, стали ждать хирурга. Я лежу и ору.

Хирург обнаружил перекрут яичка, тут же его вправил («Это было правильно, но безумно больно!») и диагностировал опухоль: злокачественная или доброкачественная – сказать трудно. Александр переночевал на больничной койке, а утром позвонил маме: «Мама, у меня «сюрприз» для тебя». На следующий день они уже были на приеме у онколога в 62-й больнице.

Если мама в этот момент и нервничала, то сыну свое волнение не выдала.

Я не отреагировал примерно никак, мама тоже. Потому что мы оба такие: эмоции – лишнее, надо решать проблему, а не рвать на себе волосы. Это не отличается ни от какой другой медицинской проблемы. Дедушка, бабушка, отец – они, наверное, переживали, но оградили меня от этого.

Операцию сделали в августе – удалили яичко. Гистология показала, что опухоль злокачественная – 1C-стадия, то есть уже не первая, но еще не вторая. Пришлось ходить с палочкой, было больно чихать и смеяться. А впереди ждала еще одна операция – удаление лимфоузлов из брюшной полости. «После второй операции из меня торчало в два раза больше трубок». Хорошая новость была в том, что метастазов врачи не обнаружили. Плохая – понадобится химиотерапия.

Все похмелья жизни в один день

«Я спросил: «А если нет, то что?» – «Ну тогда года через три ждем с 4-й стадией». После этого короткого, но убедительного разговора Александр начал готовиться к химиотерапии. «Перед химией хотелось сделать две вещи: напиться в слюни и купить себе глупо дорогую шмотку». По совету мамы сделал еще одну, третью, важную вещь: сдал сперму в криобанк. «Не очень, кстати, дорого ее там хранить получается, для онкологических больных они делают скидки».

Химиотерапия длилась неделю, каждый день через капельницу вливали по 3,5 литра жидкости. В понедельник лег, в воскресенье выписали – Горохов даже успел заехать на презентацию журнала: «Увидел друзей, я по всем соскучился так».

А с понедельника началась новая жизнь – самые мучительные недели за все время лечения.

«Я просто помирал. Открыл глаза, посмотрел какие-то сообщения в телефоне, ответил – и все, сил больше нет. Дорога до туалета, это несколько метров, – 15–20 минут. Не можешь даже фильм смотреть. Ноутбук стоит на табуреточке, ты долго и мучительно от него отворачиваешься. Отвернулся и думаешь: «Звук раздражает». Очень долго поворачиваешься обратно, нажимаешь пробел».