Дочки-матери

– Да говорила я, – с трудом отрываясь от воспоминаний, откликнулась Юля. – Вернее, она со мной. Когда делали поминки на сорок дней, она меня спросила: «Где жить-то теперь собираешься? Квартиру-то сынок на меня записал, обеспечил матери старость». Я не поверила ей! Думала, заговаривается она от горя. Единственный сын в автомобильной катастрофе разбился. А она твердит свое: «Ну ничего, у тебя денег много. Никита тебя как королеву содержал. Ни дня не работала. Да и замуж выскочишь, молодая еще». А к Оленьке она всегда была равнодушна, поскольку дочь на меня похожа, не на Никиту.

– Ну а деньги-то у вас остались?

Игорь отодвинул пустой стакан и достал сигареты.

– Какие деньги? – возмутилась Юля. – Мы все угрохали на квартиру. Хрущобу свою, полуторку, продали, мебель старую тоже. Даже гараж с погребом. Никита говорил, что гараж будет присматривать возле новой квартиры. Чтобы поближе.

– Насколько я был в курсе дел Никиты, у него имелись деньги. Что же за квартира такая, что он в нее все до копейки вложил?

– Хорошая квартира. В элитном доме, в двух уровнях, трехкомнатная.

Игорь присвистнул.

– Достойную старость мамаше обеспечил.

Криво усмехнулся. Глаза его от пива заблестели, на скулах появился румянец. Вообще Солодовников светился довольством жизнью и безмятежностью. Раньше у них с Никитой были общие дела, они кружились в одних кругах, ездили на одни курорты. Доход у них был примерно одинаков, возраст – тоже. И вот Никита как бы вырвался вперед – иномарка у него новехонькая появилась у первого, и квартиру в элитном жилом комплексе он первый отхватил. И вот в один момент – бац! Все вдребезги. Машина – всмятку, квартира, считай, никому не досталась. Мать наверняка ее продаст, чтобы получше питаться. А вот у него, Солодовникова, все тип-топ. Тише едешь, дальше будешь. «Мерс» он купил хоть и подержанный, и позже Скачкова, но зато… «Мерс», одним словом. Бог даст, и квартиру сменит. Может, как раз у Никитиной мамаши и выкупит.

Именно эти мысли и заподозрила в аккуратно подстриженной голове Солодовникова молодая вдова, сидящая сейчас напротив него. «Зачем я обратилась к нему? – скривилась она, как от боли. – Ему до фени мои проблемы. Он был другом, пока зависел от Никиты. Пока у них были общие дела. Теперь ему до лампочки. Да и может ли он помочь? Чем?»

– Чем я могу помочь? – эхом на ее мысли отозвался Игорь.

– Мне нужно устроиться на работу, – вслух подумала Юля и отхлебнула сок.

– Образование? – деловито осведомился Игорь, выпуская дым в сторону.

Его строгий дорогой костюм не вязался с пластиковыми столиками летнего кафе, запахом шашлыков и темной бутылкой пива «Толстяк». Имидж Солодовников сменил, а привычки остались старые.

– Я окончила философский факультет университета.

– Угораздило тебя, – протянул Солодовников, по-новому оглядывая ее с головы до ног. – Ну а печатать ты умеешь? Компьютер знаешь?

– Я научусь, – быстро ответила Юля, испуганно отмечая, как внутри все леденеет.

Тучи вернулись из-за Волги, поднялся ветер и стал кружить по набережной белые пластиковые стаканчики и обертки от мороженого. Она ничего не умеет, никогда не работала и не представляет, как станет теперь жить. Деньги катастрофически тают.

– Да не паникуй ты… – Игорь протянул руку и накрыл ладонью ледяную Юлину. – Что-нибудь придумаем.

Рука у Солодовникова была теплая, мягкая и тяжелая. Юля вынула из-под нее свою ладонь и поежилась.

– Извини, я отвлекла тебя от дел…

Она взяла сумочку и поднялась.

– Ты домой? Я тебя подброшу, – засуетился Солодовников.

Ветер смахнул со столика пачку сигарет вместе с приготовленной для официанта сторублевой купюрой. Солодовников кинулся поднимать.

– Ничего, я на трамвае. Спасибо.

Юле почему-то хотелось поскорее уйти. Она злилась на себя за то, что обратилась к Игорю. Зачем? Получилось, что она жалуется на судьбу самым постыдным бабским образом. Она привыкла во всем полагаться на мужчину. Пришла пора отвыкать.

У остановки ее нагнали первые тяжелые капли дождя и черный Игорев «мерс».

– Садись, промокнешь же! Довезу!

После секундного колебания Юля все же нырнула в салон «мерса», и через минуту дождь накрыл город. Дождь стоял серой стеной. Машина врезалась в него, как ложка в кисель. Люди исчезли, рассочившись по подъездам и магазинам, а в салоне, пропахшем терпким мужским одеколоном, звучал ленивый голос Джо Дассена.

– Тебе нужен мужчина, – сказал Игорь, едва касаясь пальцами руля, – машина скользила сквозь дождь легко и бесшумно.

Юля поежилась и плотнее запахнула тонкий кардиган.

– Холодно? – заметил ее движение Игорь и снова накрыл ее пальцы своими, теперь его пальцы оказались более бесцеремонными – они с силой сжали Юлины и заодно через легкую ткань потрогали коленку.

– Я только что похоронила мужа, – напомнила Юля, пытаясь высвободить пальцы, – а ты предлагаешь мне ловить мужчин. У меня имеются более важные дела.

– Никита умер, а мы с тобой живы. – Игорь развернулся в ее сторону. Глаза его маслено блестели.

– Держись за руль и смотри на дорогу, Игорь. А то и мы с тобой угодим туда, где сейчас Никита.

Игорь что-то напряженно соображал. Он огляделся и быстро заработал рулем, разворачивая машину.

– Ты куда? – не поняла Юля и забеспокоилась.

Но Игорь уже завел машину в какой-то тупик между домами, остановился и, наклонившись через Юлю, нажал кнопку на дверце с ее стороны.

– Отвези меня домой! – приказала Юля, исподлобья наблюдая за действиями Игоря.

– Зачем тебе домой? – улыбнулся Солодовников, и от него пахнуло пивом. – Там тебя никто не ждет. Ты ведь еще не забрала дочку от матери?

– Зато тебя ждет жена! – напомнила Юля и дернула дверь. – Что это еще за шуточки? Открой сейчас же!

– Ты такая слабая, одинокая, беззащитная… – бормотал Солодовников, двигаясь к ней и дыша ей в лицо пивом. Рука скользнула по Юлиной ноге и нажала куда-то за ее спиной. Юлино сиденье опустилось, и она оказалась внизу, а Солодовников нависал над ней тяжело дышащей громадой.

– Солодовников! Отстань! Ты с ума сошел! – кипела Юля, тщетно пытаясь оттолкнуть его.

– Я знаю, как тебе помочь… Я помогу тебе, – торопливо обещал Солодовников, трогая мокрыми губами ее шею. – Все будет хорошо. Ты правильно сделала, что обратилась ко мне, я для тебя все, что смогу. Только будь умницей.

Левая рука Солодовникова ползала по Юлиному бедру, задрав до «некуда» подол платья, а правая пыталась расстегнуть потайные застежки кардигана. Юля крутилась, стремясь освободить руку и нажать кнопку на двери, но Солодовников оказался слишком тяжелым. Заколка в волосах больно впилась Юле в голову. Придавленная нога затекла и онемела.

– Представляю, – услышала она будто со стороны свой голос, – как Никита приставал к твоей Люське, а она барахталась, как я сейчас… А может, и не барахталась, была посговорчивей? У тебя как жена насчет этого?

– При чем тут Людмила? – Солодовников оторвался от Юлиных пуговиц и приподнял голову. – Что, они с Никитой?..

– А почему нет? Тебе такое в голову не приходило? Люська на Скачкова поглядывала. А он был не промах.

– Ты что-то знаешь? – Игорь приподнялся, пытаясь заглянуть ей в глаза.

Воспользовавшись его замешательством, она выдернула затекшую коленку и на ощупь открыла дверь.