Чудное лето

Он несмело посмотрел на бабушку, робея от взгляда глаз, из-за очков казавшихся огромными, как у совы.

– И ты здравствуй. – улыбнулась бабушка. – Я давно твою маму упрашивала отпустить тебя ко мне.

Виталик вздрогнул. Еще не хватало!

Папа достал из багажника чемодан с вещами Виталика, и все последовали в дом.

3. Прощание

Родители не пробыли долго. Папе нужно было возвращаться в город к ночной смене. Они только пообедали и поговорили немного с бабушкой, пользуясь непонятными Виталику словами: "саженцы", "мотыкать", "пустоцвет". И если два последних он расшифровал ("мотыкать" – от слова "тыкать", а "пустоцвет" – пустой цветок, хоть это и странно. Разве не все цветы пустые?), то слово "саженцы" осталось для Виталика загадкой. Вроде похоже на слово "сажать", но, судя по разговору, речь о деревьях. Сажать деревья… Виталик представил себе дерево, сидящее на диване, но отмахнулся от этой картинки. Глупо. Да и не все ли равно? Разве можно знать все на свете?

После обеда, в котором, к большому огорчению Виталика, не участвовала выпечка, родители засобирались домой. Виталик почувствовал, как к глазам приливают горячие слезы. Мама опустилась перед ним на колени и успела заметить блеск воды в его глазах, хотя Виталик быстро их опустил.

– Ну, ты чего, зайка? – спросила мама, прижимая его к себе.

Виталик обнял маму за шею и не ответил. Боялся, что наружу вырвется с таким трудом сдерживаемый плач. От мамы пахло апельсинами. Знакомый запах приободрил Виталика, но не сильно.

– Ничего плохого не случилось. – сказала мама, отстраняя от себя сына. – И лето только начинается.

Виталик все-таки не удержал одну слезинку.

– Мы будем приезжать на выходные, если сможем. – пообещал папа.

– Эй, посмотри на бабушку. – попросила мама. – Разве она похожа на злыдню?

Виталик посмотрел на бабушку, но сквозь пелену слез увидел только размытое пятно. Однако, он знал, что должен ответить и потому покачал головой.

– Ну, вот. – погладила его по голове мама. – Вы подружитесь. Слушайся ее.

Виталик кивнул, по-прежнему глядя в пол. Родители вышли. Виталик и бабушка пошли их проводить. Виталик молча смотрел как жигуленок исчезает среди деревьев. Как только машина скрылась, плотину прорвало, и слезы потекли в три ручья. Вдруг теплая рука легка ему на плечо. Он поднял мокрое лицо и встретился с совиным взглядом бабушки.

– Почему же ты плачешь? – спросила она просто.

Виталик не знал что сказать. Как словами выразить эту обжигающую боль внутри?

– Думаешь, что тебе будет здесь плохо?

Виталик опустил голову, чтобы бабушка не прочла ответа на его лице. Но она все равно все поняла и вдруг засмеялась. Виталик удивленно посмотрел на нее.

– Скажи-ка мне, в Китае хорошо или плохо? – вдруг спросила она.

– Я…не знаю. – растерялся Виталик.

– Потому что ты там не был?

Виталик кивнул. От неожиданности слезы высохли.

– Но ведь здесь ты тоже не был. – сказала бабушка.

Виталик снова кивнул.

– Так откуда ты знаешь, что здесь плохо?

Виталик не знал, что сказать. Он пытался придумать ответ, но понимал только, что бабушка права. Тут он понял, что вел себя нечестно. Это родители его тут бросили. Бабушка в этом не виновата. Она просто позвала в гости.

Заметив перемену, бабушка улыбнулась.

– Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю.

Она повернулась и пошла в дом.

4. Зверек

Они прошли небольшую светлую террасу, уставленную всевозможными горшками с цветами. Миновали коридор, где царили полумрак и беспорядок и вышли во двор через заднюю дверь. Двор оказался маленькой площадкой, окруженной несколькими старыми постройками. Дверь в каждую из них была открыта. И везде бродили курицы. Виталик во все глаза смотрел на них, ведь до этого момента курица появлялась перед ним только на тарелке. Сначала они ему не понравились. Голые ноги в каких-то чешуйках. Противный красный гребень, словно сгусток крови. Но потом он заметил их разное оперение. Белоснежные перья, черные, как ночь, и пестрые, как то мамино платье. Может быть, не такие уж они и противные? Они с забавной важностью вышагивали по двору, периодически наклоняясь к земле. Некоторые копали ямки и что-то клевали в них.

Бабушка прошла через двор и остановилась возле низких квадратных ящиков с дверцами из железных решеток. Виталик опасливо обошел петуха с огромными шпорами и недобрым взглядом красных глаз, и приблизился к бабушке.

Она открыла одну из дверок и достала из клетки маленького крольчонка! Виталик восторженно ахнул. Он давно просил родителей завести какую-нибудь живность, но неизбежно получал отказ. Тем обиднее было, что никто и не пытался ему объяснить почему нельзя. Нельзя и все!

Бабушка словно прочла его мысли, улыбнулась и протянула крольчонка ему.

– Осторожно! – предупредила она. – Если ему не понравится как ты его держишь, он может оцарапать.

Виталик осторожно взял зверька, и сразу поразился шелковистой нежности его шкурки. Крольчонок немного дрожал и смешно подергивал носом. Виталик легонько погладил рыжий мех на спинке зверька, чувствуя тепло маленького тельца. Под тонкими ребрами быстро билось крохотное сердечко.

Крольчонок освоился и приподнял длинные уши. Его коричневые глазки с любопытством смотрели на мальчика.

– Как его зовут? – спросил Виталик.

– Я не даю им имен. – покачала головой бабушка. – Если называть каждого по имени, потом очень тяжело их продавать.

Виталик заглянул в клетку, не выпуская. крольчонка из рук. Там, у дальней стенки, жались друг к другу такие же маленькие крольчата. Не все были рыжими. Виталик заметил двух черных. Всего он насчитал двенадцать.

Он заглянул в соседние клетки. Две были пустыми, а в трех других сидели большие кролики.

– А для кого пустые? – спросил Виталик бабушку.

– Для крольчат, когда вырастут. Пойдем, я покажу тебе сад.

Бабушка протянула руки, чтоб забрать крольчонка, но Виталик прижал его к себе.

– Можно я его пока подержу? – спросил он.

– А если убежит? Тогда он будет один бегать по незнакомым местам. Его сцапают коршуны.

– Не убежит! Я буду держать крепко! Правда!

– Ну, хорошо. – согласилась бабушка.