Юми

Свернув в подъезд невысокого дома и прикрыв за собой металлическую дверь, друзья постарались перевести дух. Лучник приложил указательный палец к губам, начал прислушиваться. Затем тихо спросил:

– Ты как?

– Да в норме я, не переживай.

– Хава, а что за хрень у тебя под ногами? – удивился Лучник.

Хава поднял руку, на которую опирался, и начал разглядывать белые крупинки, прилипшие к большой ладони.

– Блин, белый порошок какой-то. По запаху вроде отбеливатель, были такие на Ликерке. Не кокаин же…

Снаружи раздался громкий идиотский смех. Живоглоты, будто ведомые незримым путеводителем, подтягивались к двери, за которой прятались Лучник и Хава. Наконец один из живоглотов, самый крупный, растолкав оставшихся, опустился на четвереньки и, шмыгнув носом, принялся истошно хохотать. Что это означало, было понятно одному лишь дьяволу, но твари, выгнув спины, стали медленно отползать от дома. Вскоре переулок был пуст.

– Ушли, – прошептал Лучник.

– Ты таких здоровых зомбиков видел раньше? – поинтересовался Хава.

– Да я не специалист по ним. Мои живоглоты были гораздо меньше, ниже, да как-то боялись меня что ли…

– Да ладно! – явно с издевкой проговорил Хава. – Боялись! Ты, главное, не скажи никому об этом. Живоглоты – это безмозглые твари, у которых вирус поразил центральную нервную систему. И как они без мозгов могут тебя бояться? Чем им тебя боятся, если мозгов нет?

– Да не знаю я, но они боялись… И этот… Он же только что своим смехом сигнал им подал какой-то… Ладно, давай лучше до Динамо доберемся, там и поговорим.

– Хорошо, – усмехнулся окончательно пришедший в себя Хава и распахнул дверь. – Никого. Вперед!

Снова очутившись на проспекте Революции, пробежав мимо разрушенной Железнодорожной поликлиники, вдоль бетонного забора, через покосившийся виадук, они остановились напротив школы. Лучник, будто почувствовал какую-то невидимую угрозу, подал знак не двигаться. Так бывало с ним уже не раз. Некоторые из таких моментов ушли вместе с памятью. Но и те, которые он помнил, твердили ему сейчас только об одном: их что-то или кто-то преследует! И даже если он никого не видит и не слышит, ЭТО рядом и оно смертельно опасно.

– Хава, нам нужно найти другой путь и очень срочно!

– Блин… До Динамо всего пара километров под горочку…

– Мне кажется, это Эд преследует меня. Что же я сделал тебе, Эд?

– Что? Ад?

– Не бери в голову.

– Как скажешь.

Лучник решительно схватил Хаву и потащил мимо бывшего автоцентра в сторону покореженного девятиэтажного здания.

– Нам сюда, – Лучник махнул рукой в сторону заваленного центрального входа и ржавой лестницы для пожарной эвакуации.

– Туда-сюда. Одни проблемы.

– Лезь, говорю, времени мало.

– Ну ладно, лезу уже.

Металлическая ржавая лестница с одним поручнем вела на широкую площадку третьего этажа. Поднявшись на нее и осмотрев печальные окрестности, Лучник с Хавой продолжили подниматься вверх. Даже стены здесь гнали их прочь: «Вон из нашего дома!», «Смерть ждет тебя выше»… На последнем этаже они увидели люк, к которому были приставлены стол и шкаф. Поддерживаемый руками Хавы, Лучник осторожно поднялся по импровизированной лестнице и заглянул в проем люка.

– Ну что там? – еле слышно спросил Хава.

– Навес какой-то, труп на мешках, – Лучник ловко подтянулся и оказался на крыше, помог подняться Хаве. – Дальше вон еще трупы.

Обойдя площадку, они приблизились к первому мертвому солдату. На мешках, набитых песком, под брезентовым навесом в позиции «лежа с упором на локтях» застыл обгоревший боец. Военная форма напоминала ту, что носили солдаты Чернова, генерала Че с «Мелодии». Мертвец крепко сжимал в руках винтовку, рядом валялась рация с надписью parazIT, один бок которой сильно оплавился.

– Давненько не видел такого! – восхищенно протянул Хава, обшарив карманы бойца и поднимая настоящую военную рацию. – Всем скарбам скарб! Труп-то, кстати, свежий совсем. Это что ж получается, пока мы Игры смотрели, Чернов здесь караул зачем-то поставил. А «паразита» этого ща попробуем реанимировать, знакомое что-то. Ты осмотрись пока, вдруг еще что интересного найдешь.

Лучник направился к другим трупам, а Хава присел на корточки и со знанием дела принялся нажимать кнопки рации. Рация зачихала, закряхтела, но ничего более выдать не могла.

– Ладненько, сейчас запись еще проверим. Да с собой ее прихватим, пригодится авось.

Хава вновь нажал какие-то кнопки и из динамиков «паразита» послышалась нервная человеческая речь. Записанные помехи не давали разобрать все слова, но суть была понятна. Хава перемотал запись назад и позвал Лучника.

– Делаю громче! Слушаем?

Лучник кивнул и присел рядом.

– Чччч… Чернов, мать твою! Хорунжий на связи. Ччччч… Мать твою! Воронеж, ответь, это Москва, Москва… Лейтенант, ты пишешь? Хорошо. Внимание, всем постам Дона. Если кто меня слышит, передайте сообщение генералу Чернову. Мы вычислили субмарину, она в ваших водах, в реке. Как попала туда, не знаем. Направил к тебе своих с техникой. Как синхронизировать, будут разбираться на месте. Твоя задача – до нашего прибытия извлечь подлодку из вашего болота. Как хочешь это делай, но что б была в целости и сохранности. Не вскрывать. Будут выходить – брать всех живыми. Внутри ничего не трогать, ничего!!! Понял меня, мать твою? Ччччч… Лейтенант, туши эту херь. Повторять запись каждый час!

Послышались щелчки и запись оборвалась.

Хава еще раз включил запись.

– Ну, внятно все вроде, – задумчиво произнес Хава и вопросительно взглянул на Лучника. – О чем это вообще? Может, москвичи?

– Одни вопросы. Без ответов. Как же задолбало все!

Хава окинул задумчивым взглядом обгоревших солдат.

– Я прошарил всех – нет никаких бумаг, без документов и кожи все, оружие без патронов, все постреляли, – Лучник напрягся. – Мне Дульсинея в Ликерке вашей о какой-то лодке говорила. И о часах, которые должен Антон остановить. Может, об этой субмарине речь? Тогда что за тайна в ней? Что за синхронизация? Чернов ничего не рассказывал.

– Ну, если это военная тайна, то от Че ничего не добьемся. Хотя попробовать можно… Как раз про Штурмана расскажешь… Если генерал жив еще, конечно.

Хава поднялся и подошел к самому краю крыши. Река была как на ладони, но воды ее несли только грязные льдины вперемешку с илом и травой. К нему подошел Лучник.

– Нет никакой лодки, – задумчиво сказал Хава и продолжил. – В двадцатые годы, когда человечество еще окончательно не свихнулось от скачков Давления, мы считали, что катаклизмы, которые уже тогда начали потихоньку проявляться, – это разработка наших врагов. Ну, типа, Хаарп на Аляске. Объединились тогда ряд мелких государств в крупный военный союз. Учения совместные и все такое… Привлекли мы тогда одну крупную корпорацию для обеспечения этого союза новыми военными технологиями, связанными с развертыванием различных сил на территории противника. Основной фишкой этой технологии было то, что мы могли людей перебрасывать на разные расстояния вместе с небольшой техникой, припасами, рацией или еще чем… Не знаю, правда ли это, но поговаривали о телепортации и еще какой-то чертовщине. Конечно, нельзя этому верить, но мы ведь и в Давление тогда не верили. И я бы долго ржал, если б мне про живоглотов и звонарей кто рассказал! О многом я слыхал, об одних и тех же вещах разные люди по-разному рассказывали, как будто мы на разных планетах живем. Странно все, ты не поверишь, расскажу ща историю одну…

– Хава, я тебе все больше удивляюсь, – вскинул брови Лучник. – Ты кем был все-таки в прошлой жизни? До тюрьмы и Ликерки?

– Не парься, не буду тебя расстраивать, маньяком я был. Так вот…

– Погоди, а откуда ты все это знаешь? В интернете начитался двадцать лет назад, когда он еще работал?

– Ты не издевайся, – возмутился Хава, – это корешок мне один в тюряге рассказал, у нас там много люда всякого попадало интересного, но этот был совсем особенным. Пацан с Машмета… Его так и звали – Пацан с Машмета!

– И что в нем такого было?