Сказка – ложь!

И не знаю, сердце это мое отозвалось, или другой какой внутренний орган, только губы мои вдруг раскрылись, и я услышала собственный голос, глухой и серьезный, словно со стороны:

– Я согласна на все. Как мне его спасти?

– Ты должна поцеловать его под радугой, обещая вечную любовь.

– А плата?

– Ты останешься здесь навсегда. Вместе с нами. Вечный лес возьмет твою жизнь взамен жизней этих людей.

– А он? – холодея, шепнула я и кивнула на монстрика.

– Он вернется в свой мир и в свое время, вместе со своими людьми, в тот самый миг, когда был отправлен сюда. И все прошедшее станет для каждого из них просто сном.

Я посмотрела на монстрика еще раз. Знаю, герцог настоящий козел, но ведь это чудище – его неотъемлемая часть. Добрый, заботливый, любящий. Столько веков он как мог заботился о нуждах своих подданных, не опустил руки, не упал духом. Учился выживать в этом мире и учил этому своих слуг. Ведьмы больше нет, но осталось проклятье, и если я сейчас откажусь, все эти несчастные навсегда останутся здесь, из года в год, из века в век влачить жалкое существование.

Но остаться в этом заколдованном мире вместо них? Совершенно одной?

А в принципе, что ждет меня дома? Серые будни, кредит, низкооплачиваемая работа… нет ни родных, ни особо близких друзей, разве что пара бывших любовников, которым я давно не нужна.

Одна моя бесполезная жизнь взамен жизней трех сотен взрослых и детей.

Мои руки тряслись, а губы дрожали, когда я еле выдавила из себя:

– Я согласна.

Мой взгляд невольно упал на резную шкатулку, все еще болтавшуюся у меня на поясе.

– Это же оно? – спросила я, чувствуя, как к горлу подступает комок. – Мой шанс на возвращение? Тот, который я должна отдать ему?

– Ну, почему "должна"? – дядюшка Ясень пожал плечами. – Ты можешь воспользоваться им сама.

Я медленно покачала головой. Нет, я уже знала, что останусь здесь вместо него. Вот такая глупая сказка, в которой вместо принца – лесное чудовище, и которая заканчивается не свадьбой, а добровольным заточением.

Руки мелко дрожали, когда я снимала шкатулку с пояса. Сердце замерло, пропуская один удар, когда я ее открыла.

Внутри, на подушечке из алого бархата, лежало тоненькое золотое колечко.

– Просто надень его на палец и поверни, – прошептал рядом со мной голос эльфа-искусителя, – и тут же окажешься дома!

Я закусила губу, чтобы не разреветься позорно. Достала колечко, сжала его в кулаке, ощущая себя жертвой собственной доброты. А потом отогнула мохнатый мизинец на безвольной руке монстрика и надела на него колечко.

Последний эльфийский подарок легко скользнул вниз, будто был отлит именно под этот палец, и засветился. Я почувствовала, как по щекам бегут предательские слезы. Но плакала я вовсе не потому, что мне предстояло провести вечность в этом сказочном мире, а потому, что эта вечность будет слишком долгой и тоскливой без Него…

– Давайте, ребята, поможем нашей спасительнице! – скомандовал дядюшка Ясень, и все эльфики высыпали на поляну, как из рога изобилия. Их было так много, что у меня в глазах зарябило от всех оттенков зеленого.

Крошечные смешные человечки что-то шептали на незнакомом певучем языке и совершали руками странные пассы, а потом вдруг затанцевали вокруг меня с монстриком и запели, причем их мелодичные голоса звучали все громче и громче с каждым движением.

И огромное безвольное тело оборотня вдруг медленно оторвалось от земли и поплыло, направляясь прямо в столб радужного света, который неиссякаемо бил из земли. Я поднялась на негнущиеся ноги и заковыляла следом. Каждый шаг мне давался трудом, ведь решалась моя судьба.

А еще в голове, будто птица в клетке, билась одна-единственная мысль, что я дура, что Язон моей жертвы никогда не оценит, что он вообще никогда не узнает о ней. А если узнает, то что для него случайная знакомая из другого времени, ведь в его собственном его ждут королевские почести, друзья и родные, и роскошные придворные дамы в восхитительных нарядах.

Тело монстрика плавно вплыло в радугу и опустилось на землю. Я шагнула вслед за ним, и столб света сомкнулся за моей спиной, точно переливающаяся завеса. Я подняла голову вверх. Надо мной сияло яркое ультрамариновое небо, такое ясное, какое я еще никогда не видела за всю мою жизнь, а вот радуги не было видно.

Встав на колени рядом с монстриком, я подняла его мохнатую голову и тяжело вздохнула. Моя решительность исчезала с каждой секундой – все-таки я оказалась не спасителем мира, а обычной трусихой, но пока она еще теплилась, я развернула к себе безобразную монстрячью морду, зажмурила глаза и прижалась губами к клыкастой пасти.

Я еще успела почувствовать, как резко вздрогнуло его тело, как когтистые лапы обхватили меня, сжимаясь на талии, еще успела услышать рычание, переходящее в стон. Еще успела открыть глаза и увидеть, как уродливая морда превращается в человеческое лицо.

А потом все вокруг завертелось, заплясало, сливаясь в бесконечный поток ярких огней, и меня накрыло непроницаемой тьмой.

Язон Валентин Марк Филипп, граф де Верней, герцог д'Арвентиль

Все, что он помнил – это как Демон вынес его из лесной чащи на открытое пространство, а еще помнил голос мадемуазель Катрин, такой странный, приторно-сладкий, липкий, будто патока. И помнил, как увязал в этом голосе, точно муха, попавшая в паутину. Все остальные события словно туманом заволокло.

Но вот среди серой массы прорезался лучик солнца. Тьма отступила, позволяя открыть глаза. Яркий свет ослепил Его Светлость, заставляя вздрогнуть и болезненно застонать. Герцог не мог понять, где он и что происходит, но чувствовал себя так, будто его раскрутили на детской карусели и выбросили на обочину, не давая опомниться.

Странная тяжесть в руках заставила опустить глаза. Лапы – нет, теперь уже руки – сжались, удерживая на весу безвольное женское тело.

– Катрин? – выдохнул он, прижимая девушку к себе и с трудом осознавая, где находится. Огляделся вокруг – лесная поляна, ничего необычного. – Что происходит?

– Она пожертвовала собой ради тебя и твоих людей, – произнес раскатистый голос, шедший, казалось, отовсюду.

– Кто это? – пробормотал Его Светлость, обшаривая деревья напряженным взглядом, но ни единый листик, ни одна травинка не шевельнулись. Даже ветер затих в этот момент. – Выйди и покажись!

– Я тот, кто может вернуть ее тебе… если она нужна. Но взамен я потребую плату.

– Покажись, кто ты! Еще одно дьявольское отродье? Или это опять происки Конкордии?

– Нет, – неизвестный расхохотался. – Я гораздо могущественнее всех человеческих магов и заклинателей.

– Так чего ты боишься? – герцог презрительно сплюнул себе под ноги. – Безоружного человека? Выйди и покажись!

– Ну, вот что за манера все портить! – недовольно проворчал таинственный бас, постепенно превращаясь в тоненький голосок, и перед изумленным герцогским взглядом прямо из воздуха соткалось странное существо. Оно было размером меньше его сапога, с внушительным брюшком, короткими ручками и ножками, острыми ушами и роскошной рыжей бородой. Одежда всех оттенков зеленого цвета сидела на нем, как влитая, поражая воображение своим покроем.

– Ты кто? – Его Светлость изумленно уставился на это видение.

– Можешь звать меня дядюшка Ясень, – эльф, а это был он, шаркнул ножкой.

– Живой эльф! – пробормотал Язон, протирая глаза одной рукой, а другой продолжая удерживать на весу отяжелевшее тело мадемуазель Катрин.

– Положи девушку, а то уронишь, – дядюшка Ясень кивнул на его ношу. – Как-никак, она спасла тебя и твоих людей. Имей уважение.

– Спасла? – Язон перевел взгляд на бледное девичье лицо, в котором не было ни одной кровинки. – Что это значит?

– Она заплатила своей свободой за то, чтобы ты и твои люди вернулись домой.

– Своей свободой?.. То есть она останется здесь? Одна?

– Да, а вы все вернетесь в свой день и час, и все, что случилось с вами в этом лесу, превратится в обычный сон.